Синдром пустого гнезда - Вера Колочкова

– Кто – они?

– Ну, Димкины родители! Я как от врача вышла, сразу Димке позвонила. Все подтвердилось, говорю. А он сразу среди своих настоящий переполох устроил! Тетя Ира сказала – обязательно придем, чтобы по-людски посвататься. Пусть, говорит, мать твоя пироги печет!

– Так и хорошо, что придут! И пироги ей будут, и все остальное по полной программе. Ну что, пойдем папу обрадуем?

– А ты уверена, что он обрадуется? И вообще… как он? Мы тут с ним так нехорошо поговорили…

– Он обрадуется, Маш.

– Мам, а у вас… все хорошо, да? Как раньше?

Таня лишь улыбнулась и покивала утвердительно головой. Не станешь же дочери рассказывать, какую они с Сергеем давеча придумали концепцию этого семейного «хорошо» – совершенно новую. Да и не до того Машке сейчас. Пусть для нее родительское «хорошо» так и останется навсегда оплотом семейной жизни. В конце концов, это «хорошо» не таким уж и плохим было.

– Пойдем! – решительно поднялась она с дивана, увлекая за собой дочь.

Так они и вышли плечом к плечу на кухню, где Сергей поил чаем Светика. Лицо ее было непроницаемым, у Сергея же, наоборот, несколько виноватым. Таня внимательно посмотрела на подругу, потом кинула на него осторожный взгляд, вопросительно вздернула вверх подбородок – чего у вас тут? На что Сергей широким жестом развел руки в стороны – обижаешь, мол, мать…

– Да ладно, Танюха, не суетись, – развеяла ее сомнения Светик. – Серега меня больше не обижает. Наоборот, чаем поит, курлыкает всякими извинениями. Чего с него взять? Свои люди, сочтемся. А у вас что? Вид у обоих такой загадочный…

– А у нас, ребята, большая новость! Вернее, даже две новости! И я даже не знаю, какая из них лучше…

– Да говори, не томи! – нетерпеливо постучал по столешнице ладонью Сергей.

– Новость первая – наша дочь выходит замуж. Поздравляю тебя, отец.

– О-о-о… Действительно, новость так новость… Машк, как это ты сподобилась, интересно?

– А вторая… В общем, мы скоро с тобой станем бабушкой и дедушкой…

– В каком смысле?

– В прямом, Сережа, в прямом.

– Машк… Это что, правда?!

Сергей с шумом поднялся из-за стола, встал перед Машкой, неловко раскинув руки, потом осторожно сомкнул их, прошептал что-то в Машкино кудрявое темечко. Таня счастливо припала к его плечу, всхлипнула малость.

– Шибко-то не радуйтесь, святое семейство… – с завистливой грустью тихо проговорила Светик. – Хоть ваш синдром пустого гнезда и приказал долго жить, зато появление внуков – это уже начало следующего семейного кризиса…

– Ты чего там бормочешь, Светка? Какой еще кризис? – не размыкая объятий, повернул к ней голову Сергей.

– Да это я так… Это я не с тобой, это я с Танюхой разговариваю. О нашем, о женском…

– А вечером к нам родители Димины придут, свататься будут! – торопливо объявила Таня, с досадой взглянув на подругу. Тоже – нашла время про кризисы философствовать!

– Мам, пап, они уже скоро придут, между прочим… – высвободилась из отцовских объятий Машка. – Они хотели к пяти, а время – уже почти три!

– Ой, так готовиться же надо! – всполошилась курицей Таня. – Стол для сватов накрывать!

– А чего ты так засуетилась, Танюха? – насмешливо пробурчала Светик. – Кто они такие, эти сваты, чтобы перед ними суетиться? Не надо, не надо… Надо марку держать, будто бы вы не особо и рады! А то они подумают, что вы скорее Машку хотите с рук сбыть!

Сердито поджав губы, она еще немного поерзала на стуле, выражая неодобрение поведением подруги. Но под насмешливым взглядом Сергея неожиданно смилостивилась:

– Да ладно, ладно, это я так, от зависти… Не слушайте меня. Тань, а хочешь, я тебе помогу стол накрыть? А что? Действительно, встретим их, как полагается!

– Светк… Ты бы это… Ты бы лучше своим помогла, чем на чужом празднике свечкой торчать… – беззлобно проговорил Сергей и, глянув на Таню с опаской, тут же проговорил торопливо: – Ты только не обижайся, Светк… Я же по-свойски…

Светик, похоже, и не подумала на него обижаться в том смысле, в каком испугался ее обиды Сергей. То есть обиделась, конечно, но избирательно, вытянув обиду из своего собственного личного горя, которое, как известно, бывает всегда горше всех.

– Своим? Ты сказал – своим? Но у меня больше нет никаких своих, Сережа! Если сын решил, что мать ему больше не нужна, то… То пусть теперь ему помогает эта… эта…

Маша, неожиданно выйдя на авансцену из-за спин родителей, выстроилась перед Светиком знаком вопроса, легко повела пальчиком у нее перед носом.

– А вот этого, пожалуйста, не надо, теть Свет! Никакая она не «эта»! Ее вообще-то Ларисой зовут. И она очень, очень хорошая! Вашему Лёвушке просто невероятно, просто сказочно повезло! А внучку вашу, между прочим, зовут Наденькой… Да, кстати, у меня же к вам огромная просьба будет! Когда пойдете к ним, купите Наденьке куклу Барби… Нет, лучше две куклы! От себя и от меня тоже. Большую невесту в розовом платье, которая с белыми волосиками. Так Наденька просила.

Все это Маша протараторила на одном дыхании. Сергей и Таня лишь обменялись короткими изумленными взглядами, Светик же, придя в себя, вдруг задышала сипло и коротко, распахнула на Машу горящие от обиды глаза.

– Машк, я не поняла… Так ты все знала, что ли? А почему мне не сказала?

– Ну да, скажи вам… Да вы не обижайтесь, тетя Света! Я и сама только недавно узнала. Хотя… Все равно бы я вам ничего не сказала! Просто Лёва мне обещал… Надо же, молодец какой, сдержал-таки слово…

– Какое такое слово? Нет, я уже ничего не понимаю… Вы что тут, издеваться надо мной вздумали? Я же как к родным, бегу со своей бедой, в зубах крови нет… Я думала, вы меня любите, а вы…

Закрыв лицо руками, Светик заплакала тихо и безутешно, и они ринулись к ней все сразу, заговорили хором:

– Светка, да ты что… Да мы тебя знаешь как любим? Да я… Да я тебя даже больше чем Танюху люблю, честное слово! – снова присел перед ней на корточки Сергей и даже принялся с усердием гладить ее по пухлой коленке, пытаясь заглянуть в лицо меж судорожно сомкнутых ладоней.

– Свет, и впрямь… Ну чего ты ерунду городишь? – подхватила его интонацию Таня, тоже ласково оглаживая Светика по плечам.

– Тетя Света, вы простите меня, я же не хотела…

Машка, удачно вписавшись в ласковое родительское бормотание, тоже потянула к Светику руки, намереваясь найти на ее большом теле и себе местечко для поглаживания. Однако дотянуться до Светика она так и не успела – требовательно заверещал мобильник в кармане короткого стильного пиджачка. Причем заверещал не просто так, а басовитым Диминым голосом, однообразно и на одной ноте тревожно повторяющим: Маша, возьми трубку, Маша, возьми трубку…