Любовники - Джудит Крэнц

— Мелани любила этого малого?! Вы меня не разыгрываете?

— Ничуть. Мелани Адаме искренне любила Сида Уайта и чувствовала себя несчастной, понимая, что он ей не пара. Брэди, это был настоящий старомодный роман. Черт побери, мисс Адаме всегда была очень романтичной. Достаточно вспомнить фильмы, в которых она играла.

— Я не видел ни одного.

— Что ж, Брэди, вы многое потеряли. Короче, в пятницу вечером я пришел к ней, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Предложил предоставить это дело мне и пообещал все уладить. Но она не согласилась и даже разозлилась на меня. Она была слишком чувствительной, слишком старомодной, чтобы слушаться советов, и настояла на том, что поговорит с Сидом сама… Сказала, что так будет правильно. Это ее подлинные слова, Брэди. «Так будет правильно»… Поэтому Сид и пришел к ней поздно вечером. Наверняка мисс Адаме пригласила Уайта сама, иначе мисс Роз Гринуэй, ее помощница, парикмахер и подруга, живущая с ней в одном доме, никогда бы не впустила его.

— И что было потом? Откуда он взял пистолет?

— Одному богу известно. Кто знает, сколько людей ходит по городу с пистолетом в кармане?.. Так вот, Мелани тревожило его психическое состояние, неуравновешенность и беспричинная ревность. Мне приходит в голову только одно: узнав, что Мелани Адаме не хочет выходить за него замуж и намерена порвать с ним, Сид окончательно вышел из себя. Он выстрелил в нее, решил, что она мертва, а затем покончил с собой. Как в «Майерлинге»… Вы помните фильм «Майерлинг»? Нет? Так назывался замок в Австрии, где кронпринц Рудольф убил Марию, свою возлюбленную, а потом застрелился сам. Это было преступление на любовной почве, совершенное в девятнадцатом веке. Брэди, женщины типа Мелани Адаме вызывают у мужчин именно такую страсть. Такова их злая судьба… «Майерлинг в Монтане»… Похоже, сегодня ночью история повторилась.

— «Майерлинг в Кейлиспелле»… Нет, «Майерлинг в Монтане» звучит лучше.

— Было несколько версий того, что именно произошло в ту ночь неподалеку от Вены, — продолжил Зак, убедившись, что рыбка клюнула. — Была ли согласна Мария на двойное самоубийство, в точности неизвестно, но эта история не забылась. Так же, как не забудется ваша история, Брэди. Она принесет вам славу! Но не увлекайтесь. То, что случилось сегодня ночью, не было самоубийством по договору. Мелани Адаме пыталась защищаться… убежать от Сида Уайта, когда он попытался убить ее.

— Почему же на ней была только ночная рубашка, а он был совершенно голый? Почему нельзя было поцеловаться на прощание одетыми?

— О господи, Брэди, неужели вы ничего не понимаете в любви? — застонал Зак. — Соображайте быстрее, иначе будете до конца жизни писать только о бейсболе! Почему? А как по-вашему? Я скажу вам почему! Должно быть, Мелани Адаме позволила этому чокнутому овладеть собой в последний раз, потому что она жалела его. Худшее, в чем ее можно обвинить, это в недостатке здравого смысла, в мягкосердечии, в излишнем романтизме и старомодности. Это была роковая ошибка! Сид не смог сделать ее своей собственностью и убил, чтобы она не досталась никому другому. Типичное преступление на почве страсти, безумной страсти… О боже! Вы пишете о Мелани Адаме, а не о какой-нибудь посредственности. Она лежит в операционной, жертва преступления, совершенного под влиянием романтического чувства. Не забудьте этого, Брэди! Ну все, мне пора возвращаться в приемный покой.

— Вы позвоните мне в газету, как только узнаете о ее состоянии? — алчно спросил Брэди.

— О нет, увольте. Я и так рассказал вам слишком много. Даже то, на что не имел права.

— Послушайте, Невски, если вы позвоните мне и сообщите, что именно сказали врачи, я прочитаю вам свою статью еще до того, как сдам ее. Обещаю. Я не хочу упустить свой куш.

— Справедливо. Ну что ж, Брэди, если рассказ будет честным, если вы не будете заниматься отсебятиной, если статья будет опубликована в таком виде, в каком вы ее прочтете мне, я буду держать вас в курсе. Когда появятся дополнительные новости, я свяжусь с вами. Эта история вызовет много шума, и в наших с вами интересах изложить ее правильно. Но если хоть одна живая душа узнает, кто дал вам информацию, вы перестанете для меня существовать. Вот номер моего телефона в офисе съемочной группы. Вы можете звонить мне в любое время. Все остальные журналисты будут что-то узнавать только во время пресс-конференций. Если я буду на съемках, секретарша сообщит мне о вашем звонке, и я перезвоню. Если я буду в больнице, то похлопочу, чтобы вас пропустили. Дайте мне номер вашего домашнего и рабочего телефонов. Бульварная пресса настолько лжива, что мне будет приятно иметь дело с человеком, который дорожит именем честного журналиста, даже если он и не романтик.

— Как правильно пишется «Невски»?

— Я уже сказал вам: это не для записи. Ради бога, называйте меня «информированным источником»! — с жаром сказал Зак.

— Мне все равно нужно знать, как пишется ваша фамилия. Вы и продюсер были первыми, кто оказался на месте любовного преступления. «Майерлинга в Монтане».

«Вот и состоялся мой дебют в роли Болтуна», — подумал Зак, поспешно возвращаясь в приемный покой. Он не был бы так уверен в том, что можно сказать Брэди, а о чем следует умолчать, если бы не слышал множества рассказов старого лиса Вито Орсини о катастрофах на съемочных площадках. Отец Джиджи был докой по части отношений с прессой. Он научился этому в ходе долгого общения с воротилами кинобизнеса. Зак подружился с Вито, когда тот переманил его из Нью-Йорка и дал поставить «Честную игру». Зак спас картину, которая стала первым успехом Вито после долгого бездействия, а самому Заку принесла славу наиболее многообещающего молодого режиссера Голливуда.

Зак понимал, что сделал всего лишь первый шаг, придав происшедшему более-менее приемлемый вид. Даже если произойдет чудо и Мелани сможет продолжить съемки, процесс чрезвычайно усложнится. В ходе своей долгой и трудной карьеры Вито сталкивался со случаями и похуже, но никогда не шел на компромиссы и не пытался свалить вину на режиссера. Судя по всему. Роуэн собирался сделать и то и другое. Зак понял, что ему нужен союзник, разбирающийся в способе мышления Роуэнов и Экерманов. Ему был нужен Вито Орсини.

Еще полчаса прошло в гробовом молчании. Наконец из смежной операционной в приемный покой вышли два усталых хирурга.

— Все будет о'кей, — сказал тот, что был старше. — Ей очень повезло. Если бы вы привезли ее на десять минут позже, мы были бы бессильны. Пришлось перелить много крови, и она выкарабкается. Сейчас ее отправили в палату интенсивной терапии, под постоянный присмотр.

— Лицо? — простонал Роуэн. — Что с ее лицом?