Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

– жестко ответил дварф, разглядывая всадников за спиной воина и оценивая угрозу. – Выкладывайте, что вам нужно, и езжайте своей дорогой.

- Довольно грубо, ваше величество, - недовольно сказал незнакомец. - Велите своим людям опустить оружие. Это ужасно раздражает. Мы не причиним вам вреда.

- Неужели? – Дагна указал на притороченный к седлу воина тяжелый остроклювый клевец. - А это тогда вам зачем?

- Война, ваше величество, - пожал плечами незнакомец. - Всякое может случиться на дороге. И не каждого противника возьмет меч.

- Верно, - кивнул дварф. – Например, один двергурим не станет договариваться с шайкой проходимцев и тогда эти штуки очень пригодятся, не так ли?

- Что ж, раз вы так ставите вопрос… - с притворным сожалением вздохнул воин. – Морингард уже не спасти. Не нужно туда ехать, ваше величество. Ради вашей же безопасности. И возвращаться в Дентстоун тоже не стоит. Я слышал, что вы ищете свою родину, и король Альбер обещал вам помощь. Но, уверяю вас, мы обладаем достаточными ресурсами, чтобы предложить вам свои услуги. Не только золото, но и лучшие картографы и следопыты Континента будут в вашем распоряжении, если вы выполните нашу просьбу и откажетесь от похода.

- А если не откажусь? – Дагна склонил голову чуть набок.

- Тогда, увы, вы крупно пожалеете о своем решении, король Дар’Наг. Мы глубоко уважаем вас, ваше величество, и искренне не хотим доводить ситуацию до такого исхода. Это не ваша война.

Какое-то время дварф молча смотрел на незнакомца, а затем глухо сказал:

- Какой же надо быть мразью, чтобы предать свое отечество и помогать врагу? Какой же несусветной бессовестной гнидой нужно быть, чтобы обречь ни в чем не повинных людей на смерть? И каким же законченным идиотом нужно быть, чтобы думать, что Дар’Наг Дренг-ин-Дар нарушит заветы Зерора и бросит в беде своих собратьев?

- Послушай, ты… - кипя от злобы, начал было незнакомец, но не успел договорить, потому что дварф прыгнул прямо на него, подобно распрямившейся пружине и, схватив коня за уздцы, с рычанием повалил животное вместе с опешившим всадником наземь.

- Стоять! - рявкнул Дагна бросившимся было на помощь своему предводителю воинам, выхватывая свободной рукой топор и со скрежетом провел лезвием по латному воротнику лежащего человека. – Стоять на месте, сволочи, иначе своего командира будете собирать по кускам!

Всадники замерли, нервно тиская рукояти поблескивающих сиреневым клевцов и шестоперов.

- Надо же, ни один не прикоснулся к мечу, - зловеще прошипел дварф, обращаясь к поверженному противнику. – Вы точно знали, зачем шли, кайло ты ржавое. А шли вы меня убивать. Мало того, что бронебойки взяли, так еще и не поскупились на звездную сталь, чтоб даже доспех двергурима пробило.

- Послушай… - прохрипел придавленный тщетно пытающимся встать, жалобно ржущим конем, воин. – Мы еще можем договориться…

Дагна усилил давление на топор и лезвие начало понемногу погружаться в доспех лежащего.

- Нет, это ты меня послушай! - прорычал ему в лицо дварф. – Сейчас скажешь своим псам, чтобы убирались отсюда.

- Ты не понимаешь, против кого идешь! – отчаянно воскликнул поверженный воин. – Тебе конец!

- Фред, Аэсон! – крикнул Дагна. – Кажется, меня не понимают! Ну-ка переведите мои слова на понятный язык!

Егеря вынырнули из-за щитов Роба и Олафа, и, мгновенно взяв прицел, послали первые стрелы. Два всадника рухнули, битые в смотровые щели, остальные, пригнувшись к гривам своих коней, бросились врассыпную. Фред и Аэсон выпустили еще по паре стрел, но те отскочили от доспехов бешено скачущих прочь латников.

- Другое дело, - довольно хмыкнул дварф, отпуская лошадь. Та, фыркая и тяжело дыша, поднялась и, отбежав на несколько метров, встала, ожидая хозяина.

- Видишь, даже скотина хранит верность, - указал на животное Дагна. - Пусть и такой плесени как ты.

- Мои люди вернутся и выпотрошат тебя, двергурим! – в бессильной ярости заорал воин. – Тебя и всех твоих…

Дварф несколько раз со страшным лязгом грохнул бронированным кулаком тому по шлему. Человек затих и обмяк.

- Свяжите и закиньте эту падаль на его коня.

- Берем его с собой? – деловито осведомился подошедший к дварфу Вильямин с мотком веревки.

- Возвращаться нет времени. Думаю, этому типу найдется, что рассказать, - сказал Дагна, поднимая забрало и вдыхая прохладный воздух. – Минус, Ноч, помогите барону. Рикон! Что видно?

Обменявшись серией свистов с соколом, птицегляд ответил.

- Удирают на юго-восток, Дагна-унгар. Больше вокруг никого.

- Хорошо, идем, как условились. Фред, далеко еще?

- Километров пять, командир, - отозвался егерь. – Погоди только, стрелы подберем.

- Брось, у вас про пять колчанов на брата!

- А если собак по следу пустят? – резонно заметил Аэсон.

- Они и без стрел след возьмут, - проворчал дварф.

- Не беспокойтесь, ваше величество, - сказал подошедший алхимик, роясь в своей сумке. – Я немедленно этим займусь.

- Буду благодарен, мэтр Уолерт, - кивнул Дагна с интересом глядя, как алхимик мелкими горстями рассыпает по округе какой-то порошок. – Поторапливаемся, парни, надо уходить.

Глава 16

Поначалу конь находящегося без сознания незнакомца не давался чужакам, испуганно отбегая и недовольно фыркая. Дагна уже хотел махнуть на эту затею рукой, но неожиданно вперед вышел Вильямин, закончивший с братьями О’Тол связывать пленника, и мгновенно успокоил животное. Все облегченно выдохнули и поспешили занять свои седла.

Вскоре возле темнеющей громады соснового бора егеря дали отмашку, что пора сворачивать. Еще раз убедившись, что преследования нет, Дагна повел отряд севернее, уходя с дороги. У самой опушки Рикон остановился, издав негромкий протяжный свист, а через несколько мгновений догнал остальных уже с Синамом.

Останавливаться на привал, как было задумано изначально, было слишком опасно, и потому маленький отряд шел все глубже в лес. Пленник, уже давно пришедший в себя, поначалу яростно мычал сквозь кляп и отчаянно брыкался, едва не свалившись с лошади, и Дагна уже хотел еще разок дать ему по голове. Тогда мэтр Уолерт мягко остановил дварфа, резонно напомнив ему, что человека еще нужно допросить. А увидев, что творит кулак могучего двергурима со стальным шлемом, алхимик выразил уверенность, что, даже если пленник каким-то чудом и переживет подобную экзекуцию, то остаток жизни будет пускать слюни и глупо улыбаться. Сказав это, ученый достал из своей сумки какой-то пузырек и слегка смочил связанному кляп,