Правила обольщения - Кэтрин Каски

Миг спустя Первый поставил рядом с ним переносной столик для письма, сделанный из красного дерева с инкрустацией из эбенового. Александр открыл крышку и приготовился писать ответ.

– Чернил почти не осталось.

– В последние дни у нас почти ничего не осталось, милорд, – пробормотал Первый.

Александр взглянул на дворецкого:

– Хм-м, да, ты прав. Но я надеюсь, что довольно скоро сумею исправить эту ситуацию.

На самом деле, очень скоро. Ежегодный бал Юстонов должен был проводиться в Юстон Холле, доме уважаемых герцога и герцогини Юстон. Можно было не читать дальше письма: последние десять лет он успешно пропускал событие, несмотря на возражения отца.

Александр собирался покончить с этим прямо сейчас.

Итак, первая карточка будет отправлена герцогине в Юстон, Александр поблагодарит ее и примет любезное приглашение на бал.

Он усмехнулся, когда чернила коснулись бумаги, поскольку его согласие приятно поразит отца. Оно докажет, что сын достоин быть главой семьи и послужит еще одним убедительным доказательством того, что он действительно исправился.

К фамильным землевладениям Лэнсингов примыкали бесчисленные акры земель герцога, и Алекс с самого детства знал, что отец мечтает о соседском богатстве, страстно желая наладить хоть какие-то связи между их семьями.

Единственная дочь герцога, Урсула, бесспорно была настоящей красавицей. Какое-то время Александр разделял надежду отца, что в их ближайшем будущем возникнет какая-то связь. Это было до тех пор, пока во время праздничного ужина они не оказались рядом за одним столом. Тогда Александр понял, что девичья красота и огромный интерес к нему, к сожалению, намного превосходят девичий ум.

Эта ночь показалась Александру самой долгой из всех ночей, поскольку девушка не могла связать двух слов. И хотя его отец был недоволен тем, что Александр не увлекся очаровательной юной мисс, обвинять сына в переборчивости он не мог. Александр напомнил ему, что в результате союза должен был появиться наследник Лэнсингов. Что если малыш унаследует «ум» своей матери?

Отдав первую карточку Первому, Александр занялся второй, которая предназначалась Мередит. В ней он просил – нет, умолял – составить ему компанию во время прогулки в экипаже сегодня в Гайд-парк, поскольку намеревался обсудить с ней вопросы предельной важности. Третья карточка была адресована сестрам Фезертон: он осведомлялся, будут ли они присутствовать на балу Юстонов – с Мередит. Александр с трудом сдерживал воображение. Ему страстно хотелось взять ее за руку, повести в танце под завистливыми взглядами остальных. Александр подавил вздох, представляя себе эту картину.

Он не знал точно, почему именно в этот вечер так сильно желает ее присутствия, и на несколько мгновений задумался об этом.

Возможно, он хотел, чтобы его отец увидел будущее… и был доволен.

Возможно, он действительно исправился, и после того, как расстроил Мередит в «Таттерсоллз», а затем обесчестил ее в Харфорд Фелле, он обязан дать ей возможность снова ходить с высоко поднятой головой – обязан дать ей свое имя.

Или… возможно, потому что… – Глаза Алекса внезапно расширились. – Что ж, это довольно удивительно, не так ли?

Он провел ладонью по волосам и выдохнул, поняв, что нашел наконец-то шокирующую истинную причину.

Потому что, черт побери… он полюбил ее.

Бет Августин передала вожжи коляски ожидающему лакею, торопливо взбежала на крыльцо своего дома и отперла дверь.

Затем так же поспешно поднялась в свою спальню и наполнила водой умывальник. Потом окунула тряпицу в холодную воду и прихлопнула рукой, опуская на самое дно, поболтала ее там и снова вытащила.

Она посмотрела в зеркало, висящее над умывальником, и бледное, как призрак, отражение ответило ей загнанным взглядом. Отжав из тряпицы лишнюю воду, она поспешно протерла ею лицо и вновь посмотрела в зеркало.

Мередит была права. Под глазами залегли глубокие тени, из-за которых Бет выглядела на пять лет старше своих двадцати двух.

– Ты сама меня вынудила, Мередит! – прошипела зеркалу Бет. – Ну почему это ты должна сохранить свою молодость… и выйти замуж за пэра? Ты этого недостойна. Ты упустила свой шанс.

То, что она говорит слишком громко, Бет осознала лишь, когда в соседней комнате раздался оглушительный детский плач. Злость закипела у Бет в груди.

– Миссис Рэддинг, неужели вы не способны успокоить ребенка? – Она прижала тряпицу ко лбу и опустилась на постель, ожидая, когда кормилица начнет исполнять свои обязанности. Женщина же, похоже, нарочно медлила. – Поторопитесь же! У меня голова раскалывается.

Бет выглянула в окно, выходившее на площадь. Вид площади всегда ее успокаивал, оживляя связанные с ней воспоминания.

Она на мгновение закрыла глаза, замедлив дыхание, и через несколько секунд уже вспоминала… вспоминала один прекрасный вечер. Это случилось два года назад. Лорд Померой целовал ее, прикасался к ней, осыпал обещаниями, которые может делать лишь безумно влюбленный… – глаза Бет распахнулись снова, – а на следующий день сделал предложение мисс Мерриуэзер. И она отлично знала почему.

Все из-за ее связей в обществе. Лишь потому что леди Фезертон, двоюродные бабки мисс Мерриуэзер, родились дочерьми графа, и все почему-то решили, что в жилах Мередит тоже течет голубая кровь. Вот только это было не так. Она была едва ли благороднее молочницы, которая недавно прибыла из деревни.

Розы… распускающиеся на другой стороне площади, у ограды из кованого железа.

Улыбка медленно проступила на ее губах, потому что их яркий цвет напомнил ей некую алую книгу, которая недавно – и крайне удачно – оказалась в ее распоряжении.

Весьма скандальный тайный дневник Мередит.

Что ж, – подумала Бет, тихонько захихикав, – тайным он останется недолго.

Об этой маленькой детали она позаботилась еще утром.

Императив пятнадцатый

Распутник никогда не говорит «я люблю тебя», поскольку эти слова не оставляют ему возможности сбежать.

Мередит улыбалась, читая карточку от лорда Лэнсинга. Утро, что началось так ужасно – беспокойство о пропавшей книге с записями вымотало ее настолько, что ей не хотелось покидать постели, – сменилось днем, который обещал немало подарков.

– Мне велено дождаться вашего ответа, мисс. – Херберт… Ах да, тот самый, что предпочитал, чтобы его называли Первым… стоял перед ней, прямой и безукоризненный, как всегда.

Мередит не могла не восхититься выправкой и верностью этого человека лорду Лэнсингу. Похоже, Александр во всем полагался на этого человека, будь то одевание женщины в мужскую одежду, управление каретой или… или, как сейчас, доставка сообщений для леди.