Тайны Беларуской Истории. - Вадим Деружинский

Титул Богуслава I «princeps Liuticorum» позволяет сделать следующие выводы.

1. До 1219 года Литва располагалась не на территории будущего ВКЛ, а в Западном Поморье. Кроме того, еще там гербом ее князей была «Погоня».

2. Там Литва явно означала Лютву лютичей, и при создании ВКЛ Миндовгом в середине ХIII века наша Литва еще именовалась Лютвой, сохраняя тем самым указание на происхождение от народа лютичей.

3. С 1214 по 1221 годы под напором мощной немецко-польской экспансии происходила миграция лютичей из Западного Поморья к Неману (в том числе неудачная попытка захватить в Пруссии земли восточных балтов скаловитов в устье Немана примерно в 1221 г. ). Выше по Неману в районе Новогородка князья лютичей Рускевичи и Булевичи создали новую Литву.

Важен тот нюанс, что западные балты Поморья были этнически значительно ближе для ятвягов, чем славяне: их объединяли язык, общая культура, общая языческая религия. Придя выше по Неману в земли Ятвы, в 1219 году мигранты заключили договор о границах с галицко-волынскими князьями. В договоре новоприбывшие с Западного Поморья князья перечислены поименно. Обращаю внимание, что никогда ранее они тут не были известны. Как и само название «Литва» или «Лютва».

Правили до Миндовга новоявленной Литвой два главных рода лютичей: Булевичи и Рускевичи. Ясно, что они сумели договориться только с королем Руси Галиции и Волыни (тогда уже обособленном от Киева и даже собиравшемся принимать католичество). А вот Киев и отпрыски киевских князей, которые ранее земли Новогородка (Новогрудка) отвоевали у местных ятвягов, с приходом сюда чужаков никак не были согласны. Назревала война, лютичи Булевичи и Рускевичи закономерно обратились за помощью к королю Пруссии (Погезании) Рингольду — так как он раньше был их союзником (Пруссия как бывшая колония Полабской Руси собирала у себя всех мигрантов с Полабья и Поморья, уходивших от немецко-польской экспансии).

Конфликт между новоявленной Литвой лютичей и киевлянами крайне обострился к 1230 году: без помощи Пруссии лютичи могли не устоять. Судя по всему, Булевичи и Рускевичи пообещали Рингольду (отцу Миндовга) некие права на Литву — в обмен на ее защиту от Киева.

В 1230 году прусский король Рингольд пришел на помощь Литве и воевал с киевлянами за ее свободу. Битва произошла на правом берегу Немана, возле деревни Могильно. Были разбиты и погибли украинские князья Давид Луцкий и Дмитрий Друцкий с их дружинами. Одновременно взбунтовался народ в Полоцке, и Рингольд без особого труда и его присоединил к своим новым владениям.

Кривичи и ятвяги (то есть обе части древнего беларуского этноса) ненавидели киевлян и проклинали Киев, от которого хотя и освободились уже к тому времени, но чьи князья снова и снова пытались закабалить их. Понятно поэтому, что кривичи и ятвяги видели в лютичах-поморах не только своих братьев (с тем же языком и культурой), которые весьма отличались от русинов киевлян, но и защиту от Киева.

Экспансия татар изменила всю политическую ситуацию в регионе. Если верить историкам, Батый пытался собрать под свое управление все тюркские и финно-угорские народы. С этой целью он захватил финно-угорскую Суздальскую землю (страну Моксель, как она тогда называлась, князья которой пошли вместе с татарами захватывать Европу и погибли в Венгрии) и шел по следам уходивших с Поволжья на юго-запад финно-угров. Якобы он предложил киевским князьям не воевать с ним, а пропустить его войска, но те по своей глупости и спеси решили ввязаться в войну — и были наголову разгромлены.

В земли кривичей и ятвягов татары не пошли по той же причине — они их этнически не интересовали, как равно не интересовали шведы. В сложившейся ситуации русины Киева стали искать уже союза с нашими предками для борьбы против татар. Это способствовало укреплению и расширению Литвы — земли Киева теперь сами уходили в ВКЛ, видя в нем единственную защиту от татарских завоевателей.

Такая реконструкция событий кажется вполне логичной. Сразу исчезает все, что ранее казалось историкам «противоречивым».

Тот «исторический детектив» о появлении у нас Литвы — наконец раскрыт (во всяком случае, изложенная версия является наиболее правдоподобной).

Далее все уже более или менее ясно. После смерти прусского Роля Рингольда (1242 г. ) в Литву пришел его сын Миндовг. В 1252 году он принял католичество при короновании посланником Папы Римского на короля Литовского, в 1255-м от него же получил разрешение короновать сына Войшелка (Василя) на Короля Русского — как правителя Галиико-Волынского королевства Русь, вошедшего в состав ВКЛ на правах личной унии (при породнении рода Миндовга с родом галицко-волынских королей). При этом в основе сближения лежал договор 1219 года между Литвой и Русью Галиции, который заключался лютичами Булевичами и Рускевичами без всякого участия Пруссии (Рингольда и потом Миндовга).

Литва в этой концепции не имеет никакого отношения ни к прусским королям Рингольду и Миндовгу, ни тем более к туземной Жемойтии. А поиск истоков нашей Литвы заключается в изучении истории первых князей Литвы, лютичей Булевичей и Рускевичей — и их родины в Поморье. Где, напоминаю, у князей была гербом «Погоня» или близкий ей вариант.

При этом хочу предостеречь читателей от ошибочного обобщения, будто «беларусы появились с Полабья и Поморья». Такое заблуждение высказал один читатель моей газеты, который написал:

«Не вызывает спора, что беларусы и русские пришли из Полабья».

О «происхождении русских из Полабья» вообще речи идти не может, так как единственные пришедшие оттуда славяне — несколько тысяч ободритов князя Рюрика из Любека, они быстро растворились в финской Ладоге среди местных саамов и других племен. Славянизацию (по языку, не по генам! ) финских народов будущей Московии осуществлял Киев, а не основанный Рюриком Новгород (от Рюрика в Новгороде осталась лишь привнесенная им Русь — прежде там неизвестная).

У нас число мигрантов с Полабья и Поморья было, конечно, на порядки больше. По моим оценкам, в земли Западной Беларуси (сердце ВКЛ) с 1200 по 1340-е годы бежали от немецко-польской экспансии около 100 тысяч человек из Пруссии и до 150 тысяч из Полабья и Поморья. Я встречал оценки, что сюда мигрировали около 300 тысяч человек, что кажется вполне возможным, учитывая внезапный и необъяснимый «взлет ВКЛ» как могущественной державы региона», появившейся «вдруг» на земле ятвягов. Кстати, не удивляет, что вскоре к нам стали бежать из Европы и евреи — ибо мы тогда выступали своего рода «Соединенными Штатами» для всех мигрантов.

Видимо, отсюда берет начало традиционная беларуская толерантность — ведь наша Литва создавалась как страна мигрантов. При этом существенно то, что мигранты пополняли главным образом городское население. Сегодня уже никто не помнит, что в те века Полоцк был самым большим городом всей Восточной Европы. Его население превышало 100 тысяч человек, а Берлин, Варшава, Вена, Кёнигсберг, Краков, Киев, Львов, Москва, Прага, Рига в сравнении с ним были тогда сущие деревни. Эта миграция способствовала урбанизации Литвы-Беларуси, что в свою очередь обусловило высокие темпы цивилизационного и технологического развития. Так Великое княжество Литовское стало лидером региона, ведущим полюсом силы в Восточной Европе, цивилизационной (в первую очередь) и военной.

Перед мощью ВКЛ пасовала даже Золотая Орда. В ряде жестоких сражений (в 1258, 1271, 1275, 1277 годах) наши предки разгромили полчища ордынских ханов, пытавшихся с помощью то суздальских, то галицких князей захватить ВКЛ. А в 1362 году князь Альгерд наголову разгромил ордынцев в грандиозной битве у Синих Вод, после чего границы ВКЛ дошли до устья Днепра и Днестра.

Показательна Куликовская битва 1380 года. Князья Андрей и Дмитрий Альгердовичи привели тогда литвинские полки из Полоцка и Брянска, чтобы защитить Москву от ордынского временщика (напомню, что в 1373 году Альгерд захватил Москву, его сыновья воевали за Москву именно как за субъект ВКЛ — что по вполне понятным причинам категорически не хотят признавать московские историки).

Их воины существенно отличались от московского войска, которое художник Васнецов верно изобразил на своей картине «Утро на Куликовом поле» сущим сбродом. Хоругви BKЛ были закованы в броню по всем нормам европейского Рыцарства, на белых щитах у них был нарисован красный шестиконечный крест Евфросинии Полоцкой, На знаменах трепетали всадники «Погони». Увидев, что в битву ввязались еще и литвинские рыцари, войска Мамая предпочли бежать, так как армия ВКЛ в то время имела репутацию непобедимой. Напомню, что через 30 лет (в 1410 году) она в пух и прах разгромила Тевтонский Орден в Грюнвальдской битве[27].

О Куликовской битве я вспомнил только потому, что даже она является победой нашей Литвы над Мамаем — вовсе не «победой Руси над Ордой» или «победой Москвы над Ордой», как нагло врут все российские историки, начиная с Карамзина.