Изгой - Сэди Джонс

Он так сосредоточился на том, чтобы не допускать ненужных мыслей, что сил думать хоть о чем-то уже не осталось. Они с Элис завтракали по отдельности, да и накануне за ужином не встречались. Нужно просто как-то прожить этот день, а потом следующий… Льюис снова открыл книгу. «И если можешь, сердце, нервы, жилы…»

Льюис встал. Если приехать рано, Филипс будет доволен, так что от бессонницы тоже есть польза. Он стал спускаться по лестнице. На коврике у двери лежал одинокий коричневый конверт. Льюис сразу понял, что там, однако ничего не почувствовал.

На конверте значилось: «Министерство труда и воинской службы». Льюис сунул его в карман и открыл, только когда остановил машину у конторы.

На коричневой бумаге витиеватым почерком, съехавшим со строки, было выведено: «Льюис Роберт Олридж». И ниже: «Согласно Закону о военной службе 1948–1950 гг., вы призваны на службу в регулярную армию и обязаны явиться в понедельник, двадцать шестого августа тысяча девятьсот пятьдесят седьмого года с девяти до шестнадцати часов к командиру Королевского Уэст-Кентского полка в казармы Мейдстоуна, графство Кент». К повестке прилагалась карточка с «особыми приметами»: «Дата рождения: 29 августа 1937 г. Рост: 6 футов 1 3/4 дюйма; цвет глаз: серый; цвет волос: темно-русый». «Да, это точно я», – подумал Льюис.

Он знал, рано или поздно его призовут. В тюрьме он прошел медицинский осмотр, и после двух лет заключения больше не считался неблагонадежным правонарушителем и был годен к службе в армии. И все-таки повестка застала его врасплох. Он положил письмо в карман и вошел в здание.

С Филипсом они отлично сработались. Главным в работе с архивами было задействовать мозг не больше, чем на одну десятую, и притвориться мелким исполнителем. Неизвестно, каких зверств ожидал от него Филипс, но уже одно то, что Льюис был пунктуален и выполнял свою работу, почему-то вызывало у него неподдельный восторг. Поначалу Филипс постоянно следил за новым подчиненным и странно на него косился, теперь же проявлял вполне искреннюю симпатию. Благодаря ему Льюису удавалось почувствовать себя небезнадежным. И все же в этой работе было что-то кафкианское. Когда Филипс сгружал ему на стол коробки с бесполезными папками – иногда сороковых годов, – то всегда дружелюбно улыбался, как бы говоря: «молодец!» и «держи очередную порцию». В памяти сразу всплывали слова Дики: «Ты будешь делать бесполезную работу, а я – платить тебе гроши». Ну и плевать, он все равно скоро уйдет в армию, делать другую бесполезную работу за гроши.

Под окном загудел клаксон, Льюис оторвался от коробки с неоплаченными счетами за пятидесятый год. Тэмзин еще раз посигналила и помахала за окном рукой.

– Я же обещала тебя накормить, помнишь?

Льюис молча наблюдал, прислонившись к стене. Тэмзин расстелила на капоте покрывало и принялась выгружать из корзины хлеб, сыр и лимонад в бутылках.

– Между прочим, невежливо игнорировать мой пикник. Я уверена, твоему большому начальству есть чем заняться, кроме как шпионить за тобой. У него добыча гравия и все такое прочее.

Чем дальше, тем больше Тэмзин казалась Льюису гостьей с другой планеты. Он изумлялся и одновременно завидовал ее жизнелюбию и самоуверенности. Оставалось загадкой, чем она живет и почему проявляет к нему интерес; и даже любуясь Тэмзин, он чувствовал, что между ними мало общего. Он бы и рад войти в ее круг, только не знал как.

– А чем ты обычно занимаешься?

– В каком смысле? – удивилась Тэмзин.

– Ну, ты, и вообще все люди. Дома сидишь?

– Стараюсь, чтобы было весело.

– То есть?

– Ох, Льюис, ну по-разному. С друзьями встречаюсь, в город езжу. Иногда хожу на вечеринки. Или в театр, или на какие-нибудь благотворительные собрания. Сам знаешь.

Откуда бы Льюису знать? Он ведь был в тюрьме, толком не слышал об Элвисе и уж точно не имел понятия, куда ходят в свободное время. Он столько упустил за эти два года… Интересно, Тэмзин действительно не задумывается, как живет, и искренне удивлена его расспросам? Или притворяется, а на самом деле точно знает, где ее круг?

Тэмзин передала ему бутерброд и устроилась с лимонадом на пассажирском сиденье.

Льюис сел у стены, есть не стал, просто смотрел, как она потягивает лимонад – небрежно и очаровательно. Наверное, именно в таких девушек все влюбляются. Жениться на такой – редкая удача. Однако Льюис вовсе не нуждался в подачках из жалости.

– А ты бы хотела… заниматься этим всем со мной?

Тэмзин наверняка слышала такие вопросы тысячу раз и совершенно не смутилась.

– Ты славный. Правда, не знаю, что скажет папа.

– Я его спрошу, – ответил Льюис. Что может быть проще? Так ведь все делают.

Тэмзин засмеялась:

– Ну попробуй!

Он зашагал к дому Кармайклов, не через лес, а вдоль дороги, и, громко шурша туфлями о гравий, подошел к парадному входу.

Он вспомнил, как в детстве они гоняли по гравию на велосипедах, оставляя глубокие следы, а Престон отчитывал их и заставлял разравнивать дорожку. Дверь открыла Кит, Льюис снова ее не узнал и совершенно не ожидал встретить. При виде его она просияла. Интересно, что ее так обрадовало?

– Привет!

– Привет, Кит! Отец дома?

– В библиотеке.

Не успел он ответить, как она тенью скользнула в темный холл и повела его к двери.

– К тебе Льюис. – Напоследок Кит бросила на него сердитый взгляд, от которого сразу захотелось поймать ее и защекотать.

Льюис вошел. Дики сидел за столом.

– Слушаю тебя.

Отступать некуда. Быть может, еще остался шанс стать частью нормального мира; быть может, Дики увидит его добрые намерения. Он ведь взял Льюиса на работу, и тот вполне оправдывал надежды.

– Я хотел спросить… можно пригласить Тэмзин погулять вечером?

Дики встал и сделал шаг в сторону Льюиса.

– Думаешь, если ты последние пару дней ничего не поджег, то сразу стал завидным кавалером для моей дочери?

Льюис растерялся:

– Наверное, нет, но, по-моему, она не против.

– Думаешь?

– Да.

– Если ты возомнил, что нравишься Тэмзин, не обольщайся. Она не испытывает к тебе ничего, кроме жалости. Она добрая девушка и помогла тебе. Но не смей переходить границы.

Повисла тишина.

– Пожалуй, вы правы.

Снова молчание.

– А теперь будь добр, убирайся из моего дома.

Все это время Кит пряталась за углом. Разговор ее разозлил, и, когда Льюис вышел из библиотеки, она бросилась вдогонку. Он не остановился и не посмотрел в ее сторону, Кит упорно шагала рядом, закипая от гнева.

– Почему ты позволяешь ему так с тобой обращаться?

– Подслушивать нехорошо.

– Нет, ты скажи – почему?!

– Потому что он прав.

Льюис смотрел вперед, явно желая побыстрее от нее отделаться,