Когда гаснут звезды (ЛП) - Маклейн Пола

Кэм.

— Я поговорил с Кейтлин Манси, как вы просили, — говорит Грей. — Она вовсе не была сукой. Она плакала.

— Кэмерон, должно быть, тоже много значит для нее, — говорю я ему.

— Она дала мне это. — Грей поднимает видеокассету. — Есть ли способ включить это?

Мы роемся в задней комнате и находим тайник с аудио- и видеотехникой, проекторы со слайдами, старую катушку с катушкой, проигрыватель Betamax, а затем бинго. Видеомагнитофон.

Подключив его, мы втроем собираемся, чтобы посмотреть старый Magnavox на крошечной кухне. Рядом, вдоль подоконника под перекошенными жалюзи, лежат сероватые сугробы шелухи от мертвой моли. Сухая раковина заполнена треснувшими осколками фаянса. Затем оживает телевизор, и все это не имеет значения. Комната исчезает.

Кэмерон и Кейтлин поют «Под водой» из «Русалочки» в «Мистер микрофоны», отдаваясь делу целиком. Конские хвостики в полной силе, Кэмерон почти достает до попы. У них наполовину сформировавшийся вид подростков, еще не доросших до своих лиц. У них прыщи, брекеты. Они сияют.

— Это прекрасно, — говорю я Грею, чувствуя себя взволнованной и подавленной.

— Я не знаю, хотела бы она, чтобы мы играли это для группы людей.

— Почему нет?

— Это было очень давно. И я не знаю, она кажется такой невинной на пленке.

— Невинность — это дар, Грей, — говорю я, слыша, как мой голос становится эмоциональным. — Посмотри, какая она красивая. Какую бы боль она ни испытывала, как бы ей ни было больно, она не показывает этого здесь. Она отпустила это даже на минуту. Дети могут быть такими жизнерадостными. Я никогда не перестаю удивляться.

— Я не думал об этом в таком ключе.

Когда лента заканчивается, машина потрескивает, затем жужжит. Грей нажимает перемотку, а затем инспектор Энн обнимает его, притягивая ближе, и мы смотрим снова. Солнечный свет проникает сквозь жалюзи, отбрасывая единственную полосу света на стену прямо над Magnavox. Затем пение: Просто посмотри на мир вокруг тебя / Прямо здесь, на дне океана / Такие замечательные вещи окружают тебя / Чего еще ты ищешь?

— 47-

Мы с Уиллом договорились встретиться в шесть пятнадцать вечера, чтобы обсудить его речь, но к тому времени люди уже начали прибывать. Кто-то установил длинный стол у дальней стены, и он завален едой. Тарелки для еды, кастрюля, полная жареных фрикаделек, сыра и крекеров, груды булочек, пластиковые столовые приборы, бумажные салфетки, розовый лимонад и башня из пенопластовых стаканчиков. На мгновение я растеряна, но потом вспоминаю, как это бывает в маленьких городках, где любое общественное собрание означает еду. Плюс еда всегда сближает людей, дает им занятие своим рукам.

Вскоре стулья начинают заполняться. Ванда раздавала листовки и хорошо справлялась со своей работой. Деревня, наконец, появилась, каждый человек здесь, потому что пришло время для этого, для того, чтобы прийти и сдаться, для того, чтобы сказать «да» истине и просто пойти туда, в то место, где мы уже находимся.

Приближается час, и я вижу, как приходит Стив Гонсалес с невысокой симпатичной женщиной, которая, должно быть, его жена. Он кладет руку ей на плечо, кивает мне, а затем направляется к группе молодых людей, которые, очевидно, из средней школы. Несколько минут спустя входит Клэй Лафорж с Ленор, оба немного застенчивые, или кажутся таковыми, когда они проскальзывают в ряд сзади. Появляется Лидия Хейг и незаметно машет рукой в знак приветствия. Затем я замечаю, что входит высокая, эффектная женщина с эффектной линией серебра в волнистых черных волосах. С ней мальчик и девочка, по одному с каждой стороны. Я наблюдаю, как реагирует Уилл. Это его семья, это Бет с его детьми.

— Иди сюда, — говорю я ему.

— Я сделаю это через некоторое время.

Я понимаю, что мое предположение об их разрыве может быть верным, и мне ужасно жаль их всех. Дочь Уилла в своих выцветших джинсах, порванных на колене, его сын с такими же густыми каштановыми волосами, таким же волевым подбородком и серыми глазами. И его жена, которую я не знаю, но все равно чувствую близость. В такое время, как сейчас, им нужно быть вместе. Люди в кризисных ситуациях всегда так делают.

* * *

Когда пришло время Уиллу выступать, появились только два репортера, и ни один из них не привел съемочную группу. Уилл правильно догадался, что каждая новостная станция отсюда до Сан-Франциско будет освещать визит Вайноны Райдер в Петалуму вместо нас. Весь день по офису Уилла ходили слухи о том, что актриса отправилась в поле с поисковой группой, часами выкрикивая имя Полли в мегафон.

Но я не позволю себе разочароваться. Что бы ни происходило там, внизу, с Полли, что-то еще происходит прямо здесь, прямо сейчас. Появился город. В два раза больше трупов, чем я позволяла себе надеяться. Тэлли здесь, а рядом с ней в инвалидном кресле с мотором сидит темнокожий мужчина, которого я не узнаю. «Паттерсон» закрылся, и все сотрудники пришли, многие все еще в форме. Продавцы, которых я постоянно вижу на рынке Мендосы, парень, который заправляет меня на заправке в Литтл-Ривер, женщина, которая работает на почте и работает уже двадцать пять лет. И Шерилин Ливитт, которая отвечает на телефонные звонки в офисе шерифа, со своим лохматым бойфрендом-музыкантом Стюартом, который играет фолк-сеты в нескольких лучших отелях. И Грей, и его мама, и Кейтлин Манси, и ее отец, Билл, который управляет Beacon, и даже Калеб, я вижу, и мне почти хочется плакать, потому что я знаю, чего ему это стоило, какие воспоминания могут всплыть, уже слишком близко к поверхности.

* * *

Когда в комнате становится тихо, Уилл подходит к доске объявлений Кэмерон, где его ждет микрофон, и поднимает новый пропавший плакат со словом «ПОДОЗРЕВАЮТСЯ НАСИЛЬСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ», вспыхивающий красным, как пощечина.

— Я знаю большинство из вас, — говорит он, — и я знаю, на что вы способны. Там, где ваши сердца. Двадцать первого сентября Кэмерон Кертис пропала из своего дома посреди ночи. У нас есть основания полагать, что ее принудили к этому. С тех пор, как вы, без сомнения, слышали, пропали еще две девушки, обе в радиусе ста миль от нас. Нет никакого способа узнать, имеет ли исчезновение Кэмерон какое-либо отношение к ним, но я скажу вам вот что. Все эти девушки нуждаются в нас сейчас. Все в этой комнате и по всему округу, вдоль и поперек побережья. Я прошу вас зарегистрироваться, чтобы помочь с поиском. Вы работаете. Я понимаю. У вас есть жизни, но, может быть, вы выходите один раз в неделю днем с организованной поисковой группой. Может быть, вы рассылаете листовки со своего кухонного стола. Вы отвечаете на звонки, ходите от двери к двери, распространяете информацию.

— Некоторые из вас знают Кэмерон, но многие из вас — нет. Ее мама и папа — частные люди, и они держались особняком. Но даже если вы просто впервые видите Кэмерон на этих плакатах, я хочу, чтобы вы внимательно посмотрели. — Он поворачивается к доске объявлений. — Кто-то причинил боль этой девушке. Мы не знаем кто, но теперь это наша проблема. Она — ребенок, и она заслуживает лучшего. Давайте убедимся, что она это понимает, хорошо? Давайте приведем ее домой.

Под последовавшие за этим бурные аплодисменты Трой Кертис встает и выходит на середину зала. Я едва узнаю его. Он выглядит на десять лет старше, чем когда я видела его в последний раз, бледный и деревянный, когда тянется к микрофону. Впервые я не замечаю в нем никакого высокомерия.

— Кэмерон — особенный человек, — говорит он, явно стараясь, чтобы его голос звучал ровно. — Она пришла к нам таким образом, когда ей было четыре года. Кажется невероятным, что кто-то когда-либо мог захотеть причинить ей боль. Любое подобное преступление против ребенка — это возмутительно. Любого ребенка. Она невинная девочка. Пожалуйста, помогите мне найти ее. — Его голос срывается от напряжения. — Я знаю, что она должна быть где-то жива. Я чувствую это. — Переполненный эмоциями, Трой передает микрофон Уиллу и возвращается в свое кресло, когда начинают подниматься руки и сыпаться вопросы. Я просматриваю лица поблизости в поисках Эмили, но ее здесь нет со своим мужем. В конце концов, она еще не готова.