След за кормой - Александр Мелентьевич Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Избушки Лейф приказал возводить неподалёку от рощи, в лощине, защищённой от ветров. Застучали топоры, с жалобным стоном повалились вековые сосны. Адильсу Хагнисону и ещё нескольким поселенцам, знакомым с плотничным делом, хватало работы. Получив от лесорубов очищенные от веток и коры стволы, плотники вырубали в них пазы, делали на концах выемки, складывали срубы.
Фундаменты для изб полагалось делать из камня, но камня на этом берегу не было, и его пришлось заменить торфом, благо он оказался довольно плотным.
Одно из жилищ размерами значительно превосходило другие: расчёт был такой, что если зимой станет трудно с топливом, то в нём поселятся все обитатели Винландии, и сохранять тепло будет гораздо легче. А впоследствии, когда Лейф перевезёт в свои новые владения семью, это здание станет господским домом. Господский дом отделывался более тщательно, чем остальные строения. Он имел внушительные размеры — 25 на 20 локтей — и делился на шесть отдельных комнат с очагом в каждой. Конечно, о печах и дымовых трубах, не могло быть и речи — такое сложное дело не осилили бы поселенцы. А очаги представляли собою неглубокие ямы, дно и бока которых утрамбовывались глиной.
В таком первобытном очаге разводился костер. Люди старались, чтобы он поменьше дымил. На костре готовили пищу, костер обогревал помещение. Отверстие для выхода дыма делалось в крыше.
Именно в таких низких, закопчённых кельях с плотно утоптанным земляным полом, освещаемых тусклым светом жировика, предстояло поселенцам провести зиму. Но это их не пугало: ведь на родине, в Гренландии, жилища были ничуть не просторнее и обогревались такими же очагами.
Подняв срубы до нужной высоты, строители покрыли их толстыми пластами торфа: другого кровельного материала у них не нашлось.
Первое поселение в Винландии Лейф назвал Торгильсдалем в честь своего далёкого сына.
Вовремя появилась экспедиция Лейфа Счастливого в Винландии: еле успели управиться с постройкой жилищ, как погода начала портиться, травы на лугу увяли, начались дожди, осенние бури волновали море.
«Дельфину» для зимовки нашли укромную бухту. Мачту с него на всякий случай, сняли, а корабль с помощью кабестана[93] вытащили на плоский берег и плотно заколотили люки.
Оставалось выкопать глубокие погреба для хранения охотничьей добычи, и приготовления к зиме будут окончены. С этим несложным делом управились быстро. И вот первые снежинки посыпались с низкого, покрытого тучами неба…
По календарю Лейфа[94] выходило, что в Торгильсдале зима наступила гораздо позже, чем это бывало в Эриксфиорде. И Лейф сделал из этого правильный вывод: Винландия лежит намного южнее поместья его отца.[95] Да, впрочем, об этом ясно свидетельствовала и природа местности. Много пошатавшемуся по свету Лейфу Эриксону она казалась сходной с природой Северной Франции.
«Прекрасная страна, — думал молодой мореход. — Перевезти сюда Торунну и Торгильса и обосноваться до конца дней… И пусть здесь живёт и процветает мой род…»
Зима наступила внезапно. Трое суток крутила над полуостровом метель, и когда небо прояснилось, низкое солнце озарило поля, блестевшие так, что смотреть на них было больно глазам и пришлось надевать снеговые очки.[96]
С каждым днём становилось холоднее, морозы сковали море, по ледяным полям можно было уходить на много миль от берега.
Началась охота. Пошли в ход капканы на песцов. Эти пушные зверки явились в Винландию с севера, их прогнал оттуда голод.
Постановка капканов требовала большой сноровки. В местах, удобных для лова, заранее разбросали замороженные туши нерп. Чтобы справиться с такой поживой, песцам приходилось тратить не один день, они прокладывали в снегу свои маршруты.
Близ этих маршрутов охотники вырезали в снегу круглые ямки и опускали туда заряженные капканы. Сверху капкан закрывали тонкой пластинкой из затвердевшего снега, оставляя наверху лишь приманку.
Чтобы пойманный зверёк далеко не убежал, к капкану привязывалась тяжёлая деревянная чурка.
Охота капканами оказалась очень удачной: каждый день в погреба укладывались десятки песцовых шкурок. Лейф радовался: в Гренландии о такой добыче не приходилось и думать.
Охотники, вооружённые копьями и острыми кинжалами, вступали в единоборство с медведями, убивали кабанов, у отдушин в морском льду подкарауливали тюленей, моржей.
Перелётные птицы покинули Винландию, но тетерева остались зимовать в лесу, и часто их сражали стрелы Рори.
Постепенно дичь вокруг поселения редела, разбегалась подальше от людей, и охотникам приходилось совершать всё более длительные вылазки.
Самые смелые и опытные охотники удалялись на день-два пути. Ночевали они в хижинах, сложенных из больших снеговых глыб, нарезанных охотничьим ножом. Спать в такой хижине было тепло в любой мороз, не пугала в ней и метель, только было бы в запасе побольше провизии.
Постепенно и Рори стал уходить всё дальше от Торгильсдаля. После первой длительной отлучки юноше как следует попало от Лейфа и Снорре. Но потом названый отец и дядька решили, что если они будут так опекать Рори, из него никогда не выйдет настоящего викинга. Только перед каждым его дальним походом Лейф проверял, в порядке ли у юного охотника оружие и одежда, достаточно ли взято провизии, не позабыл ли он огниво и кремень.
Не все дружинники Лейфа проводили ночи на охоте, добрая половина ночевала в господском доме. И перед ними вставала трудная задача — чем занять себя в бесконечные зимние вечера.
Потрескивают угли в очаге, жировик, установленный на подставке, тускло освещает жильё, а бородатые норманны с длинными волосами, с загорелыми лицами, с широкими ладонями, затвердевшими в работе, азартно сражаются в кости.
Кости — это древняя игра, зародившаяся на Востоке. Она проникла сначала на юг Европы, а потом перебралась и в северные страны. И случалось, что викинг, набивший где-нибудь в Сицилии или Элладе походную сумку золотом, драгоценными перстнями и ожерельями, высаживался в Нидаросе с пустыми карманами и нанимался в дружину к другому конунгу, чтобы заработать на кусок хлеба.
Кости представляли собою кубики из моржового клыка, на каждую из шести граней наносились чёрные кружки — очки — от одного до шести. Побеждал тот из игроков, кому удавалось бросить кубик так, что на верхней грани оказывалось больше очков, чем у противника.
Случалось, недобросовестный игрок подделывал кость, и она имела свойство падать шестёркой наверх. Если мошенничество обнаруживалось, виновного на месте постигала смерть.
У поселенцев Торгильсдаля не было в кошельках золота и серебра, единственное своё имущество — одежду, шапку, торбаса[97] — проигрывать нельзя, не пойдёшь же охотиться нагишом. Они играли в счёт будущего:
