Чувства и искупление - Балдаччи

до последнего верила, что оно ей не понадобится. Страх комом застрял в горле, препятствуя ее решению, но отступать в планы девушки не входило. Она пойдет до конца против системы. Ради мамы. Ради себя. Рея набрала в легкие побольше воздуха и вытащила злосчастное кольцо из кармана, которое, словно бремя, тянуло девушку на дно. Она выбросила его на пол без сожалений, и с ее плеч упал годами носимый тяжелый груз.

— Если ты уйдешь сейчас, я не позволю тебе вернуться, — холодно произнес Уайт, даже не взглянув на брошенную драгоценность.

— Прощай, отец, — с разочарованием тихо сказала Рея.

Сбоку снова послышался смех незнакомой женщины и Ротманта, будто вселенная издевалась над безответно влюбленной девушкой, и Рея, уже не сдерживая слез, направилась прочь, уходя все дальше и дальше от холодного мрачного поместья. Начался дождь, который символично плакал вместе с ней, и девушка позволила каплям бить по лицу, чтобы стереть со щек соленую влагу и забрать всю ее боль. Верхняя одежда осталась внутри, но возвращаться за ней не было никакого желания, и Рея продолжила путь, а холод только придавал ей сил быстрее двигаться вперед, чтобы исчезнуть, уйти, испариться навсегда.

Она услышала позади шаги двух переговаривающихся между собой мужчин и ускорила шаг. Горечь и обида разрывали ее на куски, и Рея знала, что добровольный отказ от рода не пройдет без последствий. Если магия взбесится, то однозначно погубит ее, не оставив и шанса на спасение. Она готовилась к любому исходу, но разорвать связь с прошлым оказалось куда сложнее, чем Рея думала.

Двое мужчин не отставали, и девушка на секунду обернулась, чтобы убедиться в преследовании, и в этот момент дорогу ей перегородил еще один незнакомец. Рослый и высокий он мог без магии причинить ей боль, и по недоброму оскалу Рея поняла, что все эти люди идут за ней по пятам не для того, чтобы справиться о ее самочувствии.

— Мистер Оуэн не принимает отказов, — сказал один из них сзади с гаденькой улыбочкой, медленно наступая.

Он схватил ее за локоть, с силой удерживая, и Рея испуганно оглянулась по сторонам в поисках помощи, но вокруг никого не оказалось. Она попыталась вырваться, но мужчина лишь сильнее сжал руку, и тогда Рея направила всю свою энергию на создание магической стрелы из воздуха, как учил Ротмант. Громила скорчился от боли и отступил, и девушка, воспользовавшись замешательством других преследователей, ловко обогнула его и принялась бежать прямо по лужам, куда глаза глядят. Она не оборачивалась, подхлестываемая первобытным страхом и паникой, и за гулким биением сердца не слышала чужих шагов. Легкие невыносимо горели от недостатка воздуха, и Рея, завернув за угол, чтобы отдышаться, буквально влетела в кого-то, едва не взвизгнув от ужаса. Она открыла рот в немом крике, готовясь к чему угодно, но не встретить Ротманта посреди темной грязной улицы, куда ее завели ноги. Во рту пересохло, одежда и волосы промокли, и тело девушки била крупная дрожь. Жалкое зрелище.

— Вы когда-нибудь все-таки убьете меня, или убьетесь сами, — Роланд оторвал ее от себя за плечи, но вид студентки заставил его заволноваться. — Что с вами?

— Там трое мужчин. Они преследуют меня. Я смогла убежать, — Рея сбивчиво объясняла, что происходит, но от холода и страха даже зубы начали стучать.

Ротманту не пришлось объяснять дважды. Мужчина грубо потянул ее вглубь улицы, пересек несколько домов, и, спрятавшись за незаметной стеной, крепко прижал Рею спиной к себе. Он укрыл девушку полами своего теплого темного плаща, с силой сжимая ее плечи, и уткнулся носом в мокрую бедовую макушку. От Реи пахло дождем, свежестью и ежевикой — его новым любимым ароматом, и в другой ситуации Роланд позволил бы себе насладиться им, но беспокойство за студентку подавляло все остальные желания.

— Ни звука, — скомандовал он, и девушка подчинилась.

Она немного расслабилась, чувствуя тепло и защиту, но все ее мышцы натянулись, словно струна, когда неподалеку послышались шаги. Рея сильнее вжалась в Ротманта, зажмурив от страха глаза, но трое мужчин прошли мимо, не замечая их.

— Я отвлек их огнем на соседней улице, — пояснил Роланд, не задавая лишних вопросов.

Он отстранился, и Рея, потеряв заветное тепло и поддержку, пошатнулась, приваливаясь к стене. Она, словно разбитая красивая ваза, пыталась собрать себя по кусочкам, но лишь еще больше разваливалась по частям. Ротмант смотрел на нее долгим внимательным взглядом, подмечая дрожащие плечи и ноги, бледную фарфоровую кожу и мокрые, прилипшие к лицу волосы, и его сердце дрогнуло. Глядя на то, как она страдала, Роланд уже знал, что чувствовал к ней, и знал, что никогда ее не оставит. Он снял с себя плащ, накрывая хрупкое тело девушки с головой, и Рея неверяще подняла на него красные опухшие от слез небесно-голубые глаза. Роланд молча взял ее ладонь в свою и повел к ближайшему порталу, в котором мгновенно исчез вместе с девушкой.

Рядом с окрестностями Тенебруса дождь не шел, но погода стояла не менее зябкая и дорогу развело, поэтому путь до замка от портала предстоял неблизкий. Рея осмотрела маленькие низкие домики затуманенным взглядом и без пререканий последовала за Ротмантом ко входу в школу, стараясь не отставать и не упасть в грязь лицом. Издалека показались ворота Тенебруса — теперь ее единственного пристанища, потому что возвращаться ей было больше некуда — и на душе заскребли кошки. У нее не осталось ни дома, ни семьи, ни надежды на будущее. В один миг Рея потеряла все, и как ощутить заветное равновесие просто не представляла.

Они вошли внутрь в опустевший на каникулы замок, оставляя после себя мокрые разводы на чистом полу, и за всю дорогу не проронили ни слова. Рея сняла плащ Ротманта, все еще дрожа от холода, и протянула ему ткань, не глядя мужчине в глаза. Хотелось поскорее забраться в постель в спальне курса и забыть произошедшее, как страшный сон. Однако Роланд не двигался и даже не думал возвращать протягиваемый плащ обратно.

— Вы идете со мной, — строгим тоном произнес он.

— Пожалуйста, сир, не надо. Не мучайте меня, — ее голос звучал слабо и неуверенно, но Рея старалась сохранить остатки гордости.

Находиться рядом с Ротмантом после признания и отказа по-прежнему давалось девушке нелегко, но по упрямой линии