Карнивора (СИ) - Лейпек Дин

— Я никогда раньше не встречалась с магами, — заметила Элия, обращаясь скорее к девушке, чем к Кристоферу. Втянуть Марику в разговор было ее основной задачей во время их трапез, с недавнего времени ставших совместными — но не всегда эти попытки увенчивались успехом. Они все ближе подходили к местам, где происходили исчезновения, и Элия почти оставила надежду разговорить Марику. Однако на этот раз маг отвела взгляд от костра и удивленно посмотрела на Элию.

— Неужели вы не видели ни одного при дворе? — недоверчиво спросила она.

— Видеть видела, — фыркнула Элия. — Издалека.

Марика вопросительно приподняла брови.

— Меня не допускают к важным делам и разговорам, — пояснила принцесса язвительно. — Маги, которые появляются при дворе, приходят к моему дяде, королю Теодориху, к герцогу Васконскому, к Эйриху Сеону или Пьедро ди Виранези — но никак не ко мне. В политической жизни страны моя главная и основная задача — удачно выйти замуж.

Марика задумчиво смотрела на Элию, будто размышляя о чем-то своем.

— Это должно злить, — сказала она наконец.

— Не то слово, — усмехнулась Элия.

— И при этом никто не возражал против вашего участия в этой экспедиции?

— Я сказала дяде, что мне надоела Кастиния, и я собираюсь в Айльон. Но не уточнила, по какой дороге поеду, — улыбнулась принцесса.

Марика снова лишь приподняла брови. Элия украдкой вздохнула. Понять, что было у этой девушки на уме, было порой невозможно. Впрочем, как и с Кристофером.

Пожалуй, это было единственным, в чем двое магов были похожи. Кристофер излучал уверенность, обаяние, заразительную искренность — Элия не верила ему, но невольно купилась на радостный смех и открытую улыбку, на живой ум и удивительную чуткость, так несвойственную знакомым ей мужчинам из аристократов. Кристофер знал, что ей нужно — в разговоре, в быту, в постели — не опускаясь при этом до подобострастия и угодничества, которые она презирала.

Марика излучала упорство и неприятие всего, что казалось ей неверным. Она не всегда озвучивала свое неодобрение, но Элия все равно чувствовала его — в молчании девушки, в пристальном взгляде или вопросительно поднятых бровях. Поэтому сначала принцесса не хотела иметь с Марикой дела. Нието нанял второго мага, взял в экспедицию — пусть. Все расходы лежали на купце, и Элию не особо волновало, как именно он собирался расплачиваться. Но она твердо решила, что будет разговаривать только с Кристофером.

К тому же он слишком горячо рекомендовал ей Марику. Элия уловила тогда нотку настоящего сожаления, и легко узнала ее — ей не впервой было слышать, как мужчина пытается помочь бывшей любовнице. Правда, внешний вид Марики и то, как она держалась с Кристофером, отчасти избавил Элию от таких подозрений. И все же что-то в его голосе, когда он говорил про Марику, заставило ее насторожиться. А поведение самой девушки только укрепило первоначальную неприязнь, сделав ее вполне справедливой и заслуженной.

Но Марика помогла ей тогда ночью. Сняла боль, несмотря на то, что это далось ей с явным трудом. Это было еще одним явным различием их с Кристофером — то, чего обоим стоила магия. Кристофер творил ее легко, будто бы играючи, явно не задумываясь о том, сколько сил тратит. Марика тяжело дышала после самых простых заклинаний. Элия знала, что способности мага во многом зависят от его пьентажа, и разница между ажурным платиновым амулетом Кристофера и простым серебряным кругом с отверстием, который носила Марика, была очевидна.

— Почему вы решили поехать по этой дороге? — спросила маг, выводя Элию из задумчивости. Она всегда спрашивала вот так, напрямую, будто бы обращалась и не к принцессе вовсе. Иногда это не нравилось Элие — но ведь она сама не распространялась среди членов экспедиции о своем настоящем происхождении. А если она была просто «госпожой», то и Марика, как выпускник Кастинии, могла говорить с ней на равных — к магам тоже обращались «господин». По правде сказать, маги и с принцессой имели право говорить на равных — и все же обычно не пользовались этой привилегией. Хотя бы потому, что у принцесс часто бывал вздорный и вспыльчивый характер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И почему считаете, что там возник Круг? — продолжала расспрашивать Марика с неприятным нажимом в голосе, пристально глядя на принцессу.

— А что вас в этом удивляет? — спросила Элия в ответ, не в силах сдержать раздражения. Кристофер рядом дернулся, будто хотел обнять ее, но в последний момент передумал.

А ведь она хотела всего лишь разговорить девушку, помочь ей, поддержать!

Ну вот, поддержала.

— Не самое очевидное предположение, — усмехнулась Марика, будто и не заметив неудовольствия принцессы. А может, и впрямь не заметила? — Для него нужно по крайней мере понимать, что такое Круги. А этого не знают даже маги.

Элия вздохнула и перевела взгляд на пламя, которое снова немного успокоилось. Марика раздражала ее — но задавала правильные вопросы. Те же самые задавал и Кристофер перед началом экспедиции. Его, впрочем, легко удалось убедить…

Она закусила губу.

— Я… пытаюсь найти решение, — начала Элия, но не стала смотреть на Марику, чтобы не растерять остатки уверенности. Впрочем, та ничего не ответила — это уже было неплохим знаком. — Меня не допускают до важных дел — но это не значит, что я ничего не замечаю. Если Изулрешит напасть на нас весной, Аргения не выстоит. Мой дядя стар и болен, Луара и де Виранези грызутся между собой за мою руку вместо того, чтобы укреплять приграничье, Мантехо заключил пакт о ненападении с Мергиром, а ведь Мергир — это правая рука калифа и начальник Дахора, который имеет огромное значение при…

Элия осеклась и быстро посмотрела на Марику, понимая, что увлеклась. Но маг слушала внимательно, без тени насмешки, и это ободрило принцессу.

— Я боюсь, что человеческими силами Аргению не спасти, — продолжила она. — Моими, во всяком случае, точно. Но я в детстве ужасно любила легенду о Короле Леса. О том, что, когда Король будет коронован…

— Жестокость и Обман будут повержены, Смерть встретит Жизнь, и воцарится Мир, — закончила Марика спокойно.

— Вы тоже знаете ее, — улыбнулась Элия немного смущенно — но маг кивнула совершенно серьезно.

— Только это всего лишь легенда, — добавила она.

Элия вспыхнула.

— У этой легенды есть множество доказательств! Все, что написано о Короле Леса, имеет под собой основание…

— Если только это основание не было придумано для того, чтобы подтвердить написанное, — неожиданно мягко заметила Марика. — Культу Леса тоже надо чем-то поддерживать веру прихожан. От этого зависит размер пожертвований, — усмехнулась она.

И Элия разозлилась.

— Но ведь вы сами верили в Короля Леса! — прошипела она. — Кристофер рассказывал мне, как вы поссорились с Мастером в школе, потому что убеждали его именно в такой природе Кругов!

— Вот как, — Марика перевела насмешливый взгляд на Кристофера, и Элия тоже невольно обернулась к нему. Он молчал, сжав тонкие губы, явно недовольный тем, какой оборот принял разговор. — А он не рассказывал, что сам тогда в это не верил?

— Кристофер? — спросила Элия напряженно.

Однако Кристофер не смотрел на нее. Он впился взглядом в Марику и процедил:

— Это было очень давно. С тех пор многое изменилось.

— О, да, — язвительно согласилась Марика. — У тебя теперь появились веские причины, чтобы изменить свое мнение. Точнее, причина.

Элия бы возмутилась от такого намека — но тут она увидела лицо Кристофера, и ей стало сильно не по себе.

Потому что оно выражало убийственную ярость.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тиласи, — внезапно сказала Марика изменившимся голосом, совсем без улыбки, а Кристофер вздрогнул, будто его резко тронули за плечо или позвали из темноты. — Ты можешь убить меня сейчас. Но мы оба знаем, что это будет неравный бой.

— Это всегда будет неравный бой, Моар, — бросил Кристофер холодно.

Марика улыбнулась.

— Даже если у меня будет нормальный пьентаж?