Убийца шаманов (СИ) - Валерий Теоли

   Оскал Полга напугал бы любого грабителя из подворотен Саурума. Вяленый Бык же в ответ пренебрежительно хмыкнул, удобнее перехватив копьё со стальным заговорённым наконечником, приобретённое у магов-кузнецов в бытность имперским наёмником.

   Подбирающаяся к нам двойка атаковала. Оба черныша одновременно прыгнули в разные стороны. Один ко мне, второй молнией мелькнул к отшельнику, намереваясь напасть со спины. Действий старикана я уже не видел, поглощённый боем с моим врагом.

   Отклонившись, пропускаю замахнувшуюся когтями тварь и тычу в неё паладинским копьём. Чересчур ловкая зараза. Металл бьёт мимо. Она, подняв облако пыли, разворачивается ко мне. В неё метит Змеиная Шкура, пользующийся задержкой от её торможения. Попал-таки синька, пересчитав ей зазубренной сталью рёбра.

   Бестия на рану не обратила внимания и продолжила атаку. Проклятье, не успеваю увернуться! Выставляю перед собой оружие. Она врезается в обитое бронзой и испещрённое магическими знаками древко, выворачивается буквально штопором, раскрыв веером когтистые пальцы.

   Шор-Таз пригвоздил её в этом полёте скорее случайно, чем намеренно. Продырявленное плечо прибило к земле, черныш взвизгнул, с треском разрывая скользкое мясо и кости, и освободился ценой развороченной ключицы.

   Безглазый завертелся волчком, подняв тучу пыли, из которой скакнул на меня. У кого я читал о боязни лоа и одержимых лунного серебра, намоленного пресветлыми паладинами? Неправильный одержимый попался, наверное.

   Время снова тянулось бесконечной резиной, позволяя оценить ситуацию и отреагировать. Замедленная затягивающейся раной тварь закрутилась в прыжке, распарывая когтями-бритвами воздух. Ей бы в гимнасты податься, медали бы все её были. Какая смышлёная, знает, чего опасаться и как защищаться. По ней прямой удар не пройдёт, и метательный топор не поможет.

   От рывка на максимально доступной мне скорости мышцы заныли. Волокна рвались от перенапряжения. Паладинское копьё блеснуло чуть уловимым оранжевым светом, прежде чем врезаться в бестию на уровне поясницы и войти в склизкую черноту на добрую пядь.

   Полёт прервался. Рухнувший безглазый взвизгнул, вцепившись зубами и когтями в древко. На бронзе отпечатались когти и зубы, глубоко вдавившие и оцарапавшие металл. Перегрызть и перерубить оружие не получится.

   За порчу ценного имущества ты мне заплатишь, гадина такая. Оно ж уникальное, нигде не купишь.

   Усиливаю нажим, погружая наконечник в живот черныша, и веду лунное серебро вверх, к груди. Моя цель твоё сердце, брунетистый. Враг царапает землю, визжит, сучит лапами. Потерявшую резвость тварь протыкают Полг с Шор-Тазом, она потихоньку успокаивается. А нечего было кидаться на моих товарищей.

   Паладинское оружие всё-таки действует. Чернильная жидкость вытекает из раны смрадным потоком, скапливаясь в лужу. Тело уменьшается. Жижей сползает с костей мясо, обнажая детский скелет.

   Ясно, в кого вселились лоа и кто призвал их. Сэкка.

   Грохот развалившейся хижины заставил отвести взгляд от чудовищной трансформации, точно загипнотизировавшей нас. Из-под обломков с криками выскочили женщины и престарелый тролль, за ними вылезла смоляная бестия. Вторая нависла над отшельником, фонтанирующим айгатой, и с размаху впечаталась в основание тотемного столба, аккурат на жертвенный камень, пролетев метров десять.

   Анг-Джин увеличил своё астральное тело за счёт магической энергии, преобразуя его по своему желанию. Зеленоватая аура выдавала принятую им форму - длиннорукий гигант с пальцами-хлыстами. Из носа и ушей старика текли алые струйки, однако, он их, кажется, не замечал, с энтузиазмом расшибая в лепёшку противников.

   У верховного дела обстояли гораздо хуже. Раковина из айгаты рассеялась, сам он неподвижно лежал у ног сэкки. Равнодушно переступив через него, женщина склонила голову набок. Ограду Великого Панциря она наградила долгим изучающим взглядом, после чего закрыла глаза и замерла.

   Ох, чую, опять задумала плохое.

   Ощущение близости гостя из Серых Пределов ослабло. Двое из четырёх лоа развоплощены. Если они часть одного, то он ослаблен. Вон, отшельник приканчивает третьего, запустив в него заострённые астральные пальцы обеих рук и продырявив. Разведя ладони, старик разорвал безглазого на куски.

   Четвёртый, последний миньон сэкки, сполз с жертвенника, но в бой не рвался. С ним происходили странные метаморфозы. Туловище и конечности раздувались от нарастающих мышц, голова увеличивалась, обретая форму тролльего черепа, облепленного полусгнившим чёрным мясом и клочками тёмных волос.

   Твою же дивизию! К чудовищу потекли струи чернильной жидкости, натёкшей с убитых мною одержимых. Они впитывались в стопы, жилами поднимались к туловищу и распространялись по всему телу, набухая и пульсируя.

   Блин! Слияние духов! Могущественный лоа способен управлять своей свитой как угодно, в том числе объединять её в целое, подвластное его воле. По сути, оно продолжение его сущности. Эдакий отросток наподобие "загонщиков" крабопаука-стража. Для нас соборный дух-миньон, так величают слившихся лоа маги империи, большая проблема. Он сильнее чернышей, и ликвидировать его на порядок сложнее.

   Подувший ураганный ветер едва не снёс крыши с хижин, возвещая постановку Тюрьмы Четырёх Ветров. Воздушный барьер образовался вокруг нашей хижины и дома вождя, заключив выживших телохранителей и Гража с Крамом внутри. Алисия с морлоками и Бал-Аром обезопасили себя. Мне же придётся разбираться с помощником сэкки.

   Одержимость штука крайне опасная прежде всего для носителя злого духа. Шансов остаться в живых у него практически нет, ибо он средоточие айгаты лоа. Разум его и дух поглощаются, и спасти беднягу почти невозможно. Уничтожь носителя, и дух уйдёт в Серые Пределы, такова простейшая формула борьбы с одержимостью. Поэтому духовные сущности изо всех сил стараются сохранить целостность физического тела носителя. Исключение - специально созданные одержимые, чьи жизни принесены в жертву. Плоть преобразована в магическую энергию, и убить их труднее всего.

   Духи вселились в детей. В жертву ребятишек не приносили, следовательно, уязвимое место у соборного духа-миньона имеется, и оно уничтожимо физически.

   Вытащив из пояса футляр, я вынул и развернул свиток. Съешь-ка это, малыш! Всё для тебя.

   Чудовище тряхнуло башкой, в глазницах которой плескалась тьма, и с оглушительным рёвом понеслось на отшельника. Тот кровожадно, радостно засмеялся ему навстречу. Ни дать, ни взять, долгожданное свидание двух маньяков.