Охотящаяся-в-Ночи - Яна Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Привстав на четвереньки, поднял голову. Сквозь наведенный загар проступила нездоровая бледность, даже какая-то зеленца. Судорожно зашарив по карманам пестрых бермудов, нащупал что-то и буквально выполз на бетонный пирс. Отрешенно щурясь на солнце, поднес к уху телефон.
Мне был виден его осунувшийся профиль. Тилинькнуло, загудело.
Мужчина вслушался, дождался ответа, и просипел еле слышно:
– Вил? Вил… Они… – вздохнул, проталкивая в горло воздух,– они… мертвы…
И закаменел, вслушиваясь в поток слов, льющийся из трубки.
– …ритуал крови… шестеро, – вздрогнул, потирая свободной рукой лоб, и добавил уже тверже, получив четкие инструкции. – Хорошо.
Нажал отбой. Огляделся. Слишком громкий разговор и странный вид привлеки внимание. Женщина в белом фартуке из ближней палатки, дородная кассирша, пара ребят в форменных капитанских рубашках, практиканты мореходки, видно.
Мужчина развернулся, и перегородил проход, не давая любопытствующим подойти ближе. Вскинув руку, покачал головой:
– Не стоит, – сплюнув, оперся об ограду. – Там… правда… – И покачал головой.
Женщины дружно охнули, кассирша прижала руки к обширной груди, метнулась было к лестнице.
– Стой, – схватил ее за руку один из морячков. – Просто позвони.
Еще кто-то подошел.
– Звоните, – кивнул катерщик, смотря на свои руки. Пальцы мелко дрожали, судорожно сжимаясь, – звоните. Пусть приезжают.
– Кто? – спросил еще один мужчина, в грязной рабочей робе. – Что?
– Милиция. Убийство, – веско прозвучало в ответ.
А я сидела и наблюдала…
Когда у одиннадцатого причала собралась изрядная толпа в три десятка человек, до меня дошло наконец, что зря я людей идиотами обзывала. Сама не лучше.
Для начала, надо было перебороть себя и как следует обыскать катер в поисках сведений о личностях убитых. А если нет, то не стоило вообще прятаться! Тем более в месте, из которого невозможно убраться незамеченной.
Под завывания сирен честила себя всеми нелицеприятными словами, какие только могла вспомнить.
Надо было обернуться волчицей и собаку изобразить. Всего дел. А получилось и заумно и неудобно. Инстинкты не всегда срабатывают в верном направлении, значит. А без Павла как-то не получается эффективно действовать. Он всегда задавал направление.
Но чего теперь переживать.
Свесив вниз голову, я принялась наблюдать за прибывшими милиционерами. Те, что в форме, суетились поодаль, отгоняя любопытствующих, оперативники шуровали на катере. Первым заглянувший в рубку черноволосый молодой парень выскочил оттуда, резко сбледнув. Второй, светловолосый, тоже молодой, в потертой джинсе, явно прячущий истинное лицо под отсвечивающими синевой чарами, наложенными на серебряную серьгу, перебирал бумажки в толстой папке, одновременно ругаясь по телефону с кем-то, кто никак не желал присылать труповозку к речному вокзалу. Еще один, черноглазый, смуглый рыжеватый мужчина лет сорока, выспрашивал, позевывая, у катерщика подробности. Как зовут, где работает, знает ли убитых, почему вообще подошел к этому причалу.
Интересно. Я насторожилась.
– Хозяин катера – мой бывший одноклассник, Леонид Виленович Северян, – сглатывая, объяснил мужчина. – Живет в Питере, этим летом с сыном затеял круиз по Волге, и вот… Сам-то он… заночевал в гостинице, хотел сыну подарок сделать, чтоб тот не смущался, устроив вечеринку. А тут…
Он резко обернулся, в голосе прорезался страх. Взмахнув рукой, мужчина горько скривился. Тихая, неслышная людям волна ужаса прокатилась по бетону, отзываясь в груди сладким стонущим звуком лопнувшей струны. Следователь флегматично хмыкнул, отбросил с лица клок пропотевших волос, оторвался от записей и подозвал все еще переругивающегося с кем-то помощника. Тот, закончив, прихватил подавшегося вперед катерщика за руку. Маскировка всколыхнулась, на миг приоткрывая истинные лица. Бледные до синевы, большеглазые, изящные.
К ним спешил еще один человек, раздвигая толпу и легко просачиваясь сквозь цепь милиции. Могу поклясться, что он пришел не традиционным путем, а шагнул через всколыхнувшиеся тени. Нет, он не Пьющий кровь… он просто воспользовался рабочей пентаграммой. Немного повеяло свежей кровью и пеплом.
Я подалась еще ниже, целясь когтями за стену.
Итак.
Тихий, вкрадчивый, прекрасно модулированный голос. Уловив в нем завораживающие низкие нотки, прорывающиеся сквозь сдержанность, переждала боль в висках. Снова всмотрелась, вслушалась, вчиталась, отрешаясь от давящей реальности.
Резкие движения, нервно поджатые тонкие губы… Дорогой костюм, мятая рубашка, и ошеломление, не сходящее с узкого, какого-то острого лица. Серо-синие глаза обшаривали лодку, на которой суетились люди. Часть – в белых халатах. Я совершенно не разбиралась в человеческих процедурах. Может и следователи – не следователи, и эти, в белом – не эксперты. Кстати, есть еще патологоанатомы…
Сквозь ароматы потной толпы и высыхающей на солнце крови пробился запах нового нелюдя. Морская вода, водоросли и немного сырой земли. Губы мои невольно растянулись в усмешке. Память предков развернулась, будто книга, предлагая варианты…
Русал. Сирин, настоящий. Высший. Важная персона.
При его появлении толпа как-то сразу захолодела, будто в лед вплавилась, несмотря на вовсю припекающее солнце, не оставившее между опор ни единого тенистого уголка. Утих гомон, любопытствующие начали сдвигаться в стороны, подальше от черты… Раздраженно покосилась на скопление перхотных, отсюда прекрасно видно, макушек прямо под собой. Не дай тьма, кто-то наверх посмотрит. Вот ведь радость будет! Хотя какие-то они все заторможенные, подгребла под себя их тягучая волна общего настроения.
Мужчина в светлом летнем костюме подошел ближе, пара прячущихся под иллюзией нелюдей подалась назад. А усталый человек-следователь ничего не ощутил. И бестрепетно выдвинулся вперед, не давая гостю пересечь линию, обозначенную лентой.
– Что происходит?
– А вы кто, и по какому вопросу? – хмуро выдал встречный вопрос следователь. Мужчина устал, не спал ночь, побаливало сердце и ныла поломанная давно, еще в детстве, нога. Поэтому он был мрачно-зол. И этот модный и свежий как огурчик незнакомец не вызывал ничего кроме раздражения. Отчетливый эмоциональный флер доносил до меня легчайший ветерок, кружащийся над водой и тонкой струйкой поднимающийся вверх.
Собравшись, вперед выступил катерщик:
– Валентин Иванович…
– Что происходит?
Наблюдая, я сползала все ниже.
– Вы кем приходитесь убитым? – резко повысил голос следователь, отдергивая руку от помощника, нервно пытающегося привлечь внимание. – Не родственник? Так выйдите, пожалуйста, за линию. Родственникам и свидетелям мы пришлем повестку. Будьте любезны! – и уперся в грудь надвигающегося Валентина Ивановича рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});