Солнце против правил - Анна Витальевна Литвинова

Если завтра ничего не случится — значит, колдовства никакого нет. Или оно ослабло. Тогда все обсудим.

Виктор, конечно, в ворожбу не верил, но его мать тоже упорно записывала Луизу в ведьмы, поэтому спорить не стал. Договорились, что на следующий день встретятся пораньше, пойдут вместе в элитный тайский салон на спа-процедуру «Рай для двоих», а потом ужинать.

Но уже утром Василиса позвонила ему на мобильник. Сказала бесцветным голосом:

— Она опять все испортила.

Виктор перепугался — неужели заболела? Когда услышал, что всего-то муж заявился, выдохнул облегченно, сказал:

— Так и посылай его на хрен. Я сейчас приеду, вас всех заберу.

— Нет, — мертвым тоном отозвалась она. — Федор сказал: детей не отдаст. Горло мне за них перегрызет. За обоих. А Лия с Борей для меня все. Прости.

Всхлипнула. Положила трубку.

Виктор в отчаянии смотрел на потухший мобильник. Как ее вернуть? Он даже не спросил, в какой гостинице Василиса живет. И телефона сотового у нее, конечно же, не имеется. Да и не уговоришь ведь! Просто фатальное невезение. Все три раза — и действительно, будто черные силы. Сам готов поверить, будто Луиза колдунья. Василису тем более не переубедишь.

Шваркнул дорогущую «трубу» об стену, разбил в осколки. Дрожащими руками достал «аптечку», с наслаждением втянул ноздрями вожделенное «лекарство». Слава всевышнему, полегчало.

А может, так и надо? И правда, это знак — чтоб не рушил налаженное бытие? Пусть лучше Василиса останется в его жизни мимолетным, ярким, сладким сном?

Но Луизу и сына он в Америку отправит — раз все равно уже решил.

* * *

— Вот это мама дает, — сказал Борис с восхищением.

А Лия пробормотала:

— Как жаль!

И пытливо взглянула на Виктора:

— Мне кажется, она по-настоящему любила вас.

Тот слегка смутился:

— Мне тоже так кажется. Несмотря на все ее бравады.

— Вы умело сыграли на ее слабостях. Сначала жалость, потом сребролюбие, — щегольнул Борей. И с удивлением в голосе сказал: — Но как лихо она нас за нос водила! Лийка ладно, малышка. А я-то ведь во вполне сознательном возрасте находился. Особенно в Питере. Но помню только Барбашева. А вас и не заметил даже.

— Умение не высовываться — полезное качество, — усмехнулся Виктор. — За сие Толик меня и ценил.

— А вот я помню вас, — улыбнулась Лия. — Вы мне куклу подарили. Самую мою любимую.

В его глазах что-то металось, дрожало. Сейчас совсем и не бизнесмен — школьник взволнованный.

Лия почувствовала его состояние. С сочувствием спросила:

— Виктор Вадимович, что с вами?

— Лия, — опустил голову. — Я так перед тобой виноват!

* * *

После первого их и единственного секса — горячечной мартовской ночью — Василису Виктор увидел месяца через три. С обручальным кольцом на пальце. В следующий раз пересеклись уже осенью — в ноябре. Ему больно резануло глаз ее ветхое, огромного размера пальтишко, стоптанные сапожки без каблуков. Попытался всучить «матпомощь на правах соседа по горшку», но был решительно послан.

— И вообще прекрати за мной ходить, — сурово велела. — Я замужем и никаких дел с тобой иметь на хочу.

Дальше встретились только следующим летом, в июле. Василиса катила синюю, обтерханную коляску — несомненно, повидавшую не одно поколение младенцев. Виктор спросил:

— Кто у тебя?

— Девочка, — ответила гордо.

— Как зовут?

— Лия.

— Сколько ей?

— Три месяца! Большая уже.

Крошка Лия улыбалась, тянула к нему кулачки, но взять ребенка на руки молодая мать не разрешила.

И ведь не екнуло сердце. Ничего не подсказало.

Но и Василиса никак не намекнула. Наоборот, все силы приложила, чтобы сбить со следа.

Виктор был слеп много лет. До нынешнего декабря. Пока ему не доложили: к Барбашеву пытаются пробиться двое. Заход через пиар-службу у них не прошел, в приеме «по личному делу» секретарь отказала. Прямой угрозы вроде бы не несут, но чем вызван столь настойчивый интерес — непонятно.

Виктор затребовал установочные. Когда парочка просила об интервью, молодой человек представил ксерокопию журналистского удостоверения. Оно оказалось фальшивым — впрочем, пиар-служба и с настоящим бы в нынешней ситуации не пропустила. Тогда двое попытались истребовать частной аудиенции. Для этого пришлось показать паспорта. Документы предъявили подлинные. Борис Буянов и Лия Федоскина.

Секретарша, видно, даже не удосужилась назвать Барбашеву фамилии просителей — Федоскину бы тот точно вспомнил.

Виктор рассеянно просмотрел ксерокопии паспортов. Гадал, зачем вдруг — спустя столько лет — детям Василисы понадобился Толик.

И вдруг в глаз ударила молния.

Федоскина Лия Федоровна. Место рождения: город Москва. Дата рождения: 28 декабря 1992 года.

Поморгал. Нет. Не меняется.

Боже. В Геленджик он прилетал в конце марта 1992-го!

* * *

Лия затаила дыхание. Виктор покаянно сказал:

— Я даже предположить не мог! Ведь Василиса так уверенно тогда сказала: девочке три месяца. На дворе июль. Ты и выглядела совсем маленькой. Я сразу прикинул: родилась примерно в апреле. Зачата, получается, в августе. Значит, точно не моя.

— И вы никак не проверили? — возмутился Борис.

— Что мне было проверять?! Я сравнил даты, понял, что ребенок точно от мужа, — и просто выкинул это из головы.

Лия и Борис в потрясении переглянусь. А Виктор сказал:

— И только сейчас вспоминать начал: в Геленджике, когда второй раз встречались, Лия мне вроде бы какой-то сюрприз обещала… И свою маму вспомнил. Я-то думал, у нее маразм уже, когда говорила, будто у меня тоже родинка была. На верхней губе, как у тебя, Лия. Мамы давно нет, но детскую свою медкарту я нашел. Мне действительно в возрасте полутора лет удаляли внутридермальный пигментный невус. То бишь родинку. На верхней губе.

Опустил голову.

— Но тогда… — прошептала девушка, — надо ведь как-то проверить?

Усмехнулся:

— Помнишь, когда сюда ехали, я тебе жвачку давал? Американскую? Это для генетического анализа.

Снова умолк. Лицо Бориса осветила счастливая улыбка. А Виктор виновато пожал плечами:

— Не знаю, как создать торжественность момента, поэтому просто скажу. Ты моя дочь, Лия.

* * *

Так странно, когда всю жизнь ужимаешься, копейки считаешь — и вдруг перед тобой целый мир неограниченных возможностей.

Виктор Вадимович в роли отца чувствовал себя пока неуверенно, не знал, как порадовать. «Воскресные папы» откупаются от детей дорогими игрушками, а он предложил:

— Хочешь, «Исток совершенства» куплю для тебя? Я уже выяснил — они готовы обсудить сделку.

Лия аж поперхнулась:

— Зачем он мне?

— Как зачем? Управлять.

— Я медсестра, — улыбнулась лучисто. — Куда уж мне чем-то управлять?

— Но что тогда тебе купить?

И Лия попросила самый навороченный, какой только ни на есть, электросамокат.

Борька хихикнул:

— Декабрь на дворе. Самое время. С зимней резиной бери.

Но