«Если», 1998 № 09 - Журнал «Если»

— Я ведь тоже его сделала, Антон. Я уже входила в Сумрак. И я знакома с концепцией меньшего зла. Но я все равно не понимаю, где грань, в чем отличие между мной и какой-нибудь ведьмой, практикующей черные мессы? Почему я сомневаюсь, почему задаю эти вопросы?

— Ты всегда будешь их задавать. Вначале — вслух. Потом — про себя. Это не пройдет никогда. Если ты хочешь избавиться от мучительных вопросов — ты выбрала не ту сторону.

— Я выбрала то, что хотела.

— Знаю. И потому — терпи.

Рестораны Максим не любил. Опять же — из-за характера. Куда веселее и комфортнее он чувствовал себя в барах и клубах — порой даже более дорогих, но зато менее чопорных. Конечно, некоторые и в самом роскошном ресторане ведут себя, как красные комиссары на переговорах с буржуями. Но к чему уподобляться новым русским из анекдотов?

Однако вчерашнюю ночь требовалось загладить. Жена либо поверила в «важную деловую встречу», либо сделала вид, что поверила. Но легкие угрызения совести все равно оставались. Конечно… если бы она знала… Если бы она только могла предположить, кто он на самом деле и чем занимается!

Максим не мог ничего сказать. Приходилось заглаживать ночные исчезновения теми методами, к которым любой порядочный мужчина прибегает после очередной славной интрижки. Дорогие подарки, особое внимание, выход в свет. Например, в хороший, чинный ресторан с изысканной экзотической кухней, иностранной прислугой, изящным интерьером, необъятной винной картой…

Интересно, Елена действительно считает, что накануне он ей изменил? Вопрос занимал Максима, но все-таки не до той степени, чтобы задать его вслух. Всегда надо оставлять что-то не договоренным. Возможно, когда-нибудь она узнает правду. Узнает — и, возможно, будет гордиться им.

Напрасные надежды, скорее всего. Он это понимал. В мире, полном порождений злобы и Тьмы, он был единственным светлым рыцарем, бесконечно одиноким, не способным ни с кем поделиться открытой только ему убийственной истиной. Вначале Максим еще надеялся встретить такого же, как и он сам: зрячего в стране слепых, сторожевого пса, способного учуять среди беспечной отары овец беспощадных волков в овечьих шкурах…

Нет. Не было их, не было никого, способного встать рядом.

И все-таки он не опускал рук.

— Что это такое, стоит нам взять?

Максим скосил глаза в меню. Что такое «малаи кофта», он не знал. Но это никогда не мешало ему делать выводы. В конце концов, ингредиенты блюда указаны.

— Возьми. Мясо под соусом из сливок.

— Говядина?

Он не сразу понял, что Елена шутит. Потом ответил на ее улыбку.

— А если заказать блюдо из говядины? — заинтересовалась Елена.

— Вежливо откажут, — предположил Максим.

Обязанность развлекать жену была не столь уж тяжелой. Скорее — приятной. И все-таки он бы с большим удовольствием сейчас понаблюдал за залом. Что-то тут не так. Нечто сквозило в полумраке, холодком отдавалось в спине, заставляло щуриться и смотреть, смотреть, смотреть…

Неужели?

Обычно между миссиями проходило несколько месяцев, полгода. А так, чтобы на следующий же день?!

Но знаки были слишком явными и сильными.

Максим опустил руку во внутренний карман пиджака, словно проверяя бумажник. На самом деле его занимало другое — маленький деревянный кинжал, вырезанный старательно, но безыскусно.

— Макс? — в голосе Елены прорезалась укоризна. — Где ты витаешь?

Они звякнули бокалами. Плохая примета, мужу с женой чокаться, денег в семье не будет. Но Максиму было не до примет.

Кто же?

Вначале он заподозрил двух девушек. Обе симпатичные, даже красивые, но каждая по-своему. Та, что ниже ростом — темноволосая, Крепкая, с чуть угловатыми, мужскими движениями — буквально переполнена энергией. Вторая, светловолосая, высокая — спокойнее, выдержаннее. И красота совсем другая, умиротворяющая.

Максим поймал испытующий взгляд жены и отвел глаза.

— Лесбы, — с презрением сказала жена. — Та, темненькая, в джинсах, на которую ты уставился, совсем мужик.

И впрямь. Максим кивнул и придал лицу подобающее выражение.

Не эти. Все-таки не эти. Кто же тогда… кто…

В углу зала зачирикал мобильник — сидящие почти за всеми столами непроизвольно потянулись к своим телефонам. Максим проследил за звуком — и у него перехватило дыхание.

Человек, тихо говорящий по телефону, был не просто злом. Он был окутан черной пеленой, не видимой людям, но ощутимой Максимом. От него веяло опасностью — причем опасностью надвигающейся и страшной.

Заныло в груди.

— Знаешь, Лен, я бы хотел жить на необитаемом острове, — неожиданно для себя самого сказал Максим.

— Один?

— С тобой, с детьми. Но чтобы никого. Больше никого.

Он залпом допил вино, официант немедленно наполнил бокал.

— А я бы не хотела, — сказала жена.

Кинжал в кармане налился тяжестью и жаром. Накатило возбуждение — резкое, почти сексуальное. Требующее разрядки.

— Помнишь Эдгара По? — спросила Светлана.

— Нет. Он слишком давно умер. Вот Семен рассказывал…

— Да я не о самом По. О его рассказах.

— «Человек толпы»? — сообразил я.

Светлана тихо засмеялась.

— Да. Ты сейчас в его положении. Вынужден мотаться по людным местам.

— Неплохие места, скажу я тебе…

В ресторан мы вошли без проблем. То ли правила стали демократичнее, то ли с посетителями негусто. Мы взяли по бокалу мартини, заказали что-то из еды. Наверное, это привело официантов к определенным выводам по поводу нашего визита — две неопытные проститутки в поисках клиентов…

— А он был Иным?

— По? Неинициированный, скорее всего.

В ответ Светлана тихо произнесла:

Есть свойства — существа без воплощенья,С двойною жизнью: видимый их лик —В той сущности двоякой, ней родник —Свет в веществе, предмет и отраженье…

Я, в свою очередь, поднял глаза и торжественно произнес:

Не бойся воплощенного Молчанья,Ни для кого не скрыто в нем вреда.Но если ты с его столкнешься тенью(Эльф безымянный, что живет всегдаТам, где людского не было следа),Тогда молись, ты обречен мученью!

Секунду мы смотрели друг на друга, потом разом засмеялись.

— А почему По остался неинициированным? — спросила Света.

— Среди поэтов вообще много потенциальных Иных. Но некоторых кандидатов лучше оставить людьми. У По была слишком неустойчивая психика, давать таким особые способности — все равно, что пироману подарить канистру с напалмом. Я даже не рискну предположить, на чью бы сторону он встал. Скорее всего — ушел бы в Сумрак навсегда, и очень быстро.