Собрание сочинений. Том 2. Путешествие во внутреннюю Африку - Егор Петрович Ковалевский

Большей частью указывают на королевство Бурну, и даже называют племя Бени-ням-ням, живущее на реке Бахр-эль-газель, впадающей с левой стороны в Белый Нил. В истине этого факта можно сомневаться, но отвергать совершенно – нельзя, потому что почти все негры и некоторые купцы-арабы говорят о нем. Во всяком случае, это исключение; судебная медицина показывает нам примеры подобного животного влечения между белыми людьми; сами негры с омерзением говорят об антропофагах. Наконец, это мания, болезнь, противоестественное стремление, которое обнаруживается иногда в беременных женщинах.

Комб[35] всклепал на Дарфур небывальщину. Ни Комб, никто из европейцев, кроме разве Броуна, не был в Дарфуре, но из Дарфура выходит много богомольцев, особенно через Картум, в Мекку, и несколько купцов; я был в частых сношениях с теми и другими, был в приязни с богатым купцом Али, только что приехавшим из Дарфура: все в один голос, со смехом, опровергают баснь Комба, который, не тем будь помянут, Бог знает что рассказывает даже о Картуме, где, впрочем, его никто и не знает. Дело в том, что он описывает с некоторыми подробностями, как Дарфуряне приносят ежегодно в жертву какому-то божеству мальчика и девочку, закалывая их торжественно, в присутствии короля и духовенства. Несправедливость этого показания очевидна. Дарфуряне принадлежат к числу немногих мусульман, которые держат крепко свою веру, доводя ее нередко до фанатизма; это не то, например, что египтяне. Какому же божеству станут они приносить человеческие жертвы; где, в Коране, этом гражданском и духовном кодексе магометан, найдут они оправдание подобной жестокости. О самых приношениях животных в жертву, пророк упоминает как-то условно. Он говорит: «Бог не принимает ни мяса, ни крови жертв: но Ему угодно благочестие тех, которые приносят их.»

Но вот что делается подчас в Дарфуре: владетель отправляет своих любезных братцев в пещеру, которой название я забыл, приставляет к ней строгий караул и там умерщвляет их голодом, избавляя таким образом руки свои от крови, а себя от совместничества на престоле. Это совершенно в нравах мусульман; мы недавно еще видели, как это делалось в Стамбуле, еще видим и теперь примеры в мелких магометанских владениях; цель очевидна: беспокойная роденька наводит на себя подозрение правителя и не дает ему спокойно господствовать.

Тот же купец, мой приятель, рассказывал, что в горах Дарфура, одно племя негров, живущее, именно, в вершинах Бахр-эль-Газель, желая хорошенько угостить его, зарезало раба и приготовило его мясо к ужину. Приведем еще в подтверждение этого, свидетельство ученого шейха Заин-эль-Абидина, издавшего путешествие свое по Африке на арабском языке;[36] он говорит, будто видел антропофагство на пути из Дарфура в Ведай, в горах, не доходя до городка Нерг.

Кроме исчисленных мной жестокостей, принадлежащих, впрочем, только некоторым племенам негров, – в их нравах вообще мало возмущающего душу, не то, например, что у соседей их, арабов, которые гордятся своей верой и коричневым цветом кожи, за неимением белой. Но у негров много обрядов, ничем необъяснимых; например, у Шелуков и Динки, детям достигшим 8-9 лет, когда они уже переменили молочные зубы, выбивают – у первых три, у вторых четыре зуба нижней челюсти: это их вступление в свет; после этого они уже носят оружие. Часто спрашивал я негров, для чего они это делают? Некоторые отвечали, – чтобы не походить на собак; другие говорили, – у арабов существует обрезание, у нас выбитие зубов заменяет обрезание. Только дочери мека избавлены от этого варварского обычая. Значит же негры понимают всю жестокость его, когда избавляют от нее привилегированную семью своего правителя.

Негры Белого Нила питают религиозное уважение к своим мекам, правителям. Негры горные не очень слушают их и вообще склонны к беспорядкам и к резне друг с другом. Первые владеют большими стадами быков и овец; вторые промышляют золотом, но ни как не больше того, сколько нужно на покупку оружия на плату податей египетскому правительству, – если кто платит подати, и на покупку жен; в горах платят за жену около семи золотников золота; в долинах Белого Нила – семь и восемь быков. Вообще негры Белого Нила более склонны к цивилизированию, чем негры Голубого Нила, и в особенности внутренней части полуострова.

Сила привычки мирить человека с самыми странными, по-видимому, обычаями; нигде это незаметно так, как в путешествии. Я вас спрашиваю, например, чем лучше наш обычай целования, прижимания и трения губ одного губами другого, чем лучше, говорю, этот способ выражения ласки и радости при свидании, трения носами друг друга, которое в обычае между многими дикими, а между тем, мы смотрим с умилением на обряд целования и смеемся над дикими, которые трутся носами и в свою очередь подсмеиваются над нами. Турки, при свидании, прижимаются друг к другу сердцем к сердцу, и мне кажется, это самое выразительное изъявление дружбы. Негры иногда обнимаются, но большей частью пожимают друг другу руки, как мы, но только не от нас заимствовали они это обыкновение. Между прочими есть племя, которое совсем иначе выражает свои чувства. Племя это живет довольно высоко по Белому Нилу, и называется Бари. ДʼАрно, рассказывавший мне этот анекдот, однажды пригласил к себе на барку мека этого племени; предуведомленный своими спутниками, он не удивился, когда тот плюнул ему в лицо; но конечно недовольный такими способом выражения особенного к себе уважения, дʼАрно на этот раз отказался от первенства в экспедиции и объявил, что он человек маленький, ничтожный, и что первый человек тут турок, сопутствовавший ему в качестве военного начальника. Между тем, собралось много негров, как это всегда водится, когда барка пристает к берегу в населенном месте, пришел и турок, и странная сцена возобновилась: негры принялись плевать прямо в рожу эфенди, вовсе не ожидавшему такого себе приема. Турок взбесился и взялся за саблю, но ему поспешили разъяснить, что это не больше, как народный обычай, знак особого к нему уважения, изъявление дружбы и любви, и почтенный турок, заботившийся о сохранении мирных сношений с неграми, о чем другие турки так мало, к несчастью, заботятся, великодушно подвергнул публичному оплеванию свою особу и в свою очередь отплевывался, сколько доставало у него силы, боясь показаться менее вежливым и любезным, чем его почтенные гости.

В заключение всего сказанного нами о неграх, вспомним чем были они некогда? Мы не станем утвержать со многими другими, что эфиопская династия, давшая трех фараонов, древнему Египту, была негрского племени, мнение, которое, как увидите ниже, мы не вполне разделяем; но, благодаря изысканиям Шамполиона младшего и по собственному своему глубокому убеждению, положительно можем сказать, что негры, во времена фараонов