Карнивора (СИ) - Лейпек Дин

— Даже если мы ими поменяемся, — усмехнулся он в ответ.

Марика прищурилась — и Элии показалось, что ее голубые глаза хищно блеснули, отразив пламя костра.

— Спорим?

Кристофер помолчал несколько мгновений — и прежде, чем Элия успела что-то сказать, он кивнул и снял с шеи цепочку. Марика улыбнулась еще шире и тоже сняла с себя амулет. Кристофер поднялся на ноги и отошел на другую сторону от костра — и она повторила его движение, отступив к краю освещенного круга.

— Что вы… — начала было Элия, но Кристофер вскинул руку, призывая ее замолчать. На нем не было пьентажа, а значит, он точно не мог творить магию — но Элии показалось, что слова буквально застряли у нее в горле. Нужно было остановить их, позвать на помощь кого-нибудь из наемников — но вместо этого она завороженно смотрела, как Кристофер и Марика протягивают друг другу амулеты и надевают их. Элия немного знала о пьентажах, но ей казалось, что кроме чистой силы имеет значение и то, для кого предназначен амулет. Может быть, с пьентажем Кристофера у Марики ничего и не получится?

А потом Элия увидела, как изменились лица обоих магов. Как Кристофер поморщился и судорожно вздохнул — и как Марика выпрямилась, расправила плечи и прикрыла глаза с выражением невероятного, почти сладострастного блаженства. Нет, не почти — Элия совершенно точно видела женщин такими только в определенных случаях, воспоминание о которых волновало и ее саму, и тем страннее было видеть выражение подобного экстаза на лице мага, стоявшей на поляне посреди холодного осеннего леса.

Элии не хотелось смотреть на Марику, как будто она стала невольным свидетелем чего-то очень интимного — и одновременно она не могла отвести взгляд. Впервые с момента их первой встречи девушка показалась ей очень красивой. Явное истощение сменилось изящной хрупкостью, бледная кожа выглядела чистой и гладкой, и даже темные волосы, до того тусклые и тонкие, собранные в унылый хвост на затылке, стали будто бы более пышными, гладкими и блестящими, и мягкими волнами обрамляли вдохновенное лицо.

Марика глубоко вздохнула — и у Элии захватило дух от того, каким сладким, чувственным был этот вздох, — а потом она открыла глаза, и они ярко горели тем самым хищным огнем, отблеск которого Элия видела раньше.

А мгновением позже Марика вскинула руки в сторону Кристофера.

Элия ничего не увидела — не было ни ярких вспышек, ни слов заклинания, которые могли бы объяснить ей, что происходит. Кристофер согнулся пополам, однако тут же выпрямился, сжал зубы и сделал странное движение, резко вывернув ладони опущенных рук вперед. Марика отшатнулась, поморщилась, тряхнула головой, будто отгоняя плохие мысли — черные волосы чудесно блеснули в свете костра — и повела кистью, как если бы собиралась ухватить висевшую в воздухе веревку.

А Кристофер стал задыхаться. Он поднял обе руки к горлу — но не для магии, а просто потому, что ему явно не хватало воздуха — открыл рот — захрипел — упал на колени…

Глаза Марики горели. Она все сильнее сжимала пальцы, и Кристофер больше не хрипел, он покраснел, упал на землю и слабо задергался, а из кулака Марики стало капать на землю что-то красное…

— Прекратите! — взвизгнула Элия, вскакивая на ноги и кидаясь к ним. Она не знала, что собирается сделать — броситься на Марику, чтобы отвлечь ее? — но та сама обернулась на ее крик, хищный огонь во взгляде померк, а Марика резко вздохнула, вздрогнула и разжала руку. Кристофер на земле с шумом втянул воздух и закашлялся.

Элия замерла в нескольких шагах от Марики, боясь, что следующий удар достанется ей. Но маг больше не смотрела на нее — она уставилась на свою ладонь, с которой продолжали капать красные капли, и ее глаза расширились от ужаса. Внезапно Марика сорвала с шеи амулет, порвав тонкую цепочку, и отшвырнула его на землю, будто мерзкое насекомое. Кристофер с трудом встал на одно колено и не сводил с нее взгляда, тяжело дыша. Марика испуганно посмотрела на Элию, на него, снова на свою руку — и вдруг сорвалась с места и убежала в темноту леса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Марика вернулась под утро.

Элия, укутавшись в шаль, все еще сидела у костра, который уже давно догорел. Голова Кристофера лежала у нее на коленях, и она не смела его потревожить, хотя и продрогла насквозь. Марика вышла из-за деревьев с вороном на плече, и Элию поразило спокойствие, которое излучало ее лицо. Принцесса держала в руках серебряный амулет — пьентаж Кристофера висел у него на шее на шнурке из рукава ее кафтана. При виде Марики пальцы Элии невольно сжались — но маг остановилась в нескольких шагах от костра и медленно подняла руки, будто показывая, что в них ничего нет.

— Я не причиню вреда, — сказала она тихо.

Элия только поежилась.

— Но я смогу разжечь огонь, если вы дадите мне амулет, — продолжила Марика и улыбнулась — не жестко или насмешливо, а вполне приветливо. — Честное слово, с моим пьентажем я почти так же безобидна, как и без него.

— Почти? — не удержалась Элия, а Марика рассмеялась.

Нет, конечно, она не была красивой. Как такое вообще могло прийти Элии в голову?

Она вздохнула и протянула Марике ее амулет, стараясь не потревожить спящего Кристофера.

— Кстати, — заметила маг, надев на шею пьентаж и склоняясь над костровищем, — я нашла Круг.

* * *

— Пожалуй, это многое объясняет, — прохрипел Кристофер, потирая шею. Они остановились на краю оврага очень правильной формы, похожего на воронку с ровными пологими откосами. На склонах не росло ничего, кроме травы, слишком желтой даже для этого времени года и слишком короткой. Она слегка колыхалась, хотя ветра совсем не чувствовалось, и волны сбегали к центру, где стояло одинокое засохшее дерево. Ветви других деревьев, протянутые к оврагу, были совершенно голыми, хотя в лесу листва только начинала желтеть.

И над всем этим довлела мощная, всепроникающая, древняя магия. Элия чувствовала ее — странный зуд пробегал по коже, поднимал волосы на затылке, спускался ознобом по позвоночнику, и могла только догадываться, что ощущали Марика и Кристофер. Они переглянулись и, не говоря ни слова, сняли с шеи свои пьентажи.

— В чем дело? — нарушила молчание Элия.

— Вы были правы, — сказала Марика. — Это действительно Круг. Самый мощный из тех, что мне встречались.

— А почему вы сняли амулеты?

— Потому что пьентаж — это проводник, — прохрипел Кристофер. Он все еще плохо говорил. Утром Марика долго осматривала его, прикладывала к горлу ладонь, шептала какие-то непонятные слова. Кристофер, к удивлению Элии, не испугался, увидев Марику, и не возражал, когда та собралась лечить его. Он ничего не говорил, молча следя за магом, и та тоже не проронила ни слова, если не считать заклинаний. Лишь один раз они на мгновение встретились взглядом, и он был таким многозначительным, что Элия невольно почувствовала укол ревности — она и сама уже не знала, к кому из них. Нет, конечно, эти двое никогда не были любовниками. Все было гораздо хуже.

— Проводник? — переспросила Элия, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

— Пьентаж передает энергию, — ответила вместо Кристофера Марика. — Усиливает связь мага с аркависсом, помогает черпать из него Силу. А Круг — это место, где Сила сама собой прорывается в наш мир. Поэтому внутри Круга носить пьентаж нельзя — маг может просто сойти с ума.

— Это и произошло с тобой вчера? — Элия резко обернулась к Марике.

Маг усмехнулась.

— Да.

— Мой пьентаж, — прохрипел Кристофер. — Он сильнее, и почувствовал Круг раньше. А Марика не привыкла к нему, и потому не поняла с ходу, что это уже не сила амулета.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А что бы произошло, если бы мы не были рядом с Кругом? — Элия повернулась к Кристоферу.

— Ничего, — пожал он плечами. — У нас очень разные пьентажи, а у Марики он хоть и не индивидуальный, но все же подобран под нее. С чужим амулетом у нас обоих были бы примерно равные — и не особо впечатляющие — силы.