Несравненное право - Вера Камша

— Криза, раз уж мы так засиделись, расскажи мне про Слезы Инты.

Орка с готовностью кивнула, ее тоже мучило молчание, а потом, она, по всему, очень любила эту историю. Похоже, внучку Рэннока всяческие предания волновали куда больше того, что творилось у ней перед глазами. И при этом девушка крепко стояла на земле и обо всем имела свое мнение. Рамиэрль про себя улыбнулся: именно этой глубинной уверенности в своей правоте и не хватало последние две тысячи лет его народу…

— Ну, так кто же она была, эта Инта?

— Человек, смертная, не как ты… Но и не наша. Жаль, что так было, но зачем врать? — раскосые черные глаза с вызовом уставились на собеседника. — Мы всегда помним так, как было. Пусть для нас это не так славно… нельзя ложить… лгова… говорить не так про тех, кто уже ушел. Это самый большой грех, это северные говорить, что им нужно, мы — не такие, — орка замолчала, в яме потрескивал огонь, с реки тянуло свежестью, что-то громко плеснуло, видимо, рыба здесь была под стать самой реке — огромной… — Тогда бывало все иначе, — наконец заговорила девушка. — Были холмы. Много холмов. И там жили люди. И орки. А дальше те, кто сверху как люди, ниже здесь, — она показала ниже чего, — лошады. Все воевали, мирились, умирали, жили. А Созидатели часто приходили и бродили среди живых. Но никто не знал, что это они. Они приходили и уходили. А потом у людей рождались ребенки… У нас, гоблинов, такого не получивалось… Жаль, но так было. А потом дети Созидателей уходили далеко… Они не умирали до Последней битвы, про которую знала старая гарга,[65] которая знала все. И за это Созидатель Созидателей отдал ей навсегда много земли, и она делала там, как хотела. И там никто не может жить, там воды столько же, сколько земли, и тот, кто туда идет, не вернется…

Гарга сказала, что будет битва, в ней погибать все и родится Новое, которое будет на потом. А какое оно станет, никто не знать до Последняя битва. Если больше победить Созидатели, жить будет можна. Если их враг, то жить будет очень плохо. Созидатели готовились к этой войне, но сначала пришли те, кто пришли. Они называли себя Светом, но были злая беда. Они убивали всех Созидателей и их детей. Наши тоже были там… Седое поле стало седым в тот день… И теперь нет никто, когда придти время Последней битвы, поднять оружие на Зло, и все получит оно. Если только сама Земля не возвращать… для боя Созидателей. Но это трудно, почти никак сделывать…

Если б гоблины могли дать им жизнь, но мы можем только умирать за эту жизнь навсегда, но все теперь в руки дети Инты… Она была просто молодая. Людей Созидатели не делать красивыми, но они любить их, а не нас… Сын Омма увидел Инту в саду дома ее отца, и она захотелась ему. Она была дочь одного господаря из холмов, у нее бывал жених. Наш народ не помнит, кто он был. Наверное, король. Так всегда бывает. Но она ставала подруга сына Омма. Он видел ее только раз, и еще раз, когда ехал на битву с чужими. Он заходил к ней просто так, он был самый молодой из Созидателей и сказал Инта, кто он такой и куда идет.

Она просила его брать ее и показывать война. И он взял женщину, хотя не был долган это, никто из Созидателей такого не делывал. И он оставлял ее на белый камень, откуда все было видимо. И она видела все. Те, кто пришел, победили. И трава стала седой, а небо белым, солнце остановилось и стояло в небе от горя, и время тоже упало, как воин, которого бить по голове. И так и было, пока победители не погнали солнце вперед плетью, и оно не стало красным от крови и обиды, и не разбудили время, но оно уже пошло в другую сторону. Не назад и не вперед, а вбок, туда, куда не было дороги. Но это было не сразу. А сначала победители ушли, так как устали и на них тоже были много-много ран.

И тут Инта сошла с камня и хотела искать своего любимого, — в голосе Крезы послышалось с трудом скрываемое восхищение, — она не бояться страшные бессмертные, которые охраняли поле, чтоб туда никто не появляться, пока новые Хозяева залечивать раны и окружать это место горы.

Дальше было не так, как нам хотеться. Но мы не имеем правов забывать благородство, оно бывает и у врагов. Оскорбить память врага — позор для нашей чести. Инту увидела женщина из племя эльфов. Она была очень сильная, и у нее было много власти. Она была одна из королевов, но она пускала Инту на поле, потому что уважала любовь… Она так и сказала, и мы помним эти слова. Они как кусты на стенах обрыва, за которые спасается падающий. Эта королева спасать доброе имя всех своих потомков. Вот… Но Инта так и не знать ее имени. Но она находить любимого. Он был один из всех, кто еще не умирал. И он узнавать Инту и давать ей свой меч. А это был самый сильный меч против Зла, который даривал ему отец Созидателей Омм. И Инта взяла этот меч, а сын Омма тут же умирал, так как только сила меча и надость отдавать его в надежные руки делала ему жизнь после битвы.

Инта взяла меч, и он тут же менялся в ее руках, и она держать простой посох. И она пошла назад. И плакала. И из ее слез вырастали цветы белые, как побледневшее от беды небо.

Та эльфка выпускала Инту. Она была великая колдунья, но она или не увидела меч, или увидела, но отпустила его. Никто не знать, что была у нее за душа. А Инта пошла назад. Но что для коня сына Омма было две оры полета, для ноги женщины… — Криза покачала головой, — это очень долго. Пока она шла, у нее рос живот. Так рос, что было видно, что она не может вернуться к дому, отец и жених будут ее убивать. И она ушла совсем в другое место. И тут гарга вышла оттуда, где вода мешана с землей и всех любопытных тянет вниз, где живут каменные говорящие твари, знаючие про все, но ничего не знаючие, что есть Истина.

Гарга выползывала из своих землев и находила деревню гоблинов. И жрецу-старейшине она велела разыскивать Инту, так как в ней вся надежда Подзвездного. И они отыскивали женщину, и та жила с ними, и никто об этом не знал. Даже гоблины соседних деревнев, так как гарга велела молчать. И у Инты родилась два одинаковых дитя. Но один было мальчик, а другой — нет. И они жили еще несколько летов среди гоблинов, но потом эльфы начали гнать нас в горы. А люди стали предатели и начали молиться новым богам. И тогда жрец-старейшина и Инта решили, что она с дочь уходить назад к люди, а ее сын орки уносят в горы и воспитываевают из него воина, который помнит.

Но все всегда не так, как думывают даже умные. Инта с дочка уходила, и никто с тогда не знает, что с ними было. А на гоблинов нападывали люди, которые тоже хотели начинать жить в те места. Жреца-старейшину убивали, а сына Инты находили и решали, что он пленник, так как понятно было, что он не гоблин, а что он сын Созидателя, никто не мог понимать. И его уносили, и тоже ничего не известно больше.