Не мой прекрасный принц (СИ) - Надежда Швец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ужас полоснул душу, я в изумлении прикрыла ладошкой рот.
— К троллям? С отрядом? Дагон, это означает…
— Да, пташка. Война.
Он мягко улыбнулся и заправил выбившуюся прядь моих волос. Погладил кожу на шее, отчего та покрылась мурашками. Удовольствия и страха.
Вскочив на ноги, я нервно заметалась по комнате, заламывая руки.
— Почему война? Что вы не поделили?
— Они нарушили условия мирного договора.
Чертовы тролли!
— Успокойся, Кете, — уже насмешливо произнес орк, наблюдая за моими метаниями. — Это было предсказуемо.
— Предсказуемо? И вы ничего не предприняли?
— А что мы могли сделать? Только нарушить договор первыми.
— Зачем? К чему вообще нарушать договоренности? Зачем эта война?
— Все очень просто. Мы — народ войны, битвы. Это происходит раз в несколько лет. Все нормально, успокойся.
— Нормально? То есть, ты уверен, что вернешься живым?
Уголок его рта едва заметно дрогнул.
— Дагон?! — вскинулась на него. — Ты обещаешь мне, что вернешься?
— Я не могу обещать тебе этого, Каталина.
Схватив одну из многочисленных подушек, я с ненавистью швырнула ее прямо в орка, но задела лишь его плечо.
— Твой гнев даже радует, — усмехнулся Дагон. — Это лучше, чем тот холодный кокон равнодушия, в который ты так плотно укуталась.
Как он еще смеет улыбаться? Он идет на войну и смеет улыбаться?! Захотелось ударить Дагона по лицу, стереть эту безмятежность, чтобы он осознал всю серьезность происходящего.
Вместо этого я подбежала к нему, вцепилась в широкие плечи пальцами и осела рядом.
— Давай, ты не пойдешь? — отчаянно зашептала.
Дагон нахмурился, мое предложение ему пришлось не по вкусу.
— Что ты такое говоришь, Каталина? Это невозможно.
— Почему? Гро-Домин отправляет? Тогда давай уедем. Потом вернемся и…
— Кете! — уже гневно оборвал меня орк. — Я не трус и не собираюсь бежать от войны.
— А если тебя убьют?!
Тяжело вздохнув, Дагон прижал меня к своей груди.
— Неприятно, конечно.
— Неприятно? — я задохнулась от возмущения. — Просто неприятно? Дагон, это конец! Это просто смерть и конец!
— Это не страшно, пташка. Все когда-нибудь умирают. Если я умру в бою, то приму такую судьбу с честью и благодарностью.
— Это тебе не страшно, а мне страшно!
— Не волнуйся, в таком случае клан возглавит Траган, а он позаботится о тебе. Только не подбивай его на глупые поступки, а то вместе вы скорее убьетесь.
С ревом я слетела с кровати, вновь заметавшись по комнате. Глупый орк! Ничего не понимает! Я ведь совершенно не о своей дальнейшей судьбе беспокоюсь!
Я замерла около стены, не желая поворачиваться к Дагону лицом, чтобы он не заметил моих слез.
— Кете, — подкравшись сзади, он слегка приобнял меня. — хватит. У меня не так много времени, я зашел не скандалить, а…
— Попрощаться? — горько выдохнула я.
Ответом мне была тишина.
— Когда ты вернешься? Если вернешься.
— Я не знаю.
Вновь повисла тишина. Прикрыв веки, я старалась запомнить каждую деталь этого момента, стараясь не упустить ничего. Запечатлеть, отложить в памяти навсегда. Жар его кожи, который опалял даже в прогретой солнцем комнате. Слегка шершавые, мозолистые пальцы на моих плечах и дыхание в волосах.
Сегодня Дагон рядом, а завтра его может уже и вовсе не стать. Нигде.
В горле встал ком, мешающий дышать, а тело забила нервная дрожь.
Я готова была отдать на растерзание любого человека, которого знала. Да хоть собственного отца. Только бы не орка.
— Каталина, — шепнул мне в ухо. — Мне пора.
— Возвращайся. Я буду ждать.
Даже если ему это не нужно.
Дагон коротко хохотнул, развернул меня лицом к себе. Я поежилась, желая скрыть лицо от ярких лучей солнца, что так невыгодно падали на лицо.
— Даже не поцелуешь меня? — лукаво спросил орк. — Я ведь могу не вернуться…
От последней фразы сердце сжалось, я испуганно кивнула и потянулась к его щеке, но в последний момент орк дернул головой и мой неуверенный поцелуй впечатался в его губы. Целовал Дагон ненасытно, жадно. Будто наперед.
На глаза вновь навернулись слезы.
Спустя неделю после отъезда Дагона, я все также изнывала от жары, искала ответы в книгах и обучала детишек. Учеников у меня стало столь много, что, боюсь, вскоре придется уговаривать Дагона ставить для обучения отдельную постройку. Если я здесь останусь, конечно. И если Дагон вернется.
По ночам спалось плохо, меня терзали тревога и страх, я неистово молилась за орка и богам, и духам. Хотя, последние тоже внесли немалую роль в моих мучениях — их шепот теперь сопровождал меня везде, а воспоминания заменяли собой сны, вскоре и вовсе могли вспыхивать средь бела дня. Если бы я не проводила большую часть времени в своих покоях, то окружающие бы непременно начали крутить пальцами у висков. Писем от Клэр более не приходило, и я даже немного расслабилась, пожелав отпустить свое прошлое.
Однажды, лежа в постели посреди ночи и уперев взгляд в потолок, украшенный разноцветной россыпью стекла, я осмелилась задать шепчущим духам прямой вопрос:
— Почему я? Почему вы ко мне пристали? Я проклята?
— Нееет, — свистяще ответил мне женский голос, отделяясь из водоворота других.
— Значит, избранная?
Кажется, духи смеялись надо мной. И смеялись почти гоблинским смехом, поражаясь моему самомнению.
— Нееет, — повторил тот же голос.
— Тогда почему? — взвыла я. — Я не понимаю, чего вы хотите от меня?
— Открой им истину.
— Покажи.
— Пусть прозреют.
Тут меня пробрала такая злость, что даже все страхи на миг отступили.
— Вы после смерти все сошли с ума? Что со мной будет, если я выйду на площадь и начну кричать о шепоте духов? Меня тут же растерзают!
— Однажды…
— … придет время…
— … и ты им поведаешь.
Меня уже начинал пробирать истерический смех.
— Какое время? Я — чужачка, человек. Еще и с плохой репутацией. Какое время? Кто меня послушает?! Чего вы к кому-то из своих не пристали?
— Ты не запятнана кровью…
Это вызвало у меня еще большее недоумение. Орки ведь воины, а значит — убийцы. Все. И при чем здесь незапятнанный кровью человек?
Собственно, ничего нового. Одни вопросы.
Утром, злая и не выспавшаяся, я набросилась на Ульва, моего молчаливого стража. Требовала принести мне книг, абсолютно разных и много!
Несчастный все-таки сдался и повел меня в городской архив, о существовании которого я и не подозревала.
Здание было старым, изрядно пыльным и кроме старого, дремлющего гоблина, который являлся смотрителем, никого здесь не наблюдалось.
Прошмыгнув вдоль храпящего старика, я опрометью бросилась к самым дальним стеллажам. Казалось, что от единого грубого движения, они развалятся в пыль.
Спустя несколько часов я вконец отчаялась, почти взвыла.
