Страна призраков - Уильям Гибсон

За окном проплыло странное пирамидальное здание. Машина остановилась у сетчатых ворот. Браун вышел наружу, набрал на маленькой клавиатуре несколько цифр и опять сел за руль, пока громыхали, открываясь, тяжелые створки.

Город встретил приезжих необычной тишиной. И безлюдьем. Парочка случайных прохожих. Странная чистота, словно в старой компьютерной «бродилке», созданной до того, как авторы научились придавать обстановке налет реализма, рисуя пыль по углам. Полицейские автомобили, которым, судя по скорости, совершенно некуда было спешить.

– А что будет с самолетом? – полюбопытствовал Милгрим, когда машина стремительно миновала длинный многорядный мост из бетона, протянувшийся, как показалось, над второй рекой.

– А что с ним?

– Он будет нас ждать?

– Нет, полетит в Вашингтон.

– Вот это техника, – с уважением заметил Милгрим.

– Чего только в США не получишь за деньги, – жестко сказал Браун. – Говорят, американцы все до единого материалисты, а знаешь почему?

– Почему? – спросил Милгрим, удивленный столь непривычным тоном собеседника.

– А у них все самое лучшее, – произнес тот. – Тут и гадать нечего.

И вот теперь Милгрим размышлял над его словами, уставившись в потолок. Тот был отделан кусочками жесткого пенопласта размером с крошки, какие остаются на дне пакета с попкорном. Вот он, вид, который доступен любому в самой обычной жизни. Тогда как «Гольфстрим» – нечто иное. Возможно, для этого людям и требуются большие деньги – чтобы сбежать от обыденности. При мысли о том, что Браун имеет возможность пользоваться подобными вещами, Милгрима принималась точить изнутри какая-то новая тревога. Куда легче было представить своего мучителя в контексте «Нью-Йоркера» или «Бест вестерн». Но «Гольфстрим», но домик в Джорджтауне с домоправителем, умеющим делать стрижки, – это было неправильно, порождало раздвоенные чувства.

Потом Милгрим задался вопросом: что, если Браун и в самом деле имеет связи в DEA, как представлялось вначале? Может, он позаимствовал самолет там же, где доставал «Райз»?

Медикаменты достаются через очень серьезных дилеров, разве не так? Морские суда... Самолеты... О таких вещах постоянно пишут в газетах.

Это объяснило бы даже ворсистый белый ковер.

58

Абракадабра

Оказалось, пилот летел над скоростными автомагистралями.

Тито заметил это лишь теперь, сидя рядом с ним в кабине; с отлетом из Иллинойса и приглашением на переднее кресло назойливый страх отлучился неведомо куда, будто его и не было. Это как незнакомый попутчик в автобусе: только что мозолил глаза, а потом вдруг поднялся и вышел. Пожалуй, настало время отправить воспоминания о матери и перелете из Кубы в отдельный ящик сознания. Так будет намного проще.

Благодарение Элеггуа, и да откроет он все пути.

Равнина, пересеченная тонкими линиями автомагистралей, называлась Небраской, как сообщил пилот, нажав особую кнопку на головном телефоне, чтобы сосед мог слышать его голос у себя в наушниках.

Дожевывая сандвич с индейкой, полученный в Иллинойсе от мужчины в ковбойской шляпе, и чистоплотно собирая крошки в ладонь, Тито смотрел, как внизу расстилалась равнина Небраска. Но вот с едой было покончено. Мужчина сложил коричневый бумажный пакет, облокотился на мягкий карниз между дверью и иллюминатором и опустил голову на руку. В наушниках что-то щелкнуло.

– ...отдел использования информации, – договорил старик.

– Это же программа ДАРПА[154], – возразил Гаррет.

– Научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы – само собой, но изначально все предназначалось для IXO[155].

– И он забрался в бета-версию?

– Дело в том, что Шестой флот ВМС[156] использовал программу под названием «Fast-C2AP», – ответил старик. – Она позволяет найти некоторые суда так же просто, как проверить курс акций в режиме онлайн. И все же до PANDA ей далеко. Если не упрощать до абсурда, PANDA охватит все динамические модели торговых судов, как местных, так и по всему миру, от обычных маршрутов до рутинных заходов в порты для дозаправки или какой-нибудь бумажной работы. Если корабль, который постоянно курсирует между Малайзией и Японией, вдруг повернет в Индийский океан, программа тут же заметит. Это потрясающая система, и она в самом деле поможет сделать страну безопаснее. Впрочем, ты прав: похоже, он получил доступ к некой бета-версии, чтобы сделать перекрестную ссылку между судном и последним сигналом контейнера.

– И вполне заслужил свою плату, – заметил Гаррет.

– Да, но я постоянно задаюсь вопросом, – промолвил старик, – с кем же мы связались? Он либо гений, либо, по большому счету, всего лишь талантливый наглый взломщик.

– А в чем разница? – спросил, помолчав, Гаррет.

– Предсказуемость. Что, если мы по неосторожности сотворили чудовище, вручив ему желаемое и облегчив задачу?

Тито украдкой посмотрел на пилота: тот вел самолет при помощи колен, заполняя какие-то белые бланки, и, судя по его виду, вряд ли слушал странный разговор. А может быть, собеседники могли понять по какому-нибудь сигналу – допустим, по загоревшейся лампочке, – когда посторонний включал свои наушники?

– По-моему, слишком отвлеченный повод для беспокойства, – произнес Гаррет.

– Только не для меня, – возразил старик. – Разве что не такой срочный, конечно. Прямо сейчас меня больше волнует, насколько надежен наш источник сведений. Если ящик угодит не туда, куда нужно, все усложнится. И даже очень.

– Понимаю, но эти двое знают свое дело. Было время, они могли «терять» контейнеры вроде нашего; сейчас, при усовершенствованном режиме охраны, об этом даже не думают. Хотя заплатить приличные деньги за то, чтобы ящик попал куда следует, – совсем другое дело.

– Кстати, – начал старик, – если с прошлого раза контейнер сменил маркировку, наши бравые парни его уже не найдут, ведь так?

– Не сменил. При любой пересылке метки ISO[157] сохраняются.

– Не обязательно. Программу создали, когда на ящике уже была маркировка. Мы не можем быть уверены, что все осталось по-прежнему. Я просто хочу напомнить: у нас есть и другой выбор.

– У меня – нет.

Тито снял наушники. Потом, не дотрагиваясь до кнопок, повесил их на крючок над дверью, опустил голову на ладонь и притворился спящим.

Абракадабра, да и только. Не нравились ему такие разговоры.

59

Черный «Зодиак»

Браун взял напрокат исключительно уродливую и неудобную черную лодку под названием «Зодиак». Пара гигантских надутых труб из резины, соединявшихся впереди под относительно острым углом, черная дверь между ними, четыре ковшеобразных сиденья с высокими спинками на столбиках плюс самый огромный подвесной мотор, какой доводилось видеть Милгриму, и тоже черного цвета. В пункте проката на пристани мужчинам выдали красные спасательные жилеты. От того, который достался пассажиру, жутко пахло рыбой; к тому же он царапал и натирал шею.

Милгрим уже забыл то время, когда в последний раз плавал на лодке, и, разумеется, меньше всего ожидал этого сегодня, тем более в такую рань.

На рассвете Браун, как обычно, вошел к нему в комнату и растолкал, но не очень грубо. Серых коробочек на дверях не было – наверное, остались в Вашингтоне, в обществе пистолета, большого складного ножа, а то и фонарика с наручниками. Сегодня Браун надел поверх черной футболки такого же цвета нейлоновую куртку; так он смотрелся гораздо естественнее, нежели в костюме.

Мужчины, не обменявшись ни словом, позавтракали яйцами в ресторане отеля, выпили кофе, спустились в подземный гараж и снова взяли машину – «форд-таурус», чей задний номерной знак украшала стандартная заводская наклейка.

В последнее время Милгрим предпочитал «короллу».

Города (как он узнал по опыту) привыкли раскрывать свой характер через выражения лиц их обитателей, особенно спешащих по утрам на работу, пока лишь готовящихся к заботам предстоящего дня. В такие минуты по ним легко просчитывался некий коэффициент затраханности. Так вот: в здешних краях, прикинул Милгрим, изучая из окна машины ли́ца и позы пешеходов, этот коэффициент был на удивление низок. Скажем так, ближе к показателям Коста-Меса[158], нежели к Сан-Бернардино[159]; по крайней мере в увиденной части города. Ванкувер и впрямь напоминал Калифорнию больше, чем можно было ожидать. Хотя, наверное, все дело в солнечном свете. Так что скорее Сан-Франциско, а не Лос-Анджелес.

Внезапно до Милгрима дошло: а ведь Браун тихо насвистывает за рулем. Немелодично, пожалуй, но с каким-то намеком на жизнелюбие – во всяком случае, с радостным оживлением. Или он непосредственно настроился на колебания, излучаемые солнечным небом, покрытым редкими облачками? В это не слишком верилось, но все же: как странно...

Двадцать минут спустя «форд» с трудом отыскал свободное место на парковке у пристани. Водный простор, далекие горы, зеленоватые стеклянные башни, словно построенные прошлой ночью, лодки с белыми мачтами, чайки, занятые своими чаячьими делами...