Солнечные искры. Мой идеальный смерч - Анна Джейн

– Эврика! – сказала я сама себе и даже палец подняла кверху, сделав умное лицо, а потом ткнула им в сторону, представив, что тыкаю в наглый лоб Смерчинского. – Ты у меня еще попляшешь!

Мимо, как назло, проходили девочка с розовыми бантиками и ее противная мамаша. Она вновь покосилась на меня.

– Придурочная, – презрительно сказала тетка мне и поспешно увела доченьку, которая тут же стала спрашивать у мамы, «все ли тети, которые ждут ребеночка, придурочные»?

Я, подумав, обогнула аллейку, ловко залезла в кусты, согнулась в три погибели и бесшумно поползла к лавке – это у меня получилось. Правда, я чуть не подвернула себе ногу о какой-то некстати подвернувшийся камень и даже вскрикнула, но в это время очередная порция развлекающихся на аттракционе вновь дружно заголосила, и я осталась незамеченной. Потом пришлось ползти, и я замарала колени и ладони, но ничуть не переживала по этому поводу. Во мне бурлил дикий азарт.

Я, полная злорадства, затаилась около лавки, под кустом. Мне открылся чудесный вид ног моих спутников: разгильдяйские кеды, утонченные босоножки и элегантные ботинки. А на саму меня с большим удивлением уставились деловитые воробушки, порхающие с ветки на ветку цветущего кустарника, но на их мнение орлу было абсолютно начихать – при условии, что он умел это делать.

Да, так я и оказалась позади лавочки с партнером и «объектами». Нас разделяло расстояние в один шаг, и я прекрасно слышала их голоса. К моему громадному сожалению – но и к облегчению тоже, – они продолжали разговоры на нейтральные темы. Сейчас обсуждали поездки по Европе. Смерч все тем же тоном знатока рассуждал, что ему больше всего по нраву Амстердам и Дублин (почему его привлек первый город, я догадывалась, но почему второй – понятия не имела). Троллиха щебетала, что лучше Парижа и Милана места нет, а вот Никита сказал, что он не часто путешествует, но ему понравилось в Вене и в Праге.

А потом началась «подлянка».

Сначала, судя по звукам мобильника, Смерчу приходили сообщения (как потом оказалось, это Черри уже по телефону «каялся»), и он, одновременно рассказывал увлекательную историю из жизни: Никиту и Князя при этом печальными я никак не могла назвать.

– Ой, смотрите, что здесь написано! – вдруг воскликнула Ольга. Кажется, она уставилась прямо на то место, где я недавно выводила черным маркером всю правду о Смерчинском. Ну, что он лох и сволочь.

– А что там? – заинтересовались парни, продолжающие беспечно болтать. Нет, ну просто лучшие друзья! Но я-то знаю, что Дэн Клару терпеть не может!

– Денис, это про тебя, – со смехом в голосе отвечала моя соперница и зачитала вслух. – «Смерчинский, мне без тебя плохо. Я сволочь, прости меня».

– Денис, у тебя всюду поклонницы есть, – с чисто мужским уважением произнес Никита.

«Опухнуть можно», – всполошились мысли-головастики, чернея от возмущения. Кто-то переделал мою надпись!

– Где?! – коршуном выскочила я из-за лавки в порыве диких эмоций. И так всегда – почему я не такая спокойная и рассудительная, как Гоблинша? Я такого не писала! Что за выходки у этой лавки?

– Маша? – потрясенно уставились на меня все трое. Кажется, я произвела фурор своим появлениям. Ну вот, Ник опять обо мне плохо подумает…

– Надо мной что, издеваются? – крикнула я на полпарка.

– Тише, тише, малышка, – птичкой соскочил на ноги Дэнни и ласково спросил: – Куколка, ты что там засела, как Соловей-разбойник в засаде? Ты чего грязная такая?

Он видел выражение моего лица и не смог скрыть улыбки. Парень осторожно снял с моего плеча какую-то длинную травинку и пару листочков, прилипших к волосам. Он же первым рассмеялся: заразительно, озорно, как заботливый дедушка над проказой любимой внучки-шалуньи. Ник и Оля вначале озадаченно переглядывались, но и они стали смеяться: между прочим, по-доброму. А Дэн, пожав плечами, сквозь ржание сказал:

– Я же говорю, когда моя девочка немного выпьет, очень чудит!

– А ты забавная, – сказал неожиданно по-дружески Кларский, и я на секунду поперхнулась собственной злостью. Дэн зачем-то, видимо, сам не осознавая этого, отодвинул меня подальше от моего любимого. Смеяться не перестал.

Ник сказал, что я – забавная. Это хорошо или плохо? Забавная…

– Так что там написано? Кто это написал? – не обращала я внимания на смех. Вглядевшись, я поняла, что чья-то наглая рука точно таким же черным маркером, как и у меня, старательно приписала кое-какие слова между моими «Смерчинский» и «лох», а именно «мне без тебя». Слово «лох» было изменено на «плохо» путем приписания к нему букв «П» и «О». Союз «и» ловко исправили на местоимение «я». После приписали про «прощение». И вышло то, что вышло.

– Кто это сделал? – очень медленно спросила я.

Судя по довольной улыбочке Дэна, надпись успел «подкорректировать» именно он. Синие глазки просто-таки работали прожекторами веселья. Ведь не зря же он с другой стороны от меня сел, когда мы еще вдвоем были!

– Ну ты и… – от души двинула я его по руке. – Как ты мог?

– Маш, не ревнуй Дениса так, – вдруг вступилась за друга детства Ольга. – Ты же знала, на что идешь, когда согласилась с ним встречаться. Он очень популярный. Мало ли кто о нем что-то написал на лавке в парке. Может быть, даже и не про него.

Кажется, она и Ник подумали, что я бешусь из-за ревности. Во дела!

Я злобно на нее посмотрела и вновь попыталась долбануть Смерча, но он, ловкая зараза, увернулся.

– Эй, а это уже хамство! Я с тобой сейчас на счет тайн еще поговорю! – поведала я ему. – Что ты там от меня скрываешь, а, молокосос? Какие там у тебя девицы еще кроме этой…

Парень поморщился и, сказав Князю и Нику, что «мы отойдем на секунду», вдруг закрыл мне рот теплой ладонью и бесцеремонно уволок метров на десять от лавочки. Вообще, честно сказать, меня уволочь сложно, я пинаюсь и дрыгаюсь, но со Смерчем этот фокус не прокатывал – всего лишь один внимательный взгляд, просящая полуулыбка, и я подчинялась его воле. Гипнотезер несчастный.

Он прислонил меня к большому старому стволу дерева, приблизился ко мне так, словно бы собирался съесть, положил ладонь на ствол, чуть выше моего плеча, и, ничего не говоря, вздохнул. От того что Денис был так близко, мне стало спокойнее. Да и его глаза зажглись знакомыми огоньками. Брюнет чуть подумал и немного отступил назад, но руки не убрал.

– Ты чего там сидела? – устало посмотрел он на меня. Веселье с его лица опять куда-то исчезло.

– Подслушивала. А чего ты мне врал? – нахмурилась я. – Чего ты мне врал, спрашиваю?!

– О чем же я тебе врал?

– Недоговаривал про какую-то там Инну и про сестру Тролля! И еще, по ходу, про кучу всего!

– Ах, это? Это не ложь. Ты просто не спрашивала. Это ведь не относится к делу, Чип. Кто тебе сказал… об этом?

– Вишня, – не стала покрывать я зеленоволосого.

– Вишня свое получит, – спокойно ответил Дэн, посмотрел на Ника и Ольгу, оставшихся на лавке, и даже помахал им. Они помахали в ответ.

– Так почему ты мне не сказал всего этого раньше?

– Это лишние подробности. Честно – все то, что поведал тебе мой словоохотливый друг, не относится к тому, что я пытаюсь разбить пару «Малышка Ольга и Клара», – с честными глазами щенка, который где-то нашкодил, отвечал парень. – Это мало связано с моим прошлым.

Я задумалась. А попробуй тут не задумайся, когда над тобой навис очаровательный парень.

– Скажешь, ты мне вообще не врал? Что-то я копчиком чувствую, что ты меня за нос водишь, дурачила.

– Ну и манеры, Бурундук! Сколько раз тебе повторять, чтобы ты вела себя вежливо. Ты же девушка!

– А что, девушка, которая говорит такие слова, – не девушка? – возмутилась я.

– Ладно. Давай заключим временное перемирие, – серьезно предложил Дэн. – Мы пробудем с ними до тех пор, пока наша милая воровка не провернет свое дельце, и будем вести себя, как и прежде. Ты ведь хочешь быть со своим Никиточкой? – чуть недовольно спросил он, явно пародируя меня.

– Хочу? Еще бы. Это моя главная цель в жизни, – заявила я.

– Отлично. Мир? А после я тебе расскажу то, о чем немного… преувеличил.

– Мир. Да, зачем ты вообще предложил им с нами посидеть? – возмутилась я, гадая, что он мне там еще наврал?

– Я подумал, что будет неплохо, если у Клары не окажется денег, а заплачу я, – изрек гордо этот оболтус. – Он тут же почувствует мое преимущество.

– Значит так, я верю тебе последний раз, – сердито отвечала я. – Сейчас я успокоюсь, сделаю вид, что ничего не слышала. В кафе ты купишь мне все, что я захочу. А завтра сделаешь крутой подарок. И все расскажешь.

– Какой еще подарок?

– Какой я захочу. Ты мальчик богатый. А у меня нет комплексов по поводу принятия подарков и денежных вознаграждений от лиц мужского пола.

– Ты такая милая, моя мошенница.

– Мошенница? Да я с тобой скоро с ума сойду, – хмыкнула я, чувствуя, что Смерч действует на меня сегодня как вино – от него голова кружится.