Византийская цивилизация - Андре Гийу

Священники внешне отличались от мирян ношением бороды, двойным венцом тонсуры и строгой одеждой. Освобожденные от военной службы, они не могли находиться и на гражданской службе. Однако они должны были управлять собственностью той церкви, которая была им доверена; двумя церквями, как заключил Никейский собор (787 г.), только в том случае, если доходы одной недостаточны для содержания священника, либо если у второй церкви нет своего священника, что «особенно часто встречается вне столицы». Законодательство соборов и решения патриархов всегда с большой заботой контролировали жизнь священников, клеймя некоторые развлечения (зрелища, азартные игры) и виды деятельности (содержание кабаков, ростовщичество). Начиная с IV в. от них отговаривают простых христиан и запрещают священникам.

Священники находились в юрисдикции епископского суда и не должны были прибегать к судам светским. И в самом деле, начиная с IV в. епископ судит любые гражданские и уголовные дела, в которые оказался вовлечен священник, так, он может предложить свое правосудие двум сторонам, которые ходатайствуют об этом. Среди прерогатив, которыми обладает епископ, выделяется одна очень важная — знать обо всех делах, касающихся права приюта, что позволяет ему остановить ход светского процесса.

Как светская организация, церковь — владелец земельного состояния, которое может только увеличиваться благодаря постоянным новым дарам. Эта собственность неотъемлема, а повинности, которые на нее возложены, являлись предметом постоянных торгов с властью. Несколько раз государство пыталось ограничить притязания церкви: Никифор Фока запретил дарить новые земли митрополитам и епископам (946 г.), он попытался извлечь для государства прибыль из свободных епископских кафедр, но меры, которые он предпринял, его наследник вынужден был отменить из-за реакции прелатов. Лиутпранд из Кремоны, который был послом в Константинополе, в декабре 968 г. высказал свое мнение как западного прелата о тех епископах, которые предоставляли ему приют во время его длительного путешествия: «Они очень богаты золотом, — пишет он, — потому что их сундуки полны», но они живут одни, очень скромно без сомнения, потому что они должны каждый год вносить значительные суммы в государственную казну, соответствующие, впрочем, их ресурсам. Как ему сообщили, например, епископ Левкоса (Левкадия), несмотря на свое состояние, питался только флотскими галетами и небольшим количеством воды. Манунл II в середине XII в. восстановил запрет своего далекого предшественника, касающийся новых земельных подарков, но подтвердил налоговые льготы, которыми пользовалась церковная собственность. Сверх тех доходов, которые получала церковь от использования земельных владений, среди которых нужно выделить бесчисленные учреждения милосердия (госпитали, приюты, богадельни, ясли), получавшие богатые пожертвования, часто освобождаемые от налогов, епископы собирали некоторое число пошлин во время посвящений в сан: запрещенные в раннее Средневековье, эти пошлины были тарифицированы в XI в. Это каноникон, сумма которого была определена в размере одной номисмы с чтеца, трех — с диакона, четырех — со священника. Он распространялся и на мирян под видом как денежной, так и натуральной повинности и возлагался на группу семей. В 1059 г. тридцать семей были обязаны внести одну номисму золотом, две серебряных монеты, козла, шесть модий (буасо) пшеницы, шесть мер вина, тридцать домашних птиц. Верующие были весьма сдержанны, и повинности, которые были на них возложены, кажется, приносили мало доходов епископам начиная с конца XII в. Однако каноникон, который платило духовенство, регулярно взимался и даже увеличивался.

Как светская организация, Византийская церковь, начиная с самого раннего периода, всегда играла в государстве роль, соответствующую ее экономическим ресурсам. Обладая с VI в. законодательной властью, до этого частично принадлежавшей муниципальной администрации, византийский епископ позднее начал контролировать судебный аппарат, всегда оставаясь первым гражданином города.

«То, что ведет к жизни истинно и абсолютно монашеской, достойно настоящего уважения. Но поскольку некоторые пользуются своими монашескими одеждами для того, чтобы вносить раздор в церкви и политические дела, оказываясь то там, то здесь, без всякого плана, в разных городах, и даже принимаются сами основывать монастыри, собор [Халкидонский, 451 г.] постановил, что никто не может ни построить, ни основать монастырь или место для богослужений без разрешения епископа города. Кроме того, было решено, что как городские, так и деревенские монахи будут подчиняться епископу. Они должны удовольствоваться тем, что постоянно будут в смиренном созерцании, посте и молитве в тех местах, которые будут для этого определены. Монахи должны стараться не вызывать беспорядков в делах церкви или государства, не вмешиваться ни в те, ни в другие. Они должны покидать монастырь только в случае необходимости и по приказу епископа города» — пример постоянно повторяющихся усилий законодательной власти и церкви, которые на протяжении всей истории Византии пытались привязать монастыри к иерархии и упорядочить жизнь монахов. Организация монастырей остается уникальной в своем разнообразии и практически независимой, а монахи играют все большую и большую роль в государстве.

Родоначальником монашества был святой Антоний, бедный и практически неграмотный египетский крестьянин, который во второй половине III в., после того как один старец дал ему зачаточные представления о духовной жизни, удалился в пустыню, для того чтобы в уединении бодрствовать и молиться, читая псалмы и главы из Писания, и работать своими руками. Так он создал образец для византийского монаха. Антоний, ставший центром притяжения для огромного количества людей, дал совет одному, исцелил другого, и в итоге некоторые из восхищавшихся им остались жить рядом с ним. Такова древнейшая форма восточного монашества, она принимает вид группы отшельников, которые живут одни и встречаются только ради ежедневной молитвы или ради субботних и воскресных служб, а то и реже. Самые знаменитые примеры монастырских центров, быстро распространившихся во всей церкви, — это монастыри пустыни Скит, основанный Макарием в 330 г., и Вади-Натрун, к западу от дельты Нила. Индивидуалистический принцип этих объединений делает их неспособными к любой коллективной организации, которая, тем не менее, скоро потребовалась все возрастающему числу монахов. Пахомий создал в Верхнем Египте, в Тавеннисиоте, первое общежитие, огражденное стенами, составленное из цепочки домов, объединявшее двадцать монахов под руководством игумена, который выделял монахов для исполнения общих служб (пекарня, кухня, лечебница). Он дал им устав, который четко регламентировал использование времени (работа, общая молитва) и монастырскую дисциплину. Игумен был ответствен за духовную и обыденную жизнь своих монахов. Так было изобретено киновийное общежитие, вскоре, когда основывались новые монастыри, таких становилось все больше. Первая конгрегация, с назначением аббатов, выделенных для осуществления общего руководства, и периодическими собраниями церковного капитула, совета главного эконома, была создана к концу IV в. В эту завершенную форму восточного монашества, которая с увеличением числа монахов становится мощной силой в сельской местности, но теряет сплоченность, Василий, будущий епископ Кесарии, внес значительное число преобразований советами, которые он составил для монахов своего Понтийского монастыря, не желая, в отличие от Пахомия, давать устав. Проживание сообща и повиновение игумену, обязательная работа (физическая или умственная), необходимая больше, чем самоистязание (столь важное для египетских отцов, живших в пустыне), и молитва (семь канонических часов, включая mesonyktikon, или утреню, и orthros, или заутреню). Таковы принципы, которые позволили Василию считаться у византийцев отцом греческого монашества, но ни одна конгрегация не могла похвалиться ими, таким серьезным было различие в уставах. Таким образом, не имеет смысла говорить о монастырях Василия. Император Юстиниан в VI в. принял принципы Василия, закрепив их смысл, для того чтобы бороться с тягой монахов к индивидуальному аскетизму. Монахи должны были жить внутри монастыря, под руководством игумена, с общими столовой и спальней. Ни один монастырь не мог быть основан без разрешения епископа, который водружал крест на место будущего монастыря (ставропегия). Патриарх поручал экзарху посещать монастыри, а сакелларий отвечал за доходы духовенства. Юстиниан разрешил нескольким существовавшим отшельникам жить одним около монастырей, но запретил смешанные монастыри. Игумен, избранный из монахов, назначался епископом, который вручал ему посох, — он имел в монастыре абсолютную власть. Им назначался эконом. После трех лет послушничества молодой монах принимал постриг от игумена, который выстригал ему тонсуру (выбритая голова), облачал его в одежду (rason) и даровал ему «поцелуй мира». Монах приносил монастырю в дар свою собственность, оговаривая возможные права на нее его жены и детей. «Если монах покидает монастырь и возвращается в светскую жизнь, — постановил Юстиниан, — в подобном случае он будет лишен своего титула и своей должности и отправлен обратно в монастырь. Если подобное повторится, тогда префект провинции, в которой его найдут, должен его захватить и поместить в одно из войсковых подразделений». Каждый монастырь имел свой свод ритуалов покаяния. Василий оставил наказания во власти игумена, но рекомендовал, чтобы они носили духовный характер: пост, уединение, разлука, лишение евлогий (благословение и милость). Собор 692 г., тот, который называют Пято-Шестым (либо V и VI, так как он считается дополняющим прецеденты), который издал наиболее полный дисциплинарный сборник по духовным вопросам, покончил с предыдущим законодательством: минимальный возраст для жизни в монастыре — десять лет; добровольный обет целомудрия, введенный Василием, был подтвержден; было дано разрешение жить в келье, пребывая в монастыре, в течение трех лет, а затем еще год — пробное заключение, перед тем как окончательно принять постриг; запрет монахам и монахиням покидать монастырь был обновлен, как и тот, который не позволял продавать собственность монастыря мирянам.