Таня Гроттер и перстень с жемчужиной - Дмитрий Емец

Ответа она не ожидала и была удивлена, услышав его от Аббатиковой.

– ОА НЕ Ы! – спокойно сказала Жанна.

«Она не я! Емко сказано», – подумала Таня.

Окончательно освободив Глеба от паутины проклятия, Свеколт опустилась на колени и с усилием перевернула его на спину. Под носом Бейбарсова Таня разглядела темное пятно крови и вспомнила, что кровь она видела и у Аббатиковой. Три некромага вместе были единое целое. Проклятие, которое с легкостью убило бы одного, не смогло уничтожить троих.

Свеколт что-то пробормотала, почти неразличимо, сосредоточилась и вдруг легко, точно это был невесомый манекен, оторвала Бейбарсова от пола. Хрупкая девушка, без усилия держащая на руках юношу, который был почти вдвое ее тяжелее… Это было сюрреалистично и… жутко.

– Теперь к Ягге! Ягун, беги вперед – предупреди! Проклятье я сняла, но больше ничего не могу, – сказала Ленка Ягуну.

Играющий комментатор кивнул и, раздвигая толпу, чтобы помочь Свеколт пронести Глеба, стал пробиваться к галерее. Вначале, правда, предстояло выбраться из Башни Привидений. Свеколт несла Глеба бережно, как ребенка. Она согнула его ноги в коленях, и голова Бейбарсова оказалась у нее на плече.

– Учись, как надо! А ты, когда меня поднимаешь, вечно пыхтишь и делаешь героическое лицо! – обращаясь к Бульонову, назидательно произнесла Пипа.

Глава (тьфу-тьфу!) 13

Пепелис Кремацио

Человек умирает, когда в нем заканчивается радость.

Бейбарсов метался на кровати, хрипло дыша сквозь стиснутые зубы. Их невозможно было разжать даже ложкой. К мокрому лбу пристали волосы. На скулах смуглого лица рдели густые пятна румянца.

Все бестолково сгрудились вокруг, загромождая магпункт. Только что разбуженной Ягге это совсем не понравилось.

– Брысь-брысь-брысь! – сказала Ягге, нетерпеливо сделав руками в воздухе легкое движение, которое точно порывом ветра вымело за дверь всех лишних. Особенно досталось всегда тормозящему Тузикову и стабильно любознательной Верке Попугаевой.

Это «брысь!», равно как и вырвавшийся из ладоней Ягге ураган, были настолько знакомы всем выпускникам, что самые мудрые, такие как Ритка Шито-Крыто или Катя Лоткова, изначально не стали соваться в магпункт.

Единственной личностью, ухитрившейся остаться внутри, был вездесущий Ягунчик, который, размахивая рукой, принялся орать: «Я порезал палец! Ай-ай, как больно!»

Ягге досадливо отмахнулась от тяжелораненого внука, который только этого и добивался. Он перестал стонать, уселся на стул и принялся наблюдать, как бабуся возится с Бейбарсовым. Озабоченно бормоча, Ягге обложила грудь Глеба светлыми морскими камнями. Когда камни потемнели, она, не касаясь, смела их березовым веником. Веник старушка опустила в воду, которая сделалась вдруг алой и маслянистой. Это она повторила дважды, пока в третий раз вода не осталась прозрачной.

Бейбарсов перестал метаться. Ягун заметил, что он дышит гораздо ровнее.

– Я думал, ты только травами лечишь! Типа: «Выпей, Вася, пустырничка! Авось поможет!» – неосторожно вякнул Ягун и тотчас пожалел об этом.

Ягге нетерпеливо мотнула головой, и невесть откуда взявшаяся летучая мышь вцепилась Ягуну в фиктивно раненый палец.

– А-а! На родного внука! Смотри: кровь! Йоду мне! – завопил Ягун, вскакивая.

– Выпей, Вася, пустырничка! Авось поможет! – посоветовала ему Ягге.

– Нетушки! Не дождешься!.. И не используй мои фразы, коварная родственница! Мне творчески обидно! – заявил Ягун, зализывая ранку.

Ягге укрыла Глеба покрывалом и отгородила кровать ширмой.

– Жить, по ходу дела, будет? – спросил у нее внук.

Ягге, помедлив, кивнула.

– Как-то ты нерадостно киваешь, бабуся! – удивился Ягун.

– Я озадачена.

– Чем же?

– Представь себе человека, которого разодрала в клочья стая оборотней и который после этого встал, отряхнулся и отправился по своим делам, – сказала Ягге.

– Ты это о Глебе?

– Да. Эх, не люблю иметь дело с некромагами. Ты видел камни, видел воду. Сколько мы из него всего выкачали! Силы проклятья хватило бы, чтобы отправить к праотцам две дюжины циклопов. А он проспит сутки – и все.

Ягге хмыкнула, пожалуй, даже с осуждением.

– Жуть, – сказал Ягун.

Бабуся внимательно посмотрела на него.

– Рассказывай! Только не вздумай мне врать, а то сглажу как чужого! – предупредила она.

Ягун рассказал о Зербагане. Новость не поразила Ягге. Без всякого восторга она посмотрела на внука.

– Сарданапал знает? Вы ему говорили? – спросила она.

– Э-э… ну мы… собирались, – замялся Ягун.

Ягге порывисто встала и, укоризненно пошевелив сухими губами, стала накидывать шаль.

– К Сарданапалу? А Глеб тут один?! Лучше давай отправим Ваньку! – торопливо предложил Ягун.

– А почему ты сам не сходишь?

– Я не умею сообщать дурные новости. Из моих уст они несерьезно звучат. Горячий кавказский парень Ванька Валялкин справится лучше, – отказался Ягун.

Приоткрыв дверь, он подозвал Ваньку и что-то шепнул ему. Ванька сразу умчался. Ягуну стало грустно. Он просчитал, что вместе с Сарданапалом явятся и Поклеп с Медузией. И, учитывая, что с Бейбарсова сейчас взятки гладки, все моральные пинки достанутся ему, Ягунчику. Это его будут морально топтать, сверлить глазками и засовывать головой вперед в мясорубку.

– Ой, мамочка моя бабуся! Забыл чайник выключить! – крикнул Ягун и, схватившись за голову, бросился к двери.

Ягге моргнула, и дверь захлопнулась перед его носом.

– Рассказывай, внучек! Чем больше ты успеешь рассказать, пока Сарданапал идет, тем меньше тебе достанется, – спокойно произнесла она.

Поняв, что ему не отвертеться, Ягун уселся на стул, сложил руки на коленях и прикинулся пай-мальчиком.

– Ну… мы отправили Глеба следить за Зербаганом. Лучше его никто бы не справился. Слушай, ба, а можно выяснить, видел ли что-нибудь Бейбарсов до того, как Зербаган его накрыл? И как все было? – спросил он.

Ягге усмехнулась:

– Вопрос, конечно, интересный. Мы могли бы, конечно, найти где-нибудь телепата, да только где ж его найдешь среди ночи?

Ее внук облизал губы. Видно, мысль, что можно подзеркалить спящего, пришла ему в голову впервые. И это теперь! На шут знает каком году жизни! Вот позорище! Сколько бесценных минут прожито зря! Но все же Ягун не был бы Ягуном, если бы не устроил клоунады.

– Теле-кого?.. Так давай искать! Тут нет и тут нет! Куда же они все подевались? – сказал Ягун, заглядывая под стул.

– Время! До кабинета Сарданапала отсюда две минуты бегом, – кратко сказала Ягге.

Сообразив, что скоро академик будет здесь, Ягун подскочил к ширме и, отодвинув ее, стал смотреть на лоб Бейбарсова.

– Блин! – воскликнул вдруг он. – Блин! Блин! Блин!

Ягун был так удивлен, что не скрыл собственных чувств, находясь в чужом сознании. Вещь непростительная для телепата. В результате Бейбарсов, даже спящий, даже сражающийся с остатками сильнейшего из проклятий, сумел вытолкнуть его из сознания. Причем вытолкнуть бесцеремонно. Ягун выскочил из его видений стремительно, как мокрое мыло.

– Ну что? Видел он что-нибудь перед тем, как?.. – спросила Ягге.

Ягун подозрительно уставился на бабусю. У него были все основания полагать, что старая богиня не так уж проста. В конце концов, от кого он тогда вообще унаследовал свой дар? Однако Ягге смотрела на него с непроницаемым лицом.

– Я ничего не понял… – невинно сказал Ягун.

Бабуся посмотрела на него и одобрительно кивнула.

– Жаль. Но ничего не поделаешь. Бывает, – сказала она.

Дверь открылась. В кабинет влетел запыхавшийся Поклеп. Недоверчивый и злой как оса.

– Что? Где? Почему я обо всем узнаю последним? А??? – закричал он, переводя подозрительный взгляд с Ягуна на Ягге и обратно, точно застиг их на месте преступления.

Сырой рыбой от Поклепа не пахло, и Ягун догадался, что с Милюлей он по-прежнему в ссоре. «Может, потому он и злой как оса», – неосторожно подумал играющий комментатор, и тотчас виски его взорвались болью. Уж кто-кто, а Поклеп буравил его глазками не напрасно.

– Что ты сказал? – прохрипел Поклеп.

– Я молчал, – заявил Ягун, торопливо прячась за спину бабуси.

Возможно, это был и не героический поступок, зато здравый. С Ягге завуч связываться не стал и оставил Ягунчика в покое. Спустя минуту в магпункт спокойно вошли Медузия и Сарданапал. Все трое остановились у кровати, на которой лежал Бейбарсов. И хотя основное проклятие Ягге уже сняла, даже остатков его было достаточно, чтобы Сарданапал понял, с чем они столкнулись и какого уровня маг наложил его.

– Пепелис кремацио некро гродис? А, Меди? – прикрывая ладонью кольцо, чтобы оно случайно не метнуло искру, негромко спросил академик.

Горгонова утвердительно кивнула.

– Дорогой Ягун! Будет замечательно, если ты расскажешь нам быстро и четко все, что знаешь, – сказала она, поворачиваясь к играющему комментатору.