Дистанция между нами - Кейси Уэст

Теперь мне известно, сколько потребуется времени, чтобы вскрыть все коробки. Сорок пять минут. Я опускаюсь на пол и кладу голову на колени. Мне всегда казалось, что я помогала маме со всеми трудностями, делала больше, чем было нужно, управляла магазином, но на самом деле она все делала сама. Почему моя мама всех отталкивает?

И сейчас я поступаю так же.

Я хватаю с полки трубку и набираю номер.

— Алло? — отвечает сонный голос, спустя четыре гудка.

— Ты мне нужна.

Глава 38

Задыхаясь, Скай вбегает в подсобку.

— Что случилось?

— Я все испортила.

Она устраивается на диване и хлопает по подушке рядом. Я подползаю и кладу голову на ее колени. Она перебирает мои волосы, накручивая локон на палец.

— Я ужасный человек. Я думала, что скорее умру, чем мама снова забеременеет. И теперь, мне кажется, я умираю.

— Выкладывай.

— Мама больна. Она в больнице. Они не разрешили мне с ней остаться.

— И она не беременна?

— Нет.

— Тогда кто такой Мэттью?

— Не знаю. Возможно, они просто встречаются. Мне нужно ему позвонить? — Моя голова раскалывается. — У меня нет его номера.

— Не думай об этом. С твоей мамой все будет хорошо. Завтра она будет в состоянии сама ему позвонить.

Я киваю.

Она несколько раз проводит рукой по моим волосам.

— А где Ксандер? Отъехал, чтобы купить тебе еды и еще что-нибудь?

Я закрываю глаза, не желая даже думать об этой ужасной части вечера.

— Мы расстались.

— Что? Почему?

— Он считал меня богатой, Скай. Это единственное, почему я ему нравлюсь.

Он кашляет и ерзает по дивану.

— Эм… ты только не обижайся, но разве он не был здесь? Почему он решил, что ты богатая?

— Потому что он знаком с моими бабушкой и дедушкой — родителями мамы. Видимо, они одни из самых богатых людей Калифорнии.

— Что?

— Они присутствовали на благотворительном вечере.

— Ничего себе. С ума сойти.

Я сажусь.

— Это точно. Я имею полное право злиться на это. На маму. На Ксандера.

— Ты злишься на Ксандера только потому, что предки твоей мамы богачи?

— Нет. Потому что это единственное, почему я ему нравлюсь.

— Это он тебе сказал?

— Ну, нет. Но… — Я провожу рукой по лицу. — Да как нечто подобное вообще можно знать наверняка? Даже если он будет утверждать обратное, мы никогда не узнаем, правда ли это. Никогда ничего не сможем доказать.

Скай бережно берет мою руку.

— Не нужно ничего доказывать. Может быть, тебе просто стоит ему довериться.

— А как насчет мамы? Мне и ей стоит довериться? Она ведь всю жизнь мне врала. Я дико злюсь, и из-за этого ощущаю себя виноватой, ведь она больна. — Я откидываюсь назад, на диван, и смотрю в потолок.

— Понимаю. Я бы тоже злилась. Но тебе не кажется, что они имеют право знать о ее болезни?

— Кто?

— Ее родители.

Я киваю. Знаю, она права.

— Ты сможешь завтра позвонить Ксандеру и достать для меня их контакты?

— Ты не хочешь с ним разговаривать?

Я закрываю глаза ладонями.

— Нет. И, пожалуйста, не говори ему о том, что с мамой. Последнее, в чем я нуждаюсь, так это в том, чтобы он заявился ко мне из чувства вины.

— Да, конечно. Я все сделаю. — Она сползает на пол и кладет голову рядом с моей. — Почему бы тебе не попробовать вздремнуть? Я посижу на телефоне.

— Я не могу спать.

— Хочешь, я позову Генри? Он может поиграть на гитаре. Может, это отвлечет тебя на некоторое время.

— Сейчас половина четвертого утра. Тебе не кажется, что он уже десятый сон видит?

Она проверяет время на телефоне.

— Скорее всего, нет. Он сова.

— Думаю, ночь заканчивается в два. Должно быть, он раноутренняя сова.

— Почему ночь кончается в два?

— Не знаю. Обычно это самое позднее время, когда я ложусь спать, так что это конец ночи.

Она смеется и отправляет смску.

— Если он ответит, то не спит, если нет, значит дрыхнет.

— Вау, довольно научный способ определения, спит ли человек.

Она играючи дает мне подзатыльник.

— Рада, что ты не растеряла сарказм.

* * *

К утру я решаю, что Генри все-таки очень приятный парень. И я рада, что Скай смогла разглядеть в нем что-то еще, кроме его вздернутого носа. Я засыпаю под звуки гитары.

Распахнув глаза, я вижу, как Скай, болтая по телефону, расхаживает по комнате. Сонливость снимает как рукой, когда до меня доходит, что происходит. Я вскакиваю с дивана и чуть не спотыкаюсь о Генри, который мирно спит на полу. Она замечает, что я направляюсь к ней, и, качая головой, машет рукой, а затем беззвучно произносит: «Ксандер», я сразу же разворачиваюсь и плюхаюсь на диван.

Надеюсь, она узнает контакты бабушки с дедушкой без особых проблем, а потом он может катиться на все четыре стороны.

— Нет, — говорит Скай. — Она спит.

Который час? Я сползаю и переворачиваю часы на запястье Генри, чтобы посмотреть время. Половина одиннадцатого. Вау. Я спала целых пять часов. Тогда почему у меня до сих пор такое ощущение, будто кто-то заехал дубиной мне в лицо? И почему Скай все еще висит на линии? Сколько требуется времени, чтобы записать адрес и телефон?

— Ксандер, пожалуйста. — Слышу я ее слова. Она слишком милая. Будь я на ее месте, у меня уже давно был бы их номер. Может быть, мне стоит позвонить в больницу, вместо того, чтобы ждать. Я осматриваюсь в поисках телефона, но потом понимаю, что он у Скай. Почему она не воспользовалась собственным мобильным? Что, если прямо сейчас пытаются дозвониться из больницы? Моя злость на Ксандера возвращается во всей красе.

— Нет, — со вздохом говорит Скай, что звучит слишком мягко. Я собираюсь было встать и забрать телефон, когда она говорит: — Спасибо тебе. — И записывает что-то на листочке в руках. — Да, конечно. Я ей передам. — Она вешает трубку.

— Передашь что?

— Что он хочет с тобой поговорить.

— Как мило. Вот только я не хочу с ним разговаривать.

— Знаю. — Она протягивает мне клочок бумаги, затем присаживается на корточки возле Генри и поглаживает его по щеке. — Генри. Просыпайся.

Я пинаю его, и он резко просыпается.

— Иногда тебе нужно быть немного понастойчивей, Скай.

Она закатывает глаза, но улыбается. Я сказала, что ей нужно быть настойчивей, но не изменила бы ее ни за какие коврижки.

* * *

Час спустя я стою в вестибюле больницы и жду, когда мне кто-нибудь поможет. Никто не звонил,