Прокурор - Анатолий Безуглов

— Совершенно точно, — невозмутимо, без тени юмора ответил директор. Евгений Иванович. Но первая буква А. Анегин. Все почему-то путают.

Провожая следователя до двери, он с оттенком обиды в голосе сказал:

— Значит, не хотите проинформировать меня, в чем провинился Марчук?

Гранская ответила ему так же, как и родственникам Марчука в Зорянске: нанес тяжелые увечья человеку.

— Вот бы никогда не поверил, — покачал головой Заремба. — Что, был выпивши?

— Трезвый.

— Прискорбно, — вздохнул Фадей Борисович и повторил: — Очень прискорбно. Но надеюсь, Марчук это сделал в неслужебное время и не по служебной линии? Поверьте, это все равно чрезвычайное происшествие! Коллектив у нас здоровый. Люди сознательные, дисциплинированные…

Почти однофамилец знаменитого пушкинского героя оказался высоким загорелым мужчиной. Представительный. Красивый. С буденновскими усами. На его крепко сбитом теле белый халат сидел кургузо. Гранская нашла Евгения Ивановича в цеху, как ей сказали, — в «эксперименталке». Но разговаривать там было не очень удобно: шумно.

Гранская и Анегин вышли во двор, сели на скамеечку в тени виноградника.

В беседе выяснилось, что Марчук на самом деле только числится в экспериментальном цехе и Анегин является его начальником номинально.

— А кому же он подчиняется? — спросила Инга Казимировна.

— Обязанность Марчука — обеспечивать всю фабрику материалами.

Гранской приходилось сталкиваться с подобными случаями. Человек, к примеру, оформлен слесарем, а возит кого-нибудь из начальства или вот, как с Марчуком: числится на должности инженера, а в действительности обыкновенный «толкач», лицо, не предусмотренное ни одним штатным расписанием, но играющее важную роль в механизме завода или фабрики.

— Но вы обычно хоть знаете, когда он выезжает в командировку, когда возвращается? И куда ездит? — поинтересовалась следователь.

— Григорий Пантелеевич не обязан докладываться мне, — ответил начальник экспериментального цеха. — А вообще-то я обычно знаю, на месте он или нет. Ведь фабрика небольшая, коллектив маленький…

— Хорошо. Припомните, пожалуйста, был он в Южноморске двадцать третьего — двадцать четвертого июня? — спросила Инга Казимировна.

Евгений Иванович долго что-то высчитывал в уме, вспоминал (все-таки прошло много времени) и наконец сказал:

— Двадцать третьего, кажется, было воскресенье?

— Так точно, — подтвердила следователь.

— В этот день он мне звонил вечером домой.

— Откуда?

— От себя. У него в квартире тоже телефон.

— А в понедельник, двадцать четвертого, вы видели его на фабрике?

— Как будто заходил. — Анегин опять подумал и сказал: — Да, забегал, по-моему…

Как выяснилось, у начальника цеха с Марчуком близких отношений не было, поэтому о частной жизни его Анегин ничего сказать не мог.

С фабрики Гранская отправилась в ателье индивидуального пошива, где работала жена Марчука Тамара.

У нее был отгул. Дома, на Цветочной улице, на долгие звонки следователя никто не открыл.

Вернувшись к себе в номер и выйдя на балкончик, Инга Казимировна ахнула — пляж был в буквальном смысле переполнен людской массой. Казалось, не было ни одного свободного квадратного сантиметра. Даже море словно бы отступило метров на пятьдесят — так было тесно у берега от купающихся.

Гранской нестерпимо захотелось самой окунуться в теплую убаюкивающую волну, понежиться на горячем песке, но она вспомнила, что купального костюма у нее с собой нет.

Инга Казимировна спросила у дежурной по этажу, где можно купить купальник.

— Та на каждом углу, — ответила дежурная с мягким южным выговором. А хотите покрасивше — как выйдете из гостиницы, потом через рощу, где акации растут, там универмаг наш…

Уже выходя из магазина с покупкой, она увидела в толпе знакомого заместителя директора зорянского машиностроительного завода Грача Павла Васильевича.

Он был в светлых хлопчатобумажных брюках, в рубашке с короткими рукавами, соломенной шляпе и сандалиях на босу ногу. В руках держал большой кулек с виноградом.

Гранская окликнула Грача.

— Привет! Категорический привет! — воскликнул Грач, но Инге Казимировне показалось, что смотрит он на нее как-то настороженно.

— На отдыхе, в санатории? — спросила Гранская.

— Отдыхаю. Через два дня — домой, — ответил Павел Васильевич.

Разговаривать среди обтекающей их толпы было неудобно, и Инга Казимировна предложила:

— Если не спешите, присядем? — показала она на скамейку под развесистой акацией. — Думала, тихий городок, а тут настоящий Вавилон, сказала Инга Казимировна, когда они сели.

— Не говорите! Как в Сочах, — откликнулся Грач. Он почему-то вел себя скованно. — Угощайтесь, — предложил он виноград. — Я мыл…

Гранская оторвала от кисти янтарную крупную ягоду. Виноград оказался удивительно вкусным и сладким.

— Каков, а? — заулыбался Павел Васильевич. — Знаменитая шасла. Тут ее называют «березкой». Между прочим, лечебная штука. Многие сюда специально из-за этого винограда приезжают. Ампелотерапия…

— Что? — не поняла Инга Казимировна, невольно отправляя в рот виноградину за виноградиной: остановиться было невозможно.

— Виноградолечение. Врачи уверяют, что благоприятно действует на сердечно-сосудистую систему, почки, печень. Короче, универсальное средство… Вы давно из Зорянска?

— Вчера вечером. Смотрите-ка, и сразу земляка встретила…

— Да, видите, как хорошо, — подозрительно посмотрел на следователя Грач. — Ну, как там у нас? Новостей, кажется, много?..

— А что вы имеете в виду? — в свою очередь, насторожилась Инга Казимировна: вопрос Павла Васильевича ее удивил.

— У вас, кажется, скоро будет новое начальство? — осторожно поинтересовался Грач.

— Да, наверное, в конце месяца, — ответила Гранская, думая, что Грач имеет в виду Ермакова, которого должны были прислать на должность заместителя прокурора города. Ей говорил об этом Измайлов.

— Смотрите-ка, значит, правда… — вздохнул Павел Васильевич. — А что с Захаром Петровичем? Надо же…

Грач испытующе посмотрел на собеседницу, и она вдруг поняла, что они говорят о разном.

Инга Казимировна почувствовала — Павел Васильевич что-то знает об Измайлове. Больше того, что ей было уже известно из сплетен, распространившихся в последнее время в Зорянске, будто бы у прокурора города какие-то серьезные неприятности. И связано это якобы с женщиной, живущей в Рдянске.

— Выходит, меня просят зайти в областную прокуратуру по этому вопросу?.. — полувопросительно сказал Грач.

Гранская сама хотела бы узнать, что же все-таки произошло на самом деле, и, в свою очередь, спросила:

— Кто вам сообщил это?

— Глеб Артемьевич. Наш директор. Ему звонил из облпрокуратуры какой-то Авдеев. Меня разыскивал. Просил мне передать. Понимаете, мы ведь с Захаром Петровичем тогда вместе ехали в поезде… Ну, он на конференцию в Рдянск, а я — сюда…

— И что же произошло? — не удержалась Инга Казимировна.

— Ничего особенного, — сказал смущенно Павел Васильевич. — Обычное путевое знакомство…

Из его слов Гранская только и поняла: в поезде в одном купе с Измайловым ехала какая-то женщина. В дороге все перезнакомились, и она пригласила своих попутчиков к себе домой якобы на день рождения. Захар Петрович и двое других мужчин приглашение, кажется, приняли, а он, Грач, спешил на южноморский поезд. А посему, что произошло на квартире этой женщины, знать не может…

— Так и попрошу вас передать товарищу Авдееву, — закончил Павел Васильевич, вытирая платком пот, обильно выступивший не то от волнения, не то от жары.

— Вы сами все расскажете Владимиру Харитоновичу: Я-то тут при чем? — удивилась следователь.

— А разве вы здесь не по этому поводу? — растерянно спросил Грач.

— Нет, — ответила Инга Казимировна, приведя собеседника в окончательное замешательство. Павел Васильевич некоторое время молчал, не зная, как выкрутиться из щекотливого положения. Он полагал, что, возможно, наговорил лишнего, и боялся: если разговор со следователем дойдет до Измайлова, как это может обернуться для него, Грача. А портить отношения с прокурором ему, естественно, ни к чему…

— Я здесь совсем по другому случаю, — прервала затянувшееся молчание Гранская. Ей не хотелось обсуждать дела Захара Петровича. — А вам здесь как отдыхается?

— Великолепно! — воспрял Грач, радуясь, что тема разговора сменилась. — Всем буду рекомендовать Азовское море. Категорически!

— Вы по путевке?

— Да. В «Зеленом мысе». Это дом отдыха местной сувенирной фабрики. Ну, скажу я вам, лучше, чем в любом санатории. Прекрасный отдельный домик, телевизор… А питание! — Павел Васильевич восхищенно закатил глаза. — Не говоря уже о том, что у нас прекрасный пляж. На городском яблоку негде упасть, а в доме отдыха свободно! Между прочим, хотите понежиться милости прошу. Ко мне в гости…