Любовь по расчету - Элизабет Чедвик

— Жена Равенстоу? — пробормотал гость, занимая за столом место Гайона. — Извините за любопытство, но не родственница ли вы Завоевателя?

— Пожалуй, — нерешительно ответила Юдифь, гадая, к чему он клонит. — Мой дедушка и король Вильгельм были двоюродными братьями.

Сэр Хьюберт выглядел разочарованным.

— Только и всего? — протянул он кисло.

— Боюсь, что так, — Юдифь вопросительно взглянула на графа Хью, тот пожал массивными плечами.

— Любопытно, — продолжал сэр Хьюберт. — Вы просто копия Арлет Фале, матери покойного короля. У нее, знаете ли, в юности тоже были веснушки и волосы такого же цвета, и даже то же самое выражение лица.

— Мне жаль огорчать вас, но леди Арлет не родня мне по крови. Дедушка был родственником короля по мужской линии.

— Интересно, — пробурчал сэр Хьюберт, недоуменно качая головой и освобождая место.

Жонглер чуть не пропустил один из ножей, но успел схватить его в последний момент. На троне Руфус покатывался со смеху, приняв происшествие за шутку. Хью Честер удалился вместе со своим компаньоном. Юдифь, потягивая вино, поискала глазами Гайона и чуть не поперхнулась, увидев, как Алле де Клэр подошла к нему и заняла разговором, увлекая в одну из арок зала. Над их головами красовалось голубое с золотом знамя. Алле держала Гайона за руку, словно имела на это право собственницы, на лице играла заискивающая улыбка. Гайон немного нагнулся, слушая ее. Она хихикала и оглядывалась по сторонам, потом приподнялась на цыпочки и прошептала что-то на ухо, опершись на его руку.

Юдифь буквально приросла к месту от удивления, от выпитого вина кровь ударила в голову. Вскочив с места, она ловко обошла жонглера и направилась туда, где стоял ее муж в обществе бессовестной куртизанки.

Взяв Гайона за свободную руку, она поднялась на цыпочки, передразнивая Алле, но ничего не прошептала, а дала ему крепкую оплеуху. Гайон с криком отшатнулся. Юдифь стояла неподвижно.

— Благодари Бога, что я выбрала ухо, — она не спускала глаз с соперницы. — А вы, должно быть, Алле, — протянула она сладким голоском. — Я много о вас слышала, даже слишком много, поэтому не буду зря тратить время ни на вас, ни на МОЕГО мужа…. — и голосом низким, дрожащим от мстительного удовольствия, детально объяснила Алле де Клэр, какие меры следует применить к ним.

Гайон издавал бессвязные звуки. Алле уставилась на Юдифь, онемев от изумления. Юдифь, приняв молчание соперницы за вызов, выхватила из-за пояса длинный кинжал и нацелила на горло обидчицы. Гайон поймал руку жены и сильным движением опустил вниз.

— Мне лучше уйти, Гай, — проворковала Алле, фамильярно потрепав его по плечу. — Можешь дать ответ позднее.

Делая вид, что не замечает сверкающее лезвие ножа Юдифи, ровно, как и ее саму, она удалилась, сохраняя улыбку.

— Что, черт возьми, ты себе позволяешь? — зашипел на жену Гайон, пытаясь вырвать кинжал. Она неистово боролась, но вынуждена была уступить превосходящей силе. — Ты баронесса, жена смотрителя границы, а не торговка рыбой! И чем скорее до тебя это дойдет, тем лучше!

— А она великосветская потаскуха! — огрызнулась Юдифь, задыхаясь от гнева. — Не сомневаюсь, вы договорились переспать!

— У тебя нет права высказывать недовольство, или я ошибаюсь?

Несколько мгновений они пожирали друг друга глазами. Первым опомнился Гайон и тяжело вздохнул.

— Я не собирался заводить интрижку за твоей спиной, — он дернул ее за косу. — Боже Праведный, неужели ты не видишь, что у меня достаточно других забот и просто нет времени на пустышку вроде Алле де Клэр?! — он поморщился и потер ухо.

Юдифь сосредоточенно разглядывала золотой орнамент на своих туфельках. Действие вина понемногу ослабевало. Она чувствовала себя преглупо, голова кружилась.

— Но я думала… Кристина говорила о тебе и Алле…

Гайон заскрежетал зубами.

— Один, два раза, не больше. В первый раз я был слишком пьян, во второй — слишком расстроен… Но Алле сочла, что одержала почетную победу и посвятила в это весь двор, пока ее муженек не зажал ей рот и не перебросил Генриху. Принц неравнодушен к безмозглым блондинкам.

— А ты — нет? — не унималась Юдифь.

— Предпочитаю рыжеватых злючек, — прошептал он и обнял жену за талию, крепко прижав к себе.

На троне Руфус снова разразился смехом и обнял за плечи смуглого темноглазого юношу, сидевшего рядом.

— Его последняя пассия, — хмуро произнес Гайон. — Эрнол, родом из Тулузы. Немудрено, что Генрих предпочел удалиться. Хорошо, что здесь нет Анслема Кентербери, его бы хватил удар.

— Кто тот священник рядом с королем? — спросила Юдифь, отодвинувшись от слишком интимных объятий Гайона. Тот сделал вид, что не заметил.

— Ранулф Фламбард, епископ Дюрема. Он и бровью не поведет, если Руфус приведет сюда козла и ткнет его носом в козлиный зад. Разумеется, при условии, что на этом можно заработать.

Гайон оглядел зал. Один из молодых рыцарей Честера положил руку на талию Алле и, смеясь, смотрел через головы гостей в его сторону.

— Этот зал сделан по проекту Фламбарда. Руфус считает, что для обычной комнаты он слишком велик, а для торжественного зала мал, но ему трудно угодить, такова его натура.

— Эрнол — тоже часть его натуры.

— Так точно.

Гайону неприятна была эта тема, он с отвращением вспомнил руку Руфуса на своей шее, горячее дыхание на щеке… Его тошнило. Может быть, Эрнолу все равно, или хорошо платят за услуги.

Юдифь чувствовала неприязнь к жизни при дворе, казавшейся ей вдвое более опасной, чем пребывание в замке на границе. Яркие цвета воспринимались скорее, как предупреждение не подходить слишком близко. Они не пугали, но приводили в состояние повышенной нервозности. Если вокруг были хищники, то кто-то непременно оказывался съеденным.

Вечер продолжался. Вносили очередные блюда, казалось, смене угощений не будет конца. Холодное терпкое анжу сменилось красным французским вином. Яства свидетельствовали о богатом воображении придворного повара. Блюда из жареного мяса подавались с благовонными восточными специями и замысловаты ми подливами. Пироги были начинены фруктами и рубленым мясом, а в одном запекли крошечных живых перепелов, которые вылетели с пронзительным писком и бились о портьеры, оставляя на них жирные пятна. Король приказал впустить в зал ястребов.

Музыканты усердно выводили мелодию. Шут рассказывал анекдоты сомнительной скромности. Глотатель мечей развлекал слишком доверчивых. Жонглер, в конце концов, не справился с ножом, и его вынесли истекающим кровью. Руфус подходил то к одному, то к другому вассалу, источая радушие и гостеприимство с темпераментом холерика.