Игрушка для негодяя - Арина Арская

— А где раковина?! Я же сказала, что нужна раковина! Раковина!

— Везут, — он кривится. — Иди показывай, что у вас там стряслось.

Катенька мельком смотрит на меня с едва заметным смятением и заводит неторопливого сантехника внутрь.

— А что с раковиной? — тихо любопытствует Настя, которая, вероятно, в детстве была очень пытливой малышкой.

— Упала и разбилась, — отвечаю со спокойствием, что характерно лишь редким тибетским монахам. — Раз и раскололась. Крепления слабые…

— А чего ты так покраснела?

— Вовсе не покраснела.

Настя в голос смеется и увлекает меня к машине, крепко держа за руку, будто боится, что без присмотра отца я решу от нее сбежать, но ведь она сама сказала, что на спасение мне можно не надеяться.

Глава 31. Фиаско Виолетты

В забавной и игрушечной с виду машине Насти на переднем сидении расположилась плечистая и сердита тетка, которую я с первого взгляда путаю с мужчиной: коротко стриженный затылок, скуластое лицо без грамма косметики и строгий брючный костюм. Ей тесно: голова касается потолка, колени вздернуты и вся она как-то сжата и недовольна.

— Это Анюта, — Настя оглядывается на меня с водительского сидения. — Мой личный ангел.

— В каком смысле ангел?

— В таком, что папа ко мне приставил няньку, — фыркает Настя, и машина трогается с места.

— Я телохранитель, Анастасия, — укоризненно отвечает Анюта, которой бы больше подошло имя Антон.

— Нянька, — Настя мило улыбается ей, — папа думает, что сможет так меня вынудить уехать из дома и из страны, но куда я теперь? Ты же беременная! Я не могу тебя бросить.

— Настя…

— Нет, я все решила, — обиженно восклицает она.

— Папа, наверное, уже тебе сказал о том, что тебе надо думать о будущем? — осторожно и тихо спрашиваю я и надеюсь, что Настя не воспримет мой вопрос как желание от нее избавиться.

— Да, папа говорил, — она смеется и встряхивает волосами, — но я в него упрямая пошла. И, блин, соскучилась я по нему, — у нее дрожит голос, — я год вдали пробыла и мне было тяжело, Ян. Я в первые два месяца с постоянно мокрыми глазами ходила. Не выгоняй меня, а? Давай дружить?

Она хитро и мельком смотрит в зеркало заднего вида, но я все же замечаю в ее глазах тревогу. О чем она беспокоится? Что я вознамерюсь настроить против нее Родиона и боится, что с рождением ребенка он о ней забудет? Какие глупости!

— Настя, я очень буду рада с тобой дружить, — я тянусь к ней и поглаживаю ее по плечу, — и мне очень повезло, что у Родиона есть такая замечательная дочка.

— Я тоже рада, что у него есть я, — она широко и лучезарно улыбается, — а теперь еще и ты есть у него. И потом будет еще один важный человечек в его жизни. Интересно, мальчик или девочка? Ты как думаешь?

— Кто-то очень капризный, — я сглатываю накативший ком тошноты и обмахиваю лицо ладонью, прогоняя жар слабости.

— Если токсикоз сильный, то мальчик, — безапелляционно заявляет Анюта.

— Наоборот же, — фыркает Настя, — девочка. С мальчиками токсикоз не мучит.

— Очень даже мучит, — Анюта качает головой. — Я с сыном промучалась все девять месяцев.

— У тебя есть сын?! — взвизгивает Настя и чуть не теряет управление на повороте. — Охренеть!

Да я тоже, надо сказать, удивлена. Я бы поверила в то, что кто-то от Анюты невероятным образом залетел, настолько она мужеподобная и маскулинная женщина. Она смеется и добавляет:

— Да, твоего возраста. А еще я замужем.

— Прям замуже-замужем? — шокировано щебечет Настя.

— Да, прям замужем, — Анюта приглаживает широкой ладонью короткие волосы.

— Офигеть, — шепчет на выдохе Настя. — Мир полон сюрпризов.

Я бы на месте Анюты обиделась, но она беззлобно хохочет над реакцией Насти, и я гадаю, как выглядит ее муж. Среднестатистического и обычного мужчину эта дама бы напугала если не суровым лицом, то точно ростом и широкими плечами. Это же каким надо быть великаном, чтобы Анюта рядом с ним выглядела женственной и хрупкой?

Настя паркуется у одного из бутиков на Петровке с золотыми буквами на черной вывеске “Vive” и с щелчком отстегивает ремень безопасности, лукаво оглянувшись на меня:

— Готова?

— К чему?

— Вот и узнаешь, — Настя подмигивает и выскакивает из машины. — Идем!

— Кстати, примите мои поздравления, — Анюта оборачивается на меня, — дети — это счастье, пока они в животе.

Нервно хихикнув, вежливо улыбаюсь и киваю. Умеет Анюта подбодрить, я аж расцвела тревогой за будущее, что меня ждет через девять месяцев.

— Идем! — Настя открывает с моей стороны дверцу и тянет за руку. — Все беременные такие копуши? Яна! Давай, взбодрись!

На крыльцо к нам выходит Виолетта в строгом узком платье-футляре кораллового цвета. Окидывает меня совсем недружелюбным взглядом и тянет:

— Какой кошмар, — потом разворачивается к нам спиной и скрывается за стеклянной дверью.

— Опять она? — сердито шепчу в лицо улыбчивой Насти.

— Вам надо подружиться, — она толкает в меня в спину. — Я ее уговорила сшить тебе свадебное платье.

— Что?! — я вскрикиваю. — Не надо! Она же меня убьет!

Виолетта распахивает перед моим лицом дверь и закатывает глаза:

— Вот мне делать нечего марать о тебя руки. Много чести.

— Ви, — Настя качает головой и тянет меня за собой вглубь помещения. — Ты мне обещала.

— Я ошиблась, деточка, я не смогу, — Виолетта провожает меня презрительным взглядом, но когда за нами в бутик заходит Анюта, то она запирает дверь и вешает табличку “закрыто”.

Затем она минуту смотрит на Анюту, которая мрачно озирается среди стоек с одеждой и полками, что заставлены туфлями и сумками, и спрашивает:

— Неужели женщина?

— Ага, — кивает Анюта и кривится, глядя на высокие красные шпильки на витрине у окна.

Виолетта вновь смеривает ее удивленным взглядом, прижав кулак с ключами к груди и медленно моргает:

— Вот это природа на тебе отыгралась, дорогуша. Если с Яной еще можно что-то подшаманить, но с тобой… я тут бессильна.

— Не надо мою няньку