Стена Зулькарнайна - Джемаль Гейдар Джахидович

Позволим себе небольшой экскурс в историю. Русская охранная служба организовывалась начиная с XVI века баскаками и мурзами, перешедшими на службу в Московское царство, и опиралась на сеть осведомителей, созданную еще ордынскими спецслужбами. Ордынские же методы в основе были заимствованы из императорского Китая. Они исходили из концепции “пресекания зла в корне”; другими словами, лицо или группа лиц, замеченные в антигосударственной деятельности, немедленно задерживались и уничтожались. Этот китайский подход, усовершенствованный чингизидами, лег в основу практики всех регионов, находившихся под монгольским, а затем и тюркским контролем. (До монгольского завоевания ничего подобного не было в халифате за почти 6 веков его истории.) Китайско-монгольские методы требуют огромной сети малоквалифицированных осведомителей, относительной примитивности (однородной атомарности) общества и в сколько-нибудь протяженной перспективе неэффективны. В период противоборства Востока и западного (в первую очередь протестантского) экспансионизма с XVII по XX века они не выдержали конкуренции со стороны англо-голландских методов. Последние же кладут в основу идею “манипулировать злом, чтобы оно нейтрализовывало себя само”. Это означает высокую технику провокаций, создание подставных организаций, диверсии на интеллектуальном уровне, руководство противником через глубоко законспирированную агентуру. В истоках англо-голландского подхода парадоксальный симбиоз двух школ: психолого-аналитическая, созданная диаспорой, и тайная дипломатия имперского Рима.

Концепция современной разведки сложилась вместе с расцветом в Европе торгового миропорядка, пришедшего на смену традиционной цивилизации. Международный класс финансистов, практически совпадающий с элитой диаспоры, образовывал универсальную информационную структуру, осведомленную о конъюнктуре рынка, социально-политических перспективах в любое время, в любом месте. Именно здесь берет начало “джентльменский клуб” мировых разведок, в сущности единая глобальная спецслужба, разведенная по национально-государственным “квартирам”. Из Генуи и Венеции Возрождения мировой информационный центр переместился в Амстердам и Лондон “нового времени”. Разведки, ныне входящие в “джентльменский клуб” (получившие профессиональное посвящение из законного преемственного источника), допущены к жизненно важной информации мирового уровня и контролируют судьбы народов и движений. Маргинальные второстепенные спецслужбы обречены либо функционировать на подхвате, либо вечно проигрывать профессионалам.

Вернемся, однако к КГБ. На его счет распространен миф о преемственности в отношении царского Охранного отделения. В этом нет ни грамма действительности. Пресловутая охранка принадлежала как раз к маргинальным (по мировым меркам) учреждениям, обреченным на поражение, так же как впоследствии службы аналогичного калибра (португальская ПИДЕ в 1974, иранский АВАК в 1979) Не-и недопрофессионалов всегда уничтожают всерьез, профессионалы же не тонут никогда! Создателями “карающего меча революции” были инструкторы “Интеллидженс сервис”. У английских спецслужб имелись прочные связи в петербургском высшем свете, в гвардии. С началом мировой войны англичане сотрудничают с разведкой российского Генерального штаба. Не только десятки тысяч офицеров, впоследствии перешедших к Троцкому, но и часть высшей аристократии империи была задействована в тайных механизмах революции. (В этом аспекте особенно привлекает деятельность великого князя Кирилла, отца нынешнего претендента на Российский престол17.)

Но, разумеется, наиболее многочисленную часть инструкторов составляли вернувшиеся с революцией в Россию сионистские эмигранты, традиционно сотрудничавшие с “Интеллидженс сервис”18. Так что знаменитый английский разведчик Сидней Рейлли вряд ли был расстрелян, потому что шпионил за большевиками. Скорее всего, он работал в самом центре взаимодействия ЧК и “Интеллидженс сервис” и представлял опасность. С Савинковым тоже далеко не все ясно. Имея хотя бы некоторые представления о чекистских методах работы, естественнее предположить, что с операцией “Трест” дело обстояло обратным от общеизвестной версии образом: Савинков был агентом ЧК, концентрировавшим вокруг себя реальную оппозицию. “Трест” представляется подлинным антибольшевистским подпольем, выявленным через авторитет и престиж Савинкова. Заодно Савинков сдал в ЧК (а через него и мондиалистской спецслужбе) достаточно подробную картину настоящей оппозиции мондиализму в Европе: ведь он был близок ко многим нонконформистским тенденциям своего времени, в том числе консервативным революционерам Италии. Если так, то уход Савинкова к белым оказывается глубоко продуманным ходом19 (о котором Сидней Рейлли должен был знать). Возможно, дело Азефа, так таинственно ускользнувшего от преданных им эсеров, может предстать в другом свете.

Создание ЧК — НКВД — ГПУ — КГБ в геополитическом плане явилось событием первостепенной, даже глобальной значимости. Оно одно уже полностью оправдывает все издержки и усилия по осуществлению большевистской революции. До 1917 года гигантская (1/6 суши) территория Северной Евразии была белым (относительно) пятном на карте мондиализма. Япония уже тогда вошла в Мировой Порядок, Индийский субконтинент был частью Британской империи, Передняя Азия, юридически независимая благодаря Османскому государству, не могла эффективно противостоять тотальной субверсии англичан, использовавших арабский национализм и кое-какие другие факторы. Через большевистскую революцию и создание евразийской спецслужбы мондиализм установил прямой контроль над землями бывшей Российской империи (одновременно империи Чингисхана, Александра Великого, а в легендарной древности — империи Рам). Это означало вовлечение в глобальные политические стратагемы новых бесчисленных ресурсов, людских резервов, возникновение новых возможностей20. КГБ, бесспорно, — член “джентльменского клуба” мировых разведок, пользующийся в силу этого историческим иммунитетом. Он контролирует Евразию, специализируясь по исламскому миру21. Он создал свои филиалы в виде “Штази”, “Z-Z” и насеровской “Мухабарат”, компании с ограниченной ответственностью и возможностями, которые по необходимости приносятся в жертву. Комитет государственной безопасности, как и “Интеллидженс сервис”, как и ЦРУ — организации, с которыми он тесно сотрудничает — является мондиалистским учреждением, представляет и защищает в СССР интересы мондиализма, обеспечивает посвящение в мондиализм потенциальных лидеров партии и государства. Это система, в которой с самого начала не было ничего автохтонного.

7. Образ КГБ в народе

На первый взгляд эта тема не имеет прямого отношения к “аспектам перестройки”. В действительности анализ мифических представлений, связанных с КГБ и распространенных в самых широких слоях, может помочь в решении критической проблемы: каковы психоидеологичесие корни мондиализма в низовом автохтонном слое евразийского населения? Иными словами, насколько народ (народы) Северной Евразии может стать не невольным, как до сих пор22, а сознательным орудием нового мирового порядка на равных правах с англоязычным население планеты?23

Первый вопрос, который мы должны сформулировать в этой связи, таков: ощущает ли народ в какой бы то ни было (пусть совершенно бессознательной) форме мондиалистскую природу КГБ? Ответить на этот вопрос далеко не просто. Дело в том, что комитет в массовом сознании подвергся фетишизации и превратился в один из важнейших объектов квазирелигиозного поклонения. Он стал неким воплощением мужского полюса народной души, взяв на себя в значительной мере “отеческие”, авторитарно-патерналистские функции. (Этому не мешает и чекистская ответственность за кровь миллионов, память о расправах над самим же народом: мазохизм только подогревает патерналистский аспект культа.)

Не нужно думать, что в данном случае речь идет о безобидной идеализации: “обожествление” КГБ носит вполне серьезный буквальный характер. Так для многих носителей великодержавной ориентации Комитет стал последней надеждой на национальное и государственное спасение от хаоса, неким “deus ex machina”, который вмешается в историю в последний момент…