Манкая - Лариса Шубникова

Митя… Как он обо мне думать будет? Сочтет меня неверной женщиной. Как мне дальше-то быть?

– Вот чудо ты, Юленька. Можно подумать, ты сама с собой вчера обнималась. Он, между прочим, тоже знал, что ты замужем. Так что виноваты поровну. Митька весь телефон оборвал тебе. Я, уж прости, ответила и сказала, что ты у меня. Он крутился на лестнице долго. Потом ушел. Ты напиши ему, что с тобой все в порядке, а то он дверь выломает, – Джеки засмеялась и всучила аппарат Юльке.

Москвичка наша долго смотрела на дисплей, не решаясь писать к Мите. Потом, вздохнула и …

Юля:

«Митя, со мной все хорошо. Я побуду у Ирины Леонидовны»

Митя:

«С тобой все в порядке? Я могу тебя увидеть?»

Юля:

«Я в порядке, не надо волноваться. А как ты?»

Митя:

«Я могу тебя увидеть, Юль?»

Юля:

«Не сегодня. Ты только не сердись. Правда, все хорошо»

Митя:

«Плакала?»

Юля:

«Нет, что ты! У тебя все хорошо?»

Митя:

«Плохо! Дай мне пять минут!»

И тут же звонок от Мити!

– Он тебя ударил? – Такого голоса Юлька еще не слышала у Мити. – Пять минут не дашь, дай хотя бы три!

– Что ты? Нет! Я сейчас выйду, Мить.

Юлька заметалась! Сначала в ванную потом причесаться и заглянуть в зеркало. Глаза красные, точно. Что делать? Глазные капли помогли сразу! Ну и помчалась на лестницу. Дверь открыла, а Митя уже там. Бродит туда-сюда.

– Я здесь. – Ей показалось или Митька подлетел?

– Что случилось? Почему ты у Ирины? – А руки его, теплые и сильные, уже обхватили Юлькины плечи.

Митька вглядывался в ее лицо, отмечая буквально все. Вот печальный изгиб бровей, вот грустная складочка возле губ.

– Я говорила с Кириллом. Ну, в смысле, я спросила, где он был и…

Митя понятливо кивнул.

– Ты не вернешься туда? – После его вопроса Юля задумалась, – Только не говори мне, что простишь ему.

– Митя, пожалуйста, дай мне время. Я так не могу…Я вообще никак не могу.

– Всё, всё. Я молчу. Тебе нужна передышка. Идем ко мне, Юль, а? Хочешь, залеплю себе рот скотчем и стану тихим? У меня поспишь, – он очень просил, очень хотел этого.

– Я никак не могу, Митенька, – она обняла напасть ярославскую. – Дай мне время. Все очень быстро и я ничего, ну ничегошеньки, не понимаю.

Митька крепко прижал к себе Юленьку и гладил по волосам. Вот в таком интересном виде застали их оба Гойцмана, которые поднимались по лестнице вверх, и Заварзин, который спускался по лестнице вниз. Ну, с мужчинами все проще. Они не стали кудахтать, как некоторые, просто приняв тот факт, что соседи вроде как обнимаются. Яков Моисеевич и Артём были в курсе происходящего, а вот по Даве это ударило. И удар был довольно болезненным.

Жаль, что Кира в этот же самый момент открыл дверь и получилась как-будто немая сцена… Потом Юля, поняв, что вокруг люди, отошла от Митьки, а Митька уставился на Кирочку. Вот честно, бежать бы муженьку, да не сообразил он, а даже наоборот, протупил, так сказать.

– Быстро ты, Юленька! Уже с другим обнимаешься! Святая, да?!

– Юля, уйди, – тихий голос Широкова заставил нашу москвичку без всяких там разговоров втянуться в квартиру мадам Шульц.

Все таки Российская армия самая лучшая армия в мире. Воспитывают там и обучают самых лучших солдат и офицеров. Той реакции, какая была в наличии у Заварзина, можно было только удивляться! Артём сразу понял, что Митька ломанется на Киру и не ошибся. Нереальным броском Заварзин сшиб Митьку и прижал его к стене.

– Раков, урррод! Захлопнись! Не удержу! – Заварзин был мужчиной крепким, однако, если бы не Дава и папа Гойцман, Широков запросто уделал и самого Артёма и Киру до кучи! – Мить, все! Было бы обо что руки пачкать! Хватит!

Кира захлопнул дверь, Митьку уняли.

– Ну, ви, молодой человек и бычара. Простите мне мой французский, – бубнил Гойцман-папа, поднимая с пола свою шапку-пирожок. – Вас вместо танка можно выпускать.

Широкова пока не совсем отпустило и поглядывал он плотоядно на дверь, за которой скрылся Кира.

– Правда, Мить, ты, если захочешь, лбом можешь ту дверь снести. Но, не советую, – Дава справился с собой, понимая и ситуацию и то, что его страдания по поводу Юли так и останутся безответными навсегда.

Вероятно, Давид Гойцман привык быть несчастным из-за соседки. Да, он видел объятия, да, ударило больно по его чувствам, но как-то привычно, что ли, обыденно. Дава ,стоя сейчас в подъезде, кое-что понял. Дело не в том, что между ним и Юлей стоял Кира, а в том, что Юля его не любит и не полюбит никогда. Понял и решил подумать на досуге обо всем этом нелепии.

Митя стряхнул руки Заварзина.

– Я успокоился. Всё.

– Димитрий, ви только дел не натворите. Юленьку пощадите.– Собственно папаша Гойцман был прав, и Широков понимал это очень чётко, но уж очень бесил его гадючий Киросик.

Соседи распрощались. Заварзин уходил, с опаской поглядывая на Митьку, не доверяя его спокойному виду, но все же ушел. А Митя снова топтался у двери мадам Шульц.

– Митя, все в порядке? – Джеки и Юля выпрыгнули из квартиры. – Вы тут собрались дебоширить? Так нужно бабулек позвать. Они от восторга пищать будут.

– Ирина Леонидовна, мне нужно Юле пару слов сказать.

Джеки кивнула понятливо и ушла, а Митя вытянул Юлю на лестничную площадку.

– Честное слово, тебе сложно зайти ко мне? Нужно говорить здесь? Чтобы все видели и слышали, Юль?

А Юлька молчала. Она уже виноватила себя за то, что стала причиной кошмарной сцены. За то, что из-за нее возник скандал, и все соседи оказались втянуты.

– Завтра. Давай поговорим завтра, Митя. Я не могу сейчас…– и снова впала в нехоть, которую можно было назвать спасением для ее собственной психики.

Митька десятым чувством определил, что Юлька в легком шоке и, пересилив себя, решил отпустить любимую девочку.

– Хорошо. Иди и отдохни. Я рядом, только позвони или напиши, Юль. Ты в безопасности, поняла меня? – обнял коротко и поцеловал в лоб.

Юлька, запрограммированная его посылом, послушно развернулась и ушла к Джеки. Митьке ничего не осталось, кроме как потоптаться немного у закрытой двери и пойти к себе. То ли спать, то ли думу думать. Это уже как повезет.

– Юля, оставайся в гостевой спальне. И живи столько, сколько понадобится. И нечего смотреть на меня такими большими глазами. Я всегда рада тебе. И мне приятно знать, что я кому-то нужна, – Ирина не желая напрягать Юлю своим присутствием пошла к себе.

Неизвестно что Светочка Заварзина налила в ту чашечку китайского фарфора, но уснула москвичка наша сразу. Спала крепко и без сновидений. А что? Вот такая защитная реакция организма.

Глава 18

Хмурым утром последней недели зимы проснулась Юля отдохнувшей телесно, но опустошенной морально. Завтракала с молчаливой Ириной и молчала сама. Но, когда-то же надо