Византийская цивилизация - Андре Гийу

Восстановление иерархии произошло, когда власть игуменов и тех, кто исполнял монастырские службы, ослабла, им в помощь был назначен постоянно действующий совет, с которым они должны были консультироваться по всем вопросам монастырского управления. Именно тогда некоторые монастыри ввели правило «идиоритмия», позволявшее монахам жить в одиночестве, находясь внутри монастыря, не принимая участия в общих делах, кроме литургии и использования трапезной по большим праздникам. Но такой порядок появился только в XVI в. Со стороны же греческие монастыри в течение долгого времени напоминали большие сельскохозяйственные угодья.

Постоянная работа администрации, которая могла принимать иную форму в зависимости от меняющихся обстоятельств бурной жизни, в течение одиннадцати веков управление единого главы, абсолютного монарха, спасало Византийскую империю от анархии: это дает ей значительное преимущество перед другими «государствами» Средневековья. Но сильно ошибается тот, кто считает, что жизнь этого государства была подобна работе огромной машины, состоящей из пяти более или менее взаимозависимых деталей, пяти великих служб, развитие которых мы только что кратко описали (финансы, правосудие, дипломатия, армия и церковь), постоянно вспоминая о воле императора, избранника Божьего. Император, в конце концов, приходил к власти при помощи некой группы, настоящей клиентелы, которая поддерживала его своей политической властью, а если было необходимо, то с помощью военных сил она входила в его двор. Позднее эта группа могла стать для императора преградой, но для него было слишком опасно избавляться от нее. Она была, впрочем, серьезной опорой правителя, так как под ее контролем находились канцелярии, но она могла составлять планы и помимо них, становясь для императора эффективным политическим оружием, давала ему огромную свободу действий (Х.-Г. Бек). Восшествие на престол Василия I (867 г.) — яркая иллюстрация роли клиентелы. Ничем не примечательный бедняк, Василий I родился недалеко от Адрианополя (Эдирне), в византийской Македонии. Он отправился в Константинополь в поисках удачи, надеясь поступить на службу к могущественному человеку. Случай привел его в церковь Св. Диомеда на окраине Константинополя, где он связал себя античным обрядом братания (adelphopoiia) с хранителем (paramonarios), будущим экономом Святой Софии, который нашел его заснувшим на каменной скамье. Он помог Василию войти в свиту некого Феофила, комита стен, благодаря посредничеству своего брата, врача, чиновника высокого ранга, который был очень близок к власти (Михаил III). Затем он был назначен протостратором — главой императорских конюшен, и по долгу службы у Василия появились личные связи с императором, который увез его с миссией на Пелопоннес. Там Василий становится объектом внимания одной богатой вдовы, крупной землевладелицы, которая тем же обрядом adelphopoiia соединяет его со своим сыном и вручает ему значительную сумму денег на реализацию его стремлений. Вернувшись в Константинополь богачом, Василий вкладывает деньги, полученные от своей покровительницы, в покупку земли в родной Македонии. Он входит в клиентелу императора Михаила III, соперничающую с клиентелой его первого покровителя. Вместе с ним в этой клиентеле были личности с безвестными именами, это Имерий, Хейлас, Карсас, которые не входили в придворную иерархию, хотя и числились среди чиновников. Они играли значительную роль в политической жизни благодаря своему слабому хозяину, родственнику их детей и основному арендодателю их земель. Внутри этой группы Василий скоро обзавелся собственными клиентами, среди которых были его брат Мариан, болгарин Петр, Иоанн Халдий, Константин Токсарас и даже зять императора. Благодаря им он отстраняет от власти и убивает всемогущего Варду, дядю императора. Василий коронуется как соправитель (866 г.). Он покидает императорскую клиентелу и становится главой своей собственной группы. Наконец, чтобы избежать судьбы, которую ему приготовил Михаил III, начавший его ненавидеть, он доверил своим друзьям убийство императора во время одного из пиршеств во дворце Святого Маммы. Существование таких клиентел, объединенных со своими покровителями более или менее прочной связью, точно засвидетельствовано в начале IX в. или раньше. Иногда, как в Константинополе, так и в провинции, они принимают вид семейного клана. Они создаются и разрушаются в интересах их участников, часто они играют определяющую роль в восшествии императоров на престол или в их свержении и в том, как действует правительство. Набираемые в основном не из служащих, подобные связи позволяют неизвестным восходить по ступеням социальной лестницы. Такое повышение в принципе открыто для любого гражданина империи: император Василий I (867–886 гг.) — самый яркий пример этого.

Глава 4

Общество

Картина византийского общества, насколько сегодня можно определить его предназначение, представляется полной контрастов. Наследники традиции, оставленной римскими учителями, византийские историки разделяли жителей империи на рабов и свободных людей, или «римских граждан», и не нужно упрощать это деление, так как это основополагающая реалия экономической жизни как минимум до конца XII в.

«Рабы, — пишет Василий Кесарийский в IV в., — это все те, кто попал в рабство посредством военного пленения или из-за бедности, как египтяне были рабами фараона, или через мудреное и загадочное соглашение, по которому сыновья одного отца были вынуждены по предназначению служить своим более способным братьям». Порок, доставшийся Византийской империи от Античности, когда церковь призывала к равенству всех перед Богом, но не стремилась изменить социальный порядок, создателем которого она и являлась, где рабы играли важную роль, насколько это известно. Кем бы он ни был по происхождению: военнопленным, сыном раба, обедневшим крестьянином империи, рабом, купленным на побережье Адриатического или Черного морей, — условия жизни раба, как и его цена, изменялись в зависимости от его личных качеств и ситуации на рынке. Находящийся под покровительством богатого человека, он носил шелковые одежды, умащивал себя благовониями, обладал большой властью либо становился жертвой безнравственного хозяина или тирана; цена колебалась от 20 до 30 номисм за раба, владеющего какой-либо профессией, до 50 — если речь шла о юристе, или 60 — за врача, евнух стоил 50 номисм и 60, если он владел каким-либо ремеслом, самая большая сумма, которая встречается в источниках, равна 72 номисмам.

Возможные улучшения положения рабов, закрепленного в гражданском и церковном праве, определялись условиями на рынке. Юстиниан облегчил процедуру выкупа рабов, ограничив право собственников, которые часто перекладывали на своих рабов управление своими делами, не давая им право свободно распоряжаться собственными накоплениями, достаточно значительными, учитывая уровень выполняемых ими обязанностей. В период военных побед македонской эпохи число рабов заметно увеличилось, они достаточно многочисленны среди рабочих, торговцев, писцов, некоторые из них трудились на казенных рудниках, солончаках, хлебных фабриках, карьерах, служили в армии или работали на церковных и монастырских землях; кажется, что экономический уровень самых ценных рабов понизился, но изменилось и их положение: Лев VI освободил рабов, отныне бедняки не могли продавать себя в рабство, а рабы получили возможность распоряжаться своими сбережениями. Отныне достижение свободы византийскими рабами было упрощено: императоры из династии Комнинов позволили им жениться, не спрашивая разрешения у хозяина, а Мануил I Комнин (1143–1180 гг.) выкупил всех рабов столицы, так как страна нуждалась в солдатах и налогоплательщиках. Захват Константинополя латинянами, а затем спад в экономике империи после политического восстановления прекратили всякие поставки рабов: перевозки перешли в руки генуэзцев, венецианцев и турок.

Несмотря на сочувствие церкви положению рабов и на то, что римское право считало рабство «противоречащим природе», византийцы видели в процессии рабов выражение богатства. Разве Сократ Схоластик, историк начала V в., после сообщения о том, что император Юлиан в прошлом веке отпустил домашних имперских рабов, так как находил их количество излишним, не заявил: «Мало кто одобрит его действия, большинство осудит его, так как народ, не будучи восхищенным богатством императора, начнет принижать и императорское достоинство»? Количество рабов для некоторых означало величину богатства; Иоанн Златоуст сказал на это: «Можно жить, имея двух рабов, и чувствовать себя счастливым по сравнению с теми, кто не имеет ни одного. Но разве не бесчестье для дамы прогуливаться в сопровождении всего лишь двух рабов? Вовсе нет, напротив, бесчестье прогуливаться в сопровождении многочисленных слуг. Возможно, вы будете смеяться надо мной, услышав эти слова. Однако поверьте мне, стыдно прогуливаться в сопровождении многочисленных слуг, подобно продавцу баранов или работорговцу». В IV в. уважение имело свою цену, и эта цена определяла его степень. Во второй половине IX в. некая вдова Даниелида, по свидетельству хроники, «захотела увидеть императора», «она поехала [из своих владений на Пелопоннесе] к столице, сопровождаемая своими многочисленными слугами, и так как она не могла ни залезть в повозку, ни ехать верхом, или, возможно, желая продемонстрировать свое богатство, она расположилась на носилках и выбрала триста молодых крепких рабов, приказав им нести носилки на плечах; таким образом она проехала от Пелопоннеса до столицы: десять рабов, сменяя друг друга, держали носилки. Она была принята императором с почестями и великолепием, как знатный вельможа, и преподнесла роскошные подарки, которых не дарил ни один из варварских королей: пятьсот рабов, среди которых сто прекрасных евнухов, так как эта вдова знала, что евнухи очень нужны при дворе, где они столь же многочисленны, как мухи весной. По ее замыслу она должна была войти во дворец, окруженная ими». Советники вельмож, блистательные личности и домашняя прислуга, ремесленники и крестьяне — византийские рабы становились свободными благодаря процедуре освобождения и в многочисленных завещаниях V–XI вв. как Константинополя, так и провинции; владелец после своей смерти освобождал рабов, передавая им деньги, земли, иногда устраивая их браки со свободными, специально уточняя, что с этого момента они могут «делать то, что и все другие свободные». Собственник создавал письменный документ со следующей закрепленной формулировкой: «Провидение, давая жизнь человеку, создало его свободным и независимым, чтобы он служил только Богу, своему создателю. Но жадность правит миром, она разделила слуг божьих по своей природе на хозяев и подчиненных, свободу и независимость она превратила в служение. Непостоянный ход течения жизни подтолкнул тебя к рабству, подготовил тебя к служению мне в качестве раба, купленного за деньги. Но в поисках божественного милосердия я с сегодняшнего дня дарую тебе свободу, ты безо всякой опаски можешь идти, куда тебе хочется, не боясь потерять свободу, так как ни я, ни кто-либо, действующий от моего имени, ни мой родственник, ни чужеземец не может отныне вернуть тебя в рабское состояние, а если кто-нибудь и захочет совершить подобный нечеловечный поступок, пусть заплатит огромный имперский штраф. Ты же, удостоенный свободы, объявляешься римским гражданином. Для большей надежности я отдаю тебе это удостоверение твоей свободы, написанное по моему приказу (таким-то) нотариусом в такой-то месяц такого-то индикта».