Аметистовая корона - Кэтрин Дюксвилл

— Миледи, — опять позвал се рыцарь. Констанция наконец очнулась.

— Спасибо Господу, пусть он хранит вас, это было хорошее Рождество, — проговорила она и, пришпорив лошадь, поехала вперед.

Ей потребовалось время, чтобы проехать между каретами и повозками. Все ее домочадцы и рыцари возвращались в Баскборн с подарками и дарами. Она тоже купила подарки — синие и золотистые ожерелья для девушек, льняные ткани для летней одежды.

Ходерн и Биатрис росли так же быстро, как трава на лугу. Особенно Ходерн… Она была не по годам взрослая, и Констанция все чаще задумывалась о будущем женихе. В двенадцать она хотела обручить дочь, а в тринадцать или четырнадцать выдать замуж.

Графиня подумала, что, возможно, удастся уговорить короля дать ей отсрочку еще на год или два, чтобы устроить дочь.

Солнце светило вовсю, небо было необыкновенно ярким, и уже стало тепло, несмотря на то, что шел всего пятый день Рождества. Наконец они выехали. Констанция ехала вместе с Карсефором. Народ толпился по всем улочкам. Когда они проезжали мимо церкви, нищие окружили их и требовали милостыни в честь Рождества. Рыцарь стал разгонять это наглое отродье, но Констанция приказала кинуть им несколько фартингов. Покопавшись в своем кожаном мешке он кинул в толпу горсть монет. Пронзительно крича и отталкивая друг друга, нищие бросились собирать деньги.

Констанция кинула взгляд на храм. Это был старый собор в саксонском стиле, построенный в последние годы правления старого Конгюэра. Это сооружение было самое большое в Европе, король очень гордился им. Графиня увидела странную процессию. В карете под балдахином на котором был изображен рисунок смерти, cидела красивая молодая девушка с длинными светлыми волосами.

— Господи, сохрани нас, — пробормотала графиня, увидев девушку и рисунок смерти, дрожь пробежала по всем ее членам. Она с испугом всматривалась в мужскую фигуру в маске, которая сопровождала странную процессию. Графиня рассмотрела его — глаза темные, среднего роста… Ее рот скривился, она пришпорила лошадь, которая побежала рысью, но толпа мешала ей.

— Миледи! — окликнул Констанцию один из рыцарей.

Толпа доходила до плеча ее лошади, и она не могла развернуться, поэтому пришлось обернуться, чтобы увидеть того, кто ее зовет.

Это был рыцарь с опущенным забралом, который пытался догнать ее, но ему мешала толпа народа. Она подождала, пока рыцарь подъедет к ней. Когда рыцарь снял шлем, она узнала в нем мужа своей сестры Мабел Хуберта де Варренса.

— Она зовет вас, — сказал он. — Сейчас она никого не хочет видеть, кроме вас.

Решив, что Мабел умирает, Констанция схватила вожжи.

— Где она? — От волнения ее голос зазвенел. Де Варренс обернулся.

— В поместье матери, в Базинстокс… Графиня, вы поедете к ней?

— Да, конечно. — Ее руки стали влажными от напряжения. — Благодаря Богу, ваше поместье недалеко отсюда. Что с ней случилось? У нее какие-то проблемы при рождении ребенка, ведь она должна была родить где-то в это время, не так ли?

— Меня там не было, но моя мать сообщила, что действительно там какие-то трудности с ребенком, но самое главное, что она зовет вас и не хочет ни с кем разговаривать, кроме вас, повторил де Варренс.

Рыцарь неплохо смотрелся на своем жеребце, но Констанция никогда не питала к нему нежных чувств. Она всегда терпеть не могла мужа сестры. Возможно, Мабел и находила его привлекательным, но графиня не видела ничего красивого в его мясистом и полном теле.

— Мы едем прямо сейчас, рыцари сначала заедут в Баскборн. Это почти по дороге… — решила Констанция.

Если Мабел звала ее, то, значит, что-то произошло важное.

«Господи! Она не может умереть! Она такая еще молодая! Смерть при родах, что может быть ужаснее? Нет! Она не может умереть!» — снова и снова убеждала себя Констанция.

Хуберт сказал Констанции, что он и его рыцари должны ехать как можно быстрее, чтобы прибыть в Базинсток до того, как сядет солнце. Констанция подумала, что не может доехать быстро на своей кобыле, она не предназначена для быстрой езды. Она вспомнила о лошади курьера, который приезжал из Морлакса. Это был прекрасный жеребец, на котором сейчас ехал Карсефор.

Они подождали, когда подъедет Карсефор.

— Моя сестра сейчас рожает в поместье свекрови в Базинстоке… Она прислала за мной, но моя лошадь не может ехать быстро, поэтому я прошу вас одолжить мне вашего жеребца… — Ее голос дрожал, она не могла скрыть свое волнение за сестру. — Бог даст, все обойдется, а сейчас мы можем только молиться, — ответила она на немой вопрос сержанта.

Когда графиня сказала, что поедет вместе с де Варренсом, сержант быстро взглянул на него. Ху-берт отрешенно смотрел куда-то в сторону.

— Миледи, мы разделим рыцарей на две группы — одна поедет домой, в Баскборн, а другая с вами, они станут вашей защитой в Базинстоке, — быстро решил сержант.

Она сразу поняла его мысли. Констанция слишком волновалась насчет Мабел, чтобы подумать о себе. Она могла остаться совсем не защищенной в компании Варренса.

— Я возглавлю рыцарей, которые поедут с вами, если вы не против, — предложил сержант.

Де Варренс, хоть и делал вид, что его не интересует разговор Констанции, внимательно прислушивался к нему. Констанция увидела, как он выпрямился в седле, когда услышал предложение сержанта. Графиня подумала, что де Варренс и его родственники бесчувственные животные и странно, что он приехал за ней по просьбе Мабел. Раньше он никогда не обращал внимания на желания жены и вообще мало заботился о ней.

— Конечно, я не против, вы поедете со мной, — сказала она и соскользнула с седла, ожидая, пока ей приведут другую лошадь.

ГЛАВА 17

Девушка шла медленно, собирая палки для костра. Время от времени она останавливалась и оглядывалась вокруг, как будто ждала кого-то.

Это была сильная девушка, с коричневыми волосами и в длинном одеянии. Она носила дрова на дальнюю сторону поляны.

Это была та самая девушка… Ллуд не сомневалась в этом, это о ней рассказывали погорельцы…

Ллуд не могла открыто появиться на людях, ей вообще было опасно находиться в Морлаксе. Она поклонялась старым богам, подобных ей уже мало оставалось в Англии, даже на исконной земле язычников в Уэльсе. Последний раз ее захватили монахи монастыря святого Давида и привели в цепях к ирландскому прелату, чтобы судить как ведьму. И тогда ее приняла леди Морлакс. Только благодаря чуду и жонглеру, находящемуся рядом с ней, она смогла убежать.

Ллуд нагнулась и посмотрела между деревьями, погорельцы сказали ей, что дочери ткача очень нужно увидеть графиню Морлакс, но никто не знает, где ее можно найти и как с ней встретиться.