Повелитель Вселенной - Памела Сарджент

Бортэ стиснула зубы. Старые враги Есугэя решили напасть на его сына, пока он еще недостаточно силен. Тайчиуты в свое время пощадили мужа, она питала слабую надежду, что если они схватят его, то оставят ему жизнь. Мэркитам не было смысла проявлять милосердие.

— Прячься, — сказала старая служанка. — Нас еще могут поймать.

Бортэ легла. Кибитка громко затрещала на ухабе. Бортэ мотало на досках, и все тело, казалось, стало сплошным синяком. До леса на берегу речки, наверно, осталось немного. Кибитка качнулась и завалилась набок. Послышался громкий треск.

Бортэ подумала, что сломалась ось. Хокахчин выругалась и хлестнула вола, а потом обернулась.

— Вон еще скачут за нами.

Бортэ легла и замерла. Снова затряслась земля под копытами.

— Старуха! — крикнул мужской голос. Заржала лошадь, Бортэ слышала, как всадники окружают кибитку. — В стане никого нет, кроме нескольких женщин и детей… Где остальные?

— Не знаю, — ответила Хокахчин. — Когда я уезжала, все было спокойно. Я…

— Ты знаешь больше, чем говоришь. Кто-то предупредил их, мы видели следы, ведущие из стана. Ты не шерсть везешь в свою юрту, а убегаешь.

— Я ничего не знаю. У меня только состриженная шерсть. Пустите меня.

— Со сломанной осью она далеко не уедет, — сказал кто-то с другой стороны кибитки. — В кибитке может быть не только шерсть.

— Нет там ничего, — заплакала Хокахчин.

— Я сам посмотрю, — сказал второй человек.

Бортэ дрожала под шерстью. Кибитка затряслась, когда кто-то влез в нее. Руки похлопали по шерсти, пальцы вдруг ухватили Бортэ за щиколотку. Она отбивалась, но ее вытащили из кибитки за ноги, пара черных глаз пялилась на нее. Она хотела ударить рукой по широкому лицу мужчины, но тот отбил руку и сбросил Бортэ на землю.

— Так вот что прятала старуха, — сказал человек. Он был большой, широкоплечий, плотный, как борец, но усики у него были жидкие, как у молодого человека. Бортэ встала с трудом. Вокруг стояли лошади, некоторые всадники наклонились в седлах, чтобы лучше разглядеть ее.

— Кого-то ждет награда, — добавил молодой воин. — Старая сука прятала красавицу.

Сопротивлявшуюся Хокахчин потащили за кибитку. Через седла двух лошадей были перекинуты животами вниз пленницы. У одной из них из-под платка выбились длинные черные косы. Пленница повернула голову — на Бортэ смотрели черные испуганные глаза Сочигиль.

Хокахчин вырвалась и поковыляла к Бортэ.

— Она просто глупая девчонка, — сказала служанка. — Хорошенькая, может быть, но ленивая и слабоумная. Она стригла шерсть со мной, а потом бросила работу — с ней только лишние хлопоты у вас будут.

— Слишком много говоришь. — Мужчина оттолкнул Хокахчин древком копья. — Ты врала раньше и сейчас врешь.

— Правду она говорит? — спросил человек, на седле которого висела Сочигиль. — Ты знаешь, кто эта женщина? — Он достал нож и приставил его к горлу Сочигиль. — Говори!

Сочигиль вскрикнула от укола ножом.

— Она Бортэ, жена Тэмуджина. Старуха Хокахчин — служанка у его матери. Это правда… Не делай мне больно.

Бортэ обняла старую служанку. Они пропали.

— Она говорит правду. Я — Бортэ-уджин. — Она бросила сочувственный взгляд на Сочигиль. — Она должна знать — она была второй женой Есугэя-багатура.

Молодой человек, который вытащил ее из кибитки, захохотал.

— Жена Тэмуджина! — заорал он, хлопнув себя по бедру. — Я нашел его жену! Мы отомстили этому монгольскому ублюдку!

Бортэ выпрямилась. Чем больше будет стоять тут этот и злорадствовать, тем больше будет расстояние между ее мужем и этими существами.

— Мой брат запляшет от радости, когда узнает, кого мы поймали, — сказал верзила и положил большую руку на плечо Бортэ. — Ты знаешь, кто я, женщина?

Бортэ открыла рот, но у нее сдавило горло.

— Откуда мне знать? — выдавила она из себя наконец. — Ты чужой. Ты что же, такой знаменитый, что я должна знать о тебе?

Мужчины засмеялись. Молодой человек осклабился и поднял руку. Она отшатнулась.

— Меня зовут Чилгер Бук, — возгласил он. — Мои товарищи дали мне прозвище Бук, Силач. — Он согнул руки. — Мой старший брат Ихэ Чиледу. Ты знаешь, что отец твоего мужа сделал с моим братом? — Он оскалил зубы. — Он украл его молодую жену через несколько дней после ее свадьбы с Чиледу. Он прогнал моего брата и увез его жену.

Бортэ повисла на Хокахчин. Оэлун-экэ никогда не говорила о первом муже. Мужчины снова рассмеялись, а Бортэ уткнулась лицом в халат Хокахчин.

— Она поедет со мной, — сказал человек по имени Чиглер Бук. — Я больше других имею право на нее.

— Забирай ее, — подтвердил старший по возрасту. — Вожди решат, будет ли она жить у тебя, мы и так задержались.

Молодой человек оттащил ее от Хокахчин, связал ей руки и подсадил на лошадь.

42

— Я хочу есть, — сказала Тэмулун.

— Тише.

Оэлун похлопала дочь по руке. Под ними на склоне, густо поросшем лесом, отдыхали, прислонившись к лошадям, мужчины, утомленные подъемом.

Человек двадцать последовали за Тэмуджином к горе Бурхан Халдун, остальные рассеялись. Оэлун гадала, сколько же отставших спаслось. Те, кто добрался до скал или лесов, наверно, имели такую возможность. Оэлун сомневалась, что тайчиуты станут искать их, поскольку жаждали лишь схватить ее сына.

Тэмуджин ходил от человека к человеку, ободряя их. Он вел их через болота и чащи, что были на подступах к горе, и по оленьей тропе через густой, почти непроходимый лес. Они были вынуждены спешиваться в болотах, ведя лошадей на поводу. Чавкала под ногами жижа, засасывала трясина, вились тучи гнуса. Борчу едва не потерял лошадь в трясине. Подниматься по восточному склону было не легче, и они были вынуждены прорубать в подлеске дорогу своим лошадям.

Но сын ее выбрал неплохое убежище. Болотная жижа скрыла их следы. Если даже преследователи добрались до подножья горы Бурхан Халдун, деревья их остановят. Тэмуджин послал троих вниз пешком, чтобы замести следы.

— Мама, — прошептал Тэмуджин, — как долго нам здесь оставаться?

— Не знаю.

Сыновья Оэлун сидели на земле вокруг нее. Тэмуджин думал о Бортэ: ему уже понадобилась заводная лошадь, когда его конь захромал, чтобы ехать впереди и показывать путь через болота.

На склоне показалась тень, ползущая вверх, к ним.

— Следы уничтожены, — Оэлун узнала голос Джэлмэ. — Видел огни за болотами и взобрался на дерево, чтобы получше разглядеть. — Джэлмэ перевел дух. — Внизу расположились враги.

— Сколько их? — спросил Тэмуджин.

— Сотни три, и это не тайчиуты. Я видел их штандарты прежде, когда мы с отцом кочевали на севере. Они принадлежат мэркитским вождям Дайру Усуну, Хаадаго Дармале и Токтоху Беки. Мэркиты пришли по наши головы.

Оэлун закрыла лицо руками. Есугэй оставил это в наследство сыну.

— Надо лезть выше, — услышала она голос Тэмуджина, — пока не стемнело. Они попытаются достать нас утром, и мы к этому должны быть готовы.

Когда он спускался к своим людям, под ногами у него шуршали листья.

Пленницы, освобожденные от пут, сидели вместе, окруженные сторожами, а другие воины запалили костры. Бортэ, прислонившись к Хокахчин и Сочигиль-экэ, рыдала. Мэркиты, посланные вперед, по следам Тэмуджина, загнали лошадей, но не взяли его. Они нашли следы в болоте, но в чаще они терялись.

Муж, наверно, уже поднялся на гору, и нападать на него опасно. Тэмуджин сверху побьет много мэркитов, прежде чем его схватят. Наверно, мэркиты откажутся от затеи и удовлетворятся пленницами.

Еще двадцать женщин и несколько детей сидели рядом с Бортэ. У нее было странное чувство, будто все это сон, что она скоро проснется и окажется в своей юрте рядом с Тэмуджином.

— Мой сын бросил меня, — сказала Сочигиль, вытирая лицо. — Наверно, его к этому принудил Тэмуджин. Он бы не оставил меня, если бы…

— Как только мужчины уйдут от погони, — перебила ее Бортэ, — мы сможем надеяться, что позже они придут нам на выручку.

Сочигиль покачала головой.

— Не надейся на это, дитя. Пройдут годы, прежде чем Тэмуджин станет настолько сильным, что возьмется отомстить, а для нас к тому времени будет слишком поздно. — Черноглазая женщина поправила платок, прикрывавший волосы. — Ты видела, сколько времени понадобилось мэркитам, чтобы наказать нас за то, что сделал мой муж. Они знают, что я вдова Есугэя. Они были рады, когда узнали это, и почти счастливы, когда ты попала им в руки. — Она схватила Бортэ за рукав. — Мы такие, что нас вряд ли выдадут за простых пастухов.

Бортэ с изумлением посмотрела на нее. Эта дура гордится тем, что она не простая пленница. Бортэ стиснула зубы. Эти люди могут питать древнюю ненависть к Есугэю, но не одним этим вызвано их нападение. Причины нападать на Тэмуджина не было до сих пор, однако теперь он стал растущим молодым вождем и представлял для них угрозу.