Охотящаяся-в-Ночи - Яна Алексеева

Сирин прошел мимо, направляясь к ступеням, ведущим наверх, унося с собой горьковатый шлейф, сдернутый с введенной в транс толпы. Окончательно муть с сознания сошла, когда затарахтел, чихая и кашляя, мотор ПАЗика, в который были погружены тела. Ну… пора и мне. Только в обратную сторону.

И я, осторожно, вдоль стеночки обогнув огороженную часть причала, потрусила домой. На конклав лучше являться в первой ипостаси.

Я почти наслаждалась прогулкой. Какое-никакое занятие появилось!

Проскользнула по ступеням, спускающимся к воде, миновала слепяще-белый пыхтящий дымом круизный пароход, пришвартованный у самых последних причалов, и аккуратно, старательно пропуская через себя реальность, направилась вдоль берега. Недостроенные бетонные блоки прожаривало солнце, из колодцев пованивало подтухшей водой, а осыпающиеся, выщербленные стены, поросшие сухой травкой, почему-то пахли ржавым железом и пеплом. Обычным, костровым.

И песчаный язык, разрезающий берег, и плотная плиточная кладка у мемориала морякам, намертво вклепанного в бетон то ли тральщика, то ли военного катера, и галька грязноватого пляжика у Панорамы, и крутые склоны, поросшие горькой полынью и остистыми метелками трав, окутывали меня этим запахом.

Железо и пепел… Так, наверное, пахнет старая война. Волгоград, Сталинград… Земля помнит, даже если люди забыли.

Добравшись до моста, задумчиво уселась у одной из опор. Склон резко обрывался, крутой горкой скатываясь к асфальтовой дороге. По ней, неловко дергаясь из стороны в сторону, кружила какая-то машина. Тишина, только саранча стрекочет и над головой подрагивает полотно моста, когда по нему с шелестом проносятся автомобили.

Потянувшись, я изменилась. Выпрямившись, посмотрела на исчерченные белым узором руки и тоскливо вздохнула. Когда я стану замечать очевидное, то, что происходит со мной? Вчера я сняла колечко с иллюзией, и все это время щеголяла в потрясающе экзотичном виде. О-хо-хонюшки.

И чего мне не хватает? Кого, если точнее. Павла. Я постоянно пытаюсь дотянуться до него по тонкой нити, оставшейся в сознании только слабым отголоском. Машинально. Спросить совета чаще всего, иногда – прикоснуться к прохладной коже…

Сорвав горсть травы, поднесла к носу, глубоко вдохнула. Горькая полынь и сладкая медуница вымели из головы зарождавшееся мрачное настроение. Клацнув зубами, прикусила саранчу, выпрыгнувшую из пучка прямо в лицо. Выплюнула дергающиеся ножки и разжевала жестковатый панцирь.

Ну надо же! Я вытащила из чернущей депрессии Пьющего кровь и едва не провалилась в такую же сама.

Значит… будем считать эту авантюру с расследованием лекарством от плохого настроения. А про то, что любопытство губит не только кошек, но и волков, забудем пока.

Сплюнув, вскочила и в три движения забралась на опору моста. Там, в щели между настилом и узкой дорожкой для обслуживающего персонала лежал пакет. Прихватив хрустящий сверток, спрыгнула вниз. Кувырнулась, едва не скатившись по крутому склону. И вытряхнула из пакета кепку и интересное одеяние. Обожаю его. Особенно здесь и сейчас, на этом солнцепеке. Это длинное, темно-серое платье наподобие монашеской рясы, но из легкого шелка. Рукава прикрывают запястья, а подол полощется по земле, квадратный вырез под горло и белая вышивка по плечам. У меня таких пять штук. Про запас. Едва до меня дошли погодные особенности сего города и окрестностей, я отоварилась подходящей одеждой в ближайшем торговом центре. Щеголять по жаре в полном мотоциклетном доспехе не считаю разумным.

Разгладив ткань на плечах и бедрах, неспешно направилась к Центральному парку, соблюдая, так сказать, минимальные требования маскарада. Длинный подол путался в траве, распугивая цикад, тень от козырька скрывала цвет и разрез глаз. Еще я старательно не улыбалась. Так что попавшаяся мне навстречу девица в мини, похожем на пояс, и с огромной цветастой сумкой не заметила ничего особенного. Я с наслаждением втянула ее аромат. Чистый, однозначный, яростный… слегка мускусный. Она просто истекала ожиданием встречи. С любовником…

Ах, я тоже… хочу… Тьфу! Передернувшись, тенью проскользнула по асфальтовым задворкам торгового центра, между жалобно шелестящих деревьев и исписанных граффити заборов. В общем-то, можно было и не прятаться, полуденное безлюдье позволяло незаметно пробраться к месту дислокации. Осторожничать пришлось только у самого дома, прокрасться по стеночке, да нырнуть в окно.

С соседями мне никогда не везло. И в это раз за кирпичной стеной жила пожилая пара. Люди пенсионного возраста очень любопытны, когда им делать нечего. А эти двое еще и собак не любили, усиленно гоняя приваживаемую сентиментальной мамашей-одиночкой со второго этажа. У нее где-то в родне Охотящиеся в ночи затесались. Поколений шесть назад, но флер сохранился, позволяя находить и ей, и ее сынишке взаимопонимание с бродячими стаями. Кстати, мелкий тот еще волчонок. Оболтус семи лет, лезущий во все щели, готовый даже из любопытства в бетономешалку забраться. Именно «в». Я его оттуда вытащила, конечно же, и нашипела злобно, встряхивая лыбящегося нахала за шиворот и едва не срываясь на рычание. И матери вручила с напутствием нецензурным.

В общем, как-то я встряла в их вялотекущие разборки, когда пожилая седовласая фурия в пестром халате с маками по подолу, чистокровный человек, да… расстреливала из духовой винтовки пару мелких рыжих шавок. Собственно, в тот момент я вышла из-за угла дома, и одна пулька, отрикошетив от кирпича, едва мне глаз не выбила. Подавшись назад, увернулась, потом в три прыжка домчалась до этой чокнутой, вырвала винтовку и переломила о колено. Ну, понятно, не в прямом смысле, но приклад и затвор все же покорежила.

С ней и ее мужем-подкаблучником у меня вооруженный нейтралитет.

Все прочие просто не заслуживают внимания. Раздражающе жизнерадостная парочка студентов, молодая семья, от кроватных экзерсисов которой с потолка сыпется штукатурка, степенная семейная пара во главе с папой-полковником и тремя детьми, ходящими просто-таки по струнке…

Скучные, обычные, раздражающие.

И с ними отношения складываются по правилам общежития – они меня не трогают, я их не убиваю.

Самое приятное в этой ситуации то, что они меня не боялись. Не было в них инстинктивного, глубинного неприятия моей нечеловеческой сущности.

Сложные, переплетающиеся нити запахов окутывали дом. Как тонкая сеть протоптанных цветных дорожек. Старые следы бывшей хозяйки, мага-полукровки из огненных, соседки, захаживающей временами. Вот новые… опять эта старуха под окнами крутилась, да только бестолку. Ничего она не найдет. Забавная такая, все вынюхивает. А вот фигушки ей, а не сплетни!