Хитрости - Эван Хантер

сказал женщине в очках в роговой оправе и без лифчика, что считает порнографические фильмы более честными, чем ночные сериалы на телевидении, и эта женщина оказалась кинокритиком, который побудил его развить эту идею.

Паркер рассказал женщине-писательнице о том, что никогда не тратит на книгу больше пяти страниц, если к этому времени она его не зацепила. Женщина рассказала о важности начального и заключительного абзацев книги, на что Паркер ответил: «Конечно, это как прелюдия и послесловие», а женщина-писательница положила свою руку на его руку и заливисто рассмеялась, что не показалось Пичес совсем уж забавным.

Пичес всё больше раздражал тот факт, что Сандра пригласила её на вечеринку, где женщин было больше, чем мужчин, примерно две к одному, и где Паркер вдруг оказался в центре женского внимания. Ей больше нравилось, когда они были парой, притворявшейся копом и жертвой. Тогда у них было что-то общее. Теперь же Паркер, похоже, стал самостоятельным, неким танцором фламенко, которому предложили контракт на съёмку фильма, если он бросит свою толстуху-партнёршу. Это раздражало Пичес, ведь, чёрт возьми, именно она в своё время ввела его в шоу-бизнес!

Когда в двадцать пять минут двенадцатого вошла женщина-карлик, Пичес сразу же обратила внимание на мужчину, который был с ней. Крепыш, немного лысоватый, но с приятным лицом и, кажется, мягкими манерами. Пять футов и десять или одиннадцать дюймов, догадалась она, весёлые голубые глаза, приятный голос, который она услышала, когда он поздравлял Сандру с днём рождения. Сандра забрала их пальто и ушла, пробормотав что-то насчёт приятного общения. Пичес быстро подошла, пока другие акулы не учуяли запах крови в воде. Она представилась мужчине и карлице.

«Привет, я Пичес Малдун.»

«Квентин Форбс. Элис...»

А потом взяла мужчину за руку, прежде чем тот успел закончить имя карлицы, и сказала: «Пойдёмте, я предложу вам выпить», - и уплыла с ним, оставив карлицу стоять у двери, тоскливо и робко глядя в комнату.

Паркер никогда в жизни не видел более красивой женщины.

Он сразу же подошел к ней.

«Мир тесен», - сказал он.

И, к его огромному удивлению, ночь была полна сюрпризов - она разразилась смехом и сказала: «Я чувствую себя как пожарный гидрант, ожидающий мотористов. Где бар?»

Хэл Уиллис вошёл в комнату детективов без двадцати минут полночь. Смены обычно меняются в четверть первого, поэтому то, что он пришёл раньше, было неожиданностью. С недавних пор, как он стал встречаться с Мэрилин Холлис, он неизменно опаздывал. И неряшливо выглядел. Сегодня он тоже выглядел взъерошенным и производил впечатление человека, который вскочил с постели и надел брюки не далее, как пять минут назад.

«Там становится немного свежее», - сказал он.

На нём было короткое пальто поверх брюк и спортивного пиджака, галстука не было, верхняя пуговица рубашки расстегнута. Ростом в пять футов восемь дюймов, он был самым низким человеком в отделе, даже ниже Фудзивары, который был японского происхождения, но Уиллис знал дзюдо и каратэ, и одурачил многих дешёвых воришек, которые принимали его за простофилю. Он снял пальто и повесил его на вешалку, бросил праздный взгляд на доску объявлений, а затем посмотрел на график дежурств, чтобы узнать, кто будет делить с ним смену. Сейчас он двигался, как человек под водой. Клинг приписывал эту вечную усталость Мэрилин Холлис. Эйлин говорила, что Мэрилин Холлис - это яд. Возможно, она была права. Клинг посмотрел на часы.

«Позволь мне ввести тебя в курс дела», - сказал он.

Он рассказал Уиллису о четверых подростках, которых застрелил Дженеро.

«Дженеро?» - сказал ошарашенный Уиллис.

Он рассказал Уиллису о четверых карликах, ограбивших ряд винных магазинов.

«Карлики?» - сказал поражённый Уиллис.

Он рассказал Уиллису, что Карелла и Мейер получили на двоих три пули и находятся в больнице Буэнависта.

«Ты поедешь туда?» - спросил Уиллис.

«Может быть, позже. Мне нужно съездить в Калмс-пойнт.»

Он снова посмотрел на часы.

«Браун и Хоуз расследуют убийство», - сказал он, - «все бумаги лежат на столе Брауна. Там же есть фотография жертвы, фокусника. Они нашли его в виде четырёх отдельных частей.»

«Четырёх частей?» - сказал ошарашенный Уиллис.

«Вот номер, по которому ты можешь связаться с ними в Коллинсуорте, если понадобится. У них есть данные на парня по имени Джимми Брейн.»

«Добрый вечер, джентльмены», - сказал О'Брайен от перегородки из реек, а затем протиснулся через проход в помещение отряда. «Зима на пороге». Он действительно был одет по-зимнему: в тяжёлое пальто и кашне, которые сейчас же снял и отнёс к вешалке. Уиллис был недоволен тем, что работает в паре с О'Брайеном. О'Брайен был неудачливым полицейским. Если ты едешь на вызов с О'Брайеном, то обязательно кого-нибудь подстрелят. О'Брайен в этом не виноват. Некоторые копы просто притягивали к себе сумасшедших с оружием. На Рождество, не так давно, ну, не так давно по участковому времени, где иногда час казался вечностью, О'Брайен и Мейер остановились, чтобы проверить человека, меняющего спущенное колесо на грузовом фургоне. Грузовой фургон? Работающий в Рождество? Мужчина оказался грабителем по имени Майкл Эддисон, который только что обчистил полдюжины домов в Смоук-Райз. Эддисон дважды выстрелил Мейеру в ногу. Позже Браун прозвал грабителя «Эддисон и Стил» (по-английски «стил» это «кража», отсылка к общественно-политическому и сатирическому журналу «Спектейтор», в переводе «Наблюдатель» или «Зритель», издаваемому Джозефом Аддисоном и Ричардом Стилом в Лондоне в 1711-1714 годах – примечание переводчика). Это было довольно забавно, но пули в ноге Мейера - нет. Уиллис, да и все остальные в отделе, были уверены, что Мейер попал под пули только потому, что был напарником О'Брайена. Но ведь сегодня вечером его снова подстрелили, не так ли? И работал он с Кареллой. Может быть, при такой работе тебя ждут пули, на которых написано твоё имя. В любом случае Уиллису хотелось, чтобы О'Брайен лежал дома в постели, а не находился с ним в комнате отдела.

«Стив и Мейер словили на двоих три пули, ты слышал?» - сказал он.

«О чём ты говоришь?»

«Какие-то лилипуты их подстрелили», - сказал Клинг.

«Ну и дела, лилипуты», - сказал О'Брайен.

Клинг снова посмотрел на часы.

«Я собираюсь проверить машину», - сказал он никому.

«Хочешь чашку кофе?» - спросил О'Брайен Уиллиса.

До начала Дня всех святых оставалось пятнадцать минут.

В римско-католической и англиканской церквях первый день ноября - это праздничный день, в который церковь прославляет Бога за всех его святых, известных или неизвестных. Слово «hallow» происходит от среднеанглийского «halowen», далее от древнеанглийского