Пиранези - Сюзанна Кларк

— Кого-то из них, вероятно, убил Арн-Сейлс. Может быть, всех.

Слова были страшные. Я не успел еще решить, что за чувство они во мне вызвали, как Рафаэль повернулась ко мне и с жаром проговорила:

— Извини. Извини, я очень виновата.

Я изумился, даже немного встревожился. Никто не был ко мне добрее Рафаэль; никто не сделал для меня больше. Неправильно, что она просит у меня прощенья. Я поднял руки, отгораживаясь от ее слов.

Но Рафаэль продолжала с тоскливой злостью:

— Он никогда не ответит за то, что с тобой сделал. За то, что сделал с ними. Я снова и снова прокручивала в голове и поняла, что ничего не выйдет. Ему нечего предъявить. Если не объяснять то, во что буквально никто не поверит. — Она глубоко вздохнула. — Я сказала, что это совершенный мир. Но я ошиблась. Здесь есть преступления, как и повсюду.

На меня накатили грусть и беспомощность. Я хотел сказать, что Арн-Сейлс не убивал Обитателей Ниши (хотя не мог подтвердить своих слов, и, скорее всего, по меньшей мере одного он правда убил). Но главным образом мне хотелось, чтобы Рафаэль отошла от Мертвых. Тогда я не думал бы, как она, что это убитые, а думал бы, как прежде, что они добрые, благородные и у них все хорошо.

Мы пошли дальше, то и дело останавливаясь полюбоваться особо выдающейся Статуей. На сердце у нас вновь стало легко, а дойдя до Коралловых Залов, мы утешились зрелищем тамошних чудес.

Хотя Коралловые Залы сейчас сухие, в прошлом они, видимо, были долгое время заполнены Морской Водой. Кораллы преобразили Статуи неожиданным и странным образом. Например, здесь есть Женщина, увенчанная кораллами, ее Руки превратились то ли в звезды, то ли в цветы. Есть Фигуры с коралловыми рогами, или распятые на кораллах, или пронзенные коралловыми стрелами. Есть Лев в коралловой клетке и Мужчина, держащий Шкатулочку, — его левая сторона так обросла кораллами, что как будто объята красно-розовым пламенем, а правая — нет.

Ближе к вечеру мы вернулись в Первый Вестибюль. Перед самым расставанием Рафаэль сказала:

— Мне нравится, как тут тихо. Людей совсем нет!

Последние слова она произнесла так, будто говорит о чем-то очень хорошем.

— Ты не любишь людей в твоих собственных Залах? — удивился я.

— Люблю, — без особого пыла ответила она. — По большей части люблю. Некоторых. Я не всегда их понимаю. Они не всегда понимают меня.

После ухода Рафаэль я задумался о ее словах. Я не мог вообразить, как можно не хотеть человеческого общества. (Хотя доктор Кеттерли и впрямь иногда меня раздражал.) Я вспомнил, как Рафаэль задумалась про Обитателей Ниши, кто из них убитый, и просто от мысли, что ей пришел в голову такой вопрос, Мир сразу стал мрачнее, печальнее.

Может, так всегда бывает, когда ты с другими людьми. Может, люди, которых ты любишь и которыми бесконечно восхищаешься, иногда показывают тебе Мир таким, каким ты его видеть не хочешь. Может, Рафаэль именно это имела в виду.

Странные чувства

Запись от Тридцатого дня Девятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Однажды я записал в Дневнике:

Я убежден, что Мир (или, если угодно, Дом, поскольку в практическом смысле это одно и то же) желает для себя Обитателей, дабы те созерцали его Красоту и пользовались его Благодеяниями.

Если я уйду, в Доме не станет Обитателей. И как я переживу мысль, что он Пуст?

И все же я понимал: если я останусь в этих Залах, то буду один. В каком-то смысле я буду один не больше, чем раньше. Рафаэль обещала ко мне приходить, в точности как приходил Другой. И Рафаэль действительно мне друг — а Другой испытывал ко мне смешанные чувства, если не сказать больше. Всякий раз, уходя от меня, Другой возвращался в свой Мир, но я тогда этого не знал, думал, он где-то в своей части Дома, и от этой уверенности мне было не так одиноко. Теперь, когда Рафаэль возвращается в Иной Мир, я знаю, что я один.

И поэтому я решил уйти с Рафаэль.

Я перенес всех Мертвых на их места. Сегодня я обошел Залы, как тысячу раз прежде. Навестил все самые любимые Статуи и, глядя на каждую, думал: Возможно, я последний раз гляжу в твое Лицо. Прощай! Прощай!

Я ухожу

Запись от Первого дня Десятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Сегодня утром я достал коробку с надписью «АКВАРИУМ», на которой изображен осьминог. Там прежде лежали ботинки, которые принес мне доктор Кеттерли. Когда доктор Кеттерли велел мне прятаться от 16, я вынул украшения из волос и убрал в эту коробку. Теперь, желая вступить в Новый Мир как можно более приглядным, я часа два-три вплетал обратно все те красивые вещи, что нашел или сделал своими руками: раковины, коралловые бусины, жемчужины, камешки и причудливые рыбьи кости.

Когда пришла Рафаэль, мой нарядный вид ее изумил.

Я взял сумку с Дневниками и любимыми ручками, и мы пошли к Минотаврам в юго-восточном углу. Их тень слегка колыхалась, как будто там коридор или улица между тускло различимыми стенами, а в конце — огни и мелькание непонятных цветных пятен.

Я последний раз оглянулся на Вечный Дом. Меня пробила дрожь. Рафаэль взяла меня за руку. И мы вместе вошли в коридор.

Часть седьмая

Мэтью Роуз Соренсен

Валентайн Кеттерли исчез

Запись от 26 ноября 2018 г.

Валентайн Кеттерли, психолог и антрополог, исчез. Полиция провела расследование и выяснила, что незадолго до этого он сделал довольно неожиданные приобретения. Он купил пистолет, надувной каяк и спасательный жилет; все его знакомые в один голос сказали, что приобретения эти совершенно не в его духе — он никогда прежде не выказывал склонности к водным походам.

Ни одного из перечисленных предметов не нашли в его доме или офисе.

Полиция предполагает, что он отправился на надувном каяке в какое-то отдаленное место и там застрелился, но один офицер, Джейми Аскилл, думает иначе. Он уверен, что внезапное исчезновение доктора Кеттерли как-то связано с внезапным появлением Мэтью Роуза Соренсена. По теории Аскилла, Кеттерли насильно удерживал Роуза Соренсена, как