След за кормой - Александр Мелентьевич Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А его дитя? Кто он — мальчик или девочка? На кого походит — на отца или на мать? Какое первое слово он произнёс?
Лейф рвался на Гебриды, к жене и ребёнку. Но судьба решительно не благоприятствовала его намерениям. Лето 1000 года он посвятил распространению христианства в Гренландии. Весной следующего года Эрик Рыжий отправил в метрополию с товарами сразу оба корабля — «Фрейю» и «Торунну». «Фрейю» вёл Гест Альвирсон, а на «Торунне» рассчитывал отправиться Лейф. Но перед самым отплытием его свалила длительная тяжёлая болезнь: сказались трудные путешествия по стране, ночевки в ледяных пещерах, неумеренные выпивки в честь христианской веры. «Торунну» повёл брат Лейфа Торвальд.
Прошли лето и осень, а корабли не возвращались, известий из Норвегии не было. Эрика Рыжего и его семейство одолевала тревога. Пригласили гадалку, но она не сказала ничего определённого.
Лейф дивился дару предвидения Торунны. Ведь это она говорила, что судьба будет воздвигать между ними препятствия, и её предсказание сбывалось. И тут ему пришли на память рассказы стариков о том, как лет пятнадцать назад[81] некий Бьярни Хéрьулвсон видел на западе от Гренландии неизвестные земли. Случилось это так.
Бьярни отправился на корабле «Улитка» из Норвегии в Гренландию, чтобы повидать отца, поселившегося вместе с Эриком Рыжим. Плавание оказалось трудным. Налетевшая где-то близ Исландии буря подхватила судно и повлекла неведомо куда.
Солнце, луна и звёзды скрывались за густыми тучами, и мореходы совершенно не представляли себе, куда их несёт ветер. Когда многодневная буря прекратилась, обрадованные люди увидели перед собой лесистый берег. Но это была незнакомая страна.
«Улитка» направилась к северу. Через несколько дней мореплаватели вновь оказались возле какой-то земли, на этот раз покрытой большими плоскими камнями. Один из матросов Бьярни утверждал, что это не Гренландия (он там побывал).
И снова «Улитка» рассекла волны своим форштевнем[82] с изображением дракона, разинувшего зубастую пасть. На север, всё на север стремился корабль, там должна быть цель его пути. И вот ещё через неделю на горизонте появились горы, покрытые снегом.
— Ну, теперь это Гренландия! — обрадовались моряки, но скоро с разочарованием убедились, что перед ними совершенно безлюдная местность, где нет и следа человеческих поселений.
Бьярни Херьулвсон приказал повернуть корабль на восток. И когда вновь показался берег, путешественники с облегчением вздохнули. Они наконец прибыли в Вестербюгд, на юго-западное побережье Гренландии. Там Бьярни разыскал отца и получил от него и других поселенцев здоровенный нагоняй за то, что не побеспокоился хорошенько исследовать открытые им земли.
Прошло полтора десятка лет. Гренландцы, поглощённые повседневной суетой и мелочными заботами, не собирались оставлять насиженные места и отправляться в рискованное путешествие на запад, туда, где побывал Бьярни. Такое предприятие могло принести большую выгоду, а могло и обернуться катастрофой. Зачем же искушать судьбу?
И только Лейф Счастливый, для которого всё западное побережье Европы и воды океана вплоть до берегов Гренландии были знакомы, как окрестности отцовского поместья, загорелся неодолимым желанием вновь найти открытые Бьярни земли. Справедливости ради следует сказать, что в этом намерении его сильно поддерживал Рори: ему исполнилось 15 лет, ростом и силой, он мало уступал Лейфу. Эрик тоже благожелательно отнёсся к замыслу сына: старого ярла ещё не покинул дух авантюризма. Его пугали лишь расходы на экспедицию. Но в конце концов он раскошелился, правда, выговорив от сына половину всех доходов, которые принесёт Лейфу открытие новых земель.
Ранней весной 1002 года начались сборы. Лейф Эриксон кликнул клич, приглашая желающих отправиться в плавание в неведомые ещё моря, обещая хорошее вознаграждение. Смельчаков, готовых разделить с Лейфом труды и опасности дальней экспедиции, набралось больше тридцати человек. И конечно, среди них были Рори и Снорре Гудмундсон.
Постаревший, но ещё бодрый скальд с презрением отверг уговоры Лейфа поберечь силы и остаться дома на покое.
— Кто тогда сложит сагу о твоих подвигах в чужой стране? — ядовито спросил Снорре, и спор закончился.
Единственным кораблем, который могли быстро снарядить в дальнюю дорогу, оказалась старая «Улитка». Её владелец Бьярни Херьулвсон жил в Гренландии, не помышляя о новых плаваниях, и с радостью продал Эрику судно за сотню золотых. Сделка закончилась пиром, во время которого Лейф и Снорре выпытали от Бьярни все подробности его невольного путешествия.
По предложению скальда «Улитку» переименовали в «Дельфина».
— Медлительная улитка нам не подходит, — объяснил старик, — Нас понесёт быстрый дельфин, подобный тем благородным рыбам, что спасли Рори.
Рори пришёл в неистовое восхищение: отныне он и корабль станут тезками.
«Дельфина» тщательно отремонтировали, заново проконопатили, просмотрели, переменили бимсы[83] и палубную настилку, укрепили мачту, поставили новые снасти, начиная с паруса и кончая якорным канатом. Всё это обошлось недешёво, но новый владелец корабля не жалел расходов, дело стóило того.
Бывалый мореход запасся провизией: свежим мясом, солониной и салом, вяленой рыбой, сухарями, луком и чесноком… В трюме рядами стояли бочонки с пресной водой. Но, конечно, никаких запасов не хватило бы, если бы экспедиция продлилась несколько месяцев. И Лейф вёз с собой рыболовные принадлежности — сети, гарпуны, удочки. Зверей предполагалось ловить капканами.
На случай, если придётся вступить в схватку с обитателями неведомых стран, имелось оружие — тугие луки с запасом стрел, мечи, кинжалы, щиты, прибитые, по обычаю, к бортам корабля. Боевые доспехи тоже нашли место в этом арсенале. Не был забыт кузнечный и плотничный инструмент.
За неделю до отплытия «Дельфина» в Эриксфиорде появилась «Фрейя» с Торвальдом и Гестом Альвирсоном на борту. Много новостей привезли они из Норвегии. Оказалось, что друг и покровитель Лейфа, король Олаф Трюгвесон, уже не правит страной. Он погиб летом 1000 года, вскоре после того, как Лейф покинул Нидарос. Олаф нашёл смерть в морском бою со взбунтовавшимися ярлами, призвавшими на помощь против конунга соединённый датско-шведский флот.
Власть захватили ярлы Эрик и Свенд. Народ в Норвегии волнуется; многие норманны, насильно обращённые Олафом в христианство, снова переходят в язычество.
Так как Олафа не стало, и некому было предъявлять права на «Торунну», купленную на королевские деньги, то практичный Торвальд продал её за хорошую цену. Вместе с деньгами, вырученными за товары, это составило приличную сумму. Эрик Рыжий был доволен: с лихвой покрылись расходы на экспедицию Лейфа. Полученный от Торвальда тяжёлый кошелек с золотом ярл ночью зарыл в приметном месте.
