Клинки города ярости - Юлия Арвер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина в черных одеждах удовлетворенно ухмыльнулся и даже похлопал меня по плечу.
– Сколько их было?
– Девять. Я убил всех, как вы приказали.
– Какой послушный лихомор. Арив был прав, он и вправду нашел способ сломить твое сопротивление, – хмыкнул незнакомец, открывая для меня дверь экипажа. – Сегодня ты доказал, что достоин служить будущему государю. И государем он станет совсем скоро именно благодаря тебе.
Глава 11
Лис и защитница
Амаль
Я с трудом оторвала взгляд от черной змейки с золотым узором, обвившейся вокруг моей левой руки. Она замерла, не шевелясь, словно впала в спячку. Как будто на меня вновь нацепили браслет тишины, но гораздо больше. Змея не лишала магии совсем, но питалась ею, и я заметила это с первых мгновений.
– Может, наконец расскажешь, мин кие́н, что за план ты вынашивала за моей спиной? – полным разочарования голосом вопрошал Мансур.
На улице уже давно занялся рассвет, мы благополучно вернулись в пещеру. И если остальные ее обитатели готовились уснуть, выполнив миссию всей своей жизни, то Мансур затащил меня в зал совета почти силком. Теперь они с Гершем смотрели на меня так обвиняюще, будто я бессовестно украла Аждарху прямо у них из-под носа. Хм, постойте-ка, так оно и было. И свидетельство тому – обманчиво безобидная змейка, окольцевавшая мою руку.
– Герш уже давно рассказал мне, что ты шантажировала его. Он, в отличие от тебя, верен мне до последнего вздоха. Почему же я так и не смог получить твое доверие, дочь?
Как талантливо и проникновенно. Могла бы и поверить, будь я чуть глупее.
– Вы решили обвести всех нас вокруг пальца и накормить Аждарху больше, чем остальные. Думаете, я не поняла, зачем? Вы стремились привязать змеиного царя к себе, я решила поступить так же. Боюсь, одного вы не учли: ведьмовская магия влечет к себе любое существо, даже нечисть. Привлекла и Аж– дарху.
И бичура в доме Тира – тому доказательство. Мой лучший эксперимент после Аждархи.
– Я искренне считал, что он откликнется на магию волхатов. Думал, твоя теория – глупость. Ты оказалась права, мин кие́н. – Мансур понурил голову, но голос его звучал так же холодно, без единой нотки признания неправоты.
– Я хочу задать всего один вопрос, отец: знай вы, что Аждарха привяжется ко мне, запретили бы даже приближаться к озеру?
От переизбытка чувств я поднялась на ноги и оперлась руками о столешницу, отчего Мансур лишь изогнул бровь, а Герш испуганно отодвинулся подальше.
– Зачем вы разыграли спектакль с коронацией, отец, если не планировали отдавать власть в мои руки? Кто я для вас? Ширма, которой можно прикрыть любые кровавые дела, которые сотворит Аждарха?
– Я никогда не видел в тебе ширму, Амаль, – мягко произнес Мансур, а после кивком приказал Гершу выйти.
Тот поспешно убрался прочь, и мы остались вдвоем – паук и муха-глупышка, попавшаяся в его паутину.
– Мечта последних двадцати лет моей жизни заключается в тебе, – проникновенно заговорил Мансур. – Я закрываю глаза и каждый раз вижу, как ты садишься на трон Нарама. Я не позволю лишить меня этой мечты даже тебе самой. Ты убила Айдана, стремясь занять место воеводы, но разве тебе его достаточно? Разве ты согласна всю жизнь зависеть от императора и его мягкотелого сынка, который взойдет на трон после смерти отца? Ты согласна выйти замуж и отдать власть в руки мужа? Твой удел – всего лишь супруга воеводы. Этого ты хочешь? Я предлагаю тебе трон и государство. Не жалкую провинцию в составе империи.
Я отвела глаза, едва сдержавшись, чтобы не огрызнуться. Снова возвышенные речи, которыми не так давно он заморочил голову девчонке с разбитым сердцем. Какой же жалкой я была! Какой чуши поверила. Сколько крови и оборванных человеческих жизней крылось за словами «трон и государство». «Мягкотелый» сынок императора болью и коварством заставил меня открыть глаза. Мне даром не нужна такая награда, если заплатить за нее придется несоизмеримую цену! Нарам останется в составе империи, но в тысячах семей отцы и мужья продолжат жить рядом со своими близкими, а не в их разорванных горем сердцах. Я – слабый потомок волхатов, нет во мне горячей крови и воли к свободе, но мне не стыдно. Зато никто не посмеет упрекнуть меня в том, что я отправила подданных на растерзание навирам и армии целой империи.
– Я не хочу оставлять провинцию под гнетом империи. Мы с вами на одной стороне, но вы должны понимать, что я никогда не стану ширмой, не стану послушной куклой, которую можно дергать за веревочки. Вы сказали, что мечтаете подарить мне трон, но подарите ли мне реальную власть?
Наши с Мансуром взгляды, слишком похожие друг на друга своей тяжестью, схлестнулись. Я не понимала, о чем размышляет он, как и он наверняка не понимал, что у меня на уме.
– Именно поэтому я обманом и шантажом привязала к себе змеиного царя. Мне нужна уверенность, что за моей спиной вы не устроите кровопролитие, которое я не одобрю. Если вы называете меня кааном, то и считаться со мною обязаны.
– Я отдал этой цели десятилетия, ты же узнала обо всем три месяца назад. Как смеешь ставить мне условия? – взвился Мансур.
Я окинула его холодным взглядом и подняла над столом руку, окольцованную Аждархой.
– Пусть мы еще не поняли, что произошло с Аждархой и почему он стал… таким, но не забывайте, что отныне змеиный царь привязан ко мне. Поэтому я ставлю вам условия, отец. Это ваша вина, что я столько лет жила в неведении. Меня растили в нелюбви к семье, поэтому я не доверяю никому, кроме самой себя.
– И моего второго советника, – процедил Мансур. – Вот уж не думал, что полудемон воспылает страстью к моей дочери и забудет о верности мне самому.
– Вы не правы. Он заботится обо мне как о будущем правителе. – Мой голос непозволительно дрогнул. Неужели чувства Эрдэнэ видели все, кроме меня самой?
– Расскажи это какому-нибудь молодому дураку, но не мне – человеку, прожившему жизнь. Ты перетащила на свою сторону мою ученицу, подбила ее на поступок, едва не стоивший вам обеим жизни, а Эрдэнэ не потребовалось и перетягивать. Он сам верным псом побежал следом. Мне не нравится ваша связь. Если не хочешь, чтобы я
