Волшебник с изъяном - Евгений Щепетнов

— Это уж как боги решат – задумчиво ответила шаманка – как боги решат…

— Вот что, уважаемая шаманка короко! – Илар яростно посмотрел в лицо Леганы – ты чего тут раскомандовалась? Будет так, как я решу! Это мой дом! А я – выкупил тебя, и ты мне теперь не принадлежишь, и никому! А если остаешься в моем доме – будешь жить по моим правилам, поняла? И одно из этих правил – не делать из Дарана убийцу! Если тебя что‑то не устраивает – уходи! Я дам тебе денег – сколько могу, и отправляйся куда тебе хочется!

— Мальчик мужает – спокойно кивнула Легана, слегка улыбнувшись уголками рта – да, ты тут хозяин. Я могу только советовать. И первый мой совет – не будь дураком, прислушайся, когда с тобой говорит женщина старше тебя на пятьсот лет. Травник должен знать яды, чтобы изготовить противоядие. Это известно любому лекарю. Потому твоя гневная речь просто порча воздуха.

— Еще раз – будет так, как я скажу! – упрямо повторил Илар, чувствуя, как предательская краска заливает его щеки. Мама всегда говорила, что Илар так краснеет потому, что у него тонкая, нежная кожа – как у девушки. Илара это страшно бесило, и в знак протеста однажды он заперся и просидел в своей комнате с утра до вечера – а нечего смеяться над тем, как он краснеет!

— Будет так, как ты скажешь – повторила за ним Легана, и хозяин дома готов был поклясться, что про себя она смеется, просто заливается смехом. Внешне же ничего не изменилось – темное лицо, изукрашенное вязью татуировок, темные глаза, пристально наблюдавшие за Иларом, будто он был не человеком, а зверем — то ли готовящимся к прыжку, то ли желающим, чтобы его приласкали. Так смотрят на рычащую собаку, которая сейчас бросается, а через минуту уже ластится и машет хвостом.

— Какие будут приказания? – покорно спросила Легана – ты хозяин, распоряжайся мной. Я буду тебе служить – домоправительницей, служанкой, и если ты пожелаешь – учителем. Магии во мне уже нет, но знания о ней остались. 

— Какое жалованье ты хочешь? – настороженно спросил Илар – пока что я не могу много платить, сам не знаю, что дальше будет.

— Не надо никакого жалованья… пока. Буду служить без него… пока что. Когда‑нибудь я уйду на родину, и вот тогда попрошу у тебя денег на дорогу. И ты сам решишь – сколько денег мне дать. Все, ребята, устала я. Мне нужно отдохнуть, помыться, и… поесть. Показывайте, где тут у вас лежат продукты, где колодец. Сейчас я подниму эту корову, пусть работает. Даран, иди со мной – покажешь мне все.

Шаманка медленно встала, Илару показалось, что у нее щелкнули суставы, как у всех стариков. Немудрено – пятьсот лет! Интересно, а он доживет до таких лет? Старик что‑то писал про семьсот лет. Или восемьсот? Да хоть тысячу – все равно все это кажется таким нереальным, таким странным.

Проводив взглядом старуху, сопровождаемую Дараном, ухмылявшимся во весь рот каким‑то своим мыслям, Илар поставил локти на стол, обхватил ладонями голову и замер так, вспоминая сегодняшний день и обдумывая будущее. А оно было туманным. И главное, что беспокоило Илара – поведение шаманки. Она была похожа сразу на отца и мать вместе взятых! Стоило ли бежать из семьи, чтобы попасть в тиски еще более тесные, чем домашний мирок? Нет уж – он поставит Легану на место, не даст ей распоряжаться собой, помыкать! В конце концов – она из дикого племени, из лесу, а он цивилизованный человек! Как она может приказывать ему?!

В кладовой что‑то гремело, падало, потом появилась служанка, в каждой руке которой были пыльные кастрюли. Она глупо улыбалась, но работала быстро, уверенно, Илар удовлетворенно отметил про себя, что хотя бы эти деньги он потратил не зря. Понаблюдав за тем, как растапливают очаг, Илар решил проведать больную, посмотреть – жива ли она.

Прошел по коридору, увернувшись от возбужденного Дарана, проносившегося в неизвестном направлении с фонарем в руках, толкнул скрипучую дверь (подумалось, что надо бы ее смазать – уж очень противно скрипит), и вот – кровать, на которой лежит больная. До этого момента не было времени разглядеть женщину как следует — беготня, суета, оформление сделки – некогда было. Теперь можно поглядеть – на кого же потратил свои драгоценные золотые, заработанные тяжким трудом музыканта–колдуна?

Поморщился – в комнате плохо пахло, потом, кровью, болезнью. Чуть не шагнул назад – что не говори, а находиться рядом с умирающей не очень‑то приятно. Вдруг подумалось – что там Легана говорила о могуществе черных колдунов, умеющих поднимать мертвых? Ну вот, к примеру, поднимет он эту женщину – и что? В чем могущество? И тут же ответил сам себе – если послать эту женщину на рынок, дать ей нож и приказать убить работорговца, который довел ее до такого состояния – ведь убьет! Как убьет любого другого, на кого он, Илар покажет! И убить ее невозможно – она и так уже мертва! Ну да – можно отрубить ей руки–ноги, чтобы она не могла идти и убивать, но ведь это еще нужно догадаться так сделать! Подходит к жертве, и… ррраз! Покойник!

Илар помотал головой, отгоняя дурные мысли, сел рядом с больной, побольше открутил фитиль у фонаря, неверным огоньком освещающего столик, на котором стояли снадобья, и постель, на которой лежала накрытая периной женщина.

Белые волосы, как у старушки. Лицо в поту, полные губы, которые выглядели странно на изможденном, сухом лице, растрескались от жара, сжигавшего больную изнутри. Впрочем, заметил – не так все и плохо. Раньше она была бледной, как простыня, иссиня бледной, теперь слегка порозовела, дышала – пусть и с присвистом, но гораздо ровнее, глубже. 

Илар подивился – вот что могут сделать травники, и ведь без всякой магии! Немного позавидовал и задумался – да, пусть Даран учится у шаманки. Получит знания, которые всегда пригодятся в жизни.

Протянул руку, приложил ладонь ко лбу женщины – горячая, но не огненная, как была раньше. Когда больную тащили в дом, жар ее тела обжигал даже сквозь одежду.

Женщина дернулась, открыла глаза – синие, как небо. Илар удивился чистоте глаз, если что‑то осталось здоровое в теле несчастной, та это глаза. Приблизил фонарь к лицу больной и брови взлетели вверх – почему‑то он считал, что эта женщина если не старуха, то никак не младше матери. Ей же было не более двадцати лет, а может и того меньше!

— Молодая – тихо шепнули сзади, Илар резко обернулся и едва не выругался – Легана подкралась так тихо, так незаметно, что мышь не пробежит тише, чем эта шаманка.

— Напугала! – нахмурился Илар – нельзя же так красться! Почему‑то я думал, что она гораздо старше, а оказалось – совсем девчонка…

— А кого болезнь красит? – усмехнулась шаманка — все будет в порядке, я знаю. Она пошла на выздоровление. Прости, что я тебя напугала – привычка ходить бесшумно уже в крови. В джунглях — те, кто ходит громко, долго не живут.