'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert

почувствовал запах моря, чуть поджаренных на камнях водорослей, рыбы и чая. Чаем тут пахло везде. Его пили смакуя или просто чтоб утолить жажду во время работы. Я даже заметил человека с тачкой и здоровым бочонком, из которого валил пар. Прямо как на рынке из прошлого мира. Только этот продавец мне вряд ли предложит чай в пакетиках, по вкусу похожий на пыль грузинских дорог, и жирный от масла пирожок с капустой, картошкой и яйцом.

Как ищейка, я пошёл на запах рыбы. Мне нужно было ведро «взятки» и, может быть, ещё чуть креветок для себя.

Такой расслабон я мог себе позволить, потому что Хидан у дайме — болтает о деньгах и землях, а это надолго. Вагараши закончились естественным образом — кто-то убит, кто-то в тюрьме, кто-то сбежал. Короче, тишь, гладь да божья благодать. Да и что плохого может случиться с опытными генинами на базаре в мирном Гедараши?

Пока я закупался фруктами впрок, меня окликнули.

— Шиноби-сан, выпейте кокосовой воды — лучшее средство от похмелья!

Я посмотрел в зеркальце и вздохнул.

Продавец прав. Из-за усталости и передоза всякой дряни я выглядел так, будто вчера весь день бухал. Мне б ещё шевелюру белую, линзы жёлтые с узким зрачком, и мою помятую рожу можно на обложку книжки про Геральта Ривийского вставлять.

Пошкрябав по щетине, которую мне лениво было брить, выдохнул.

— А что, поможет? — со скепсисом спросил я.

— Обижаете! Лучше средства, чем кокосовая вода, не существует!

Мне стало любопытно. Стоит вроде недорого и сам кокос большой, так что почему бы и нет? Пару раз, в прошлой жизни, я пытался попробовать кокосовую воду и свежую мякоть. Но то ли я их выбирать не умел, то ли просто не везло… Попав на тухляк, больше я к этому не возвращался, пожалев денег.

— Да, пожалуй, налейте мне кружечку. Она ведь чистая? — подозрительно уставился я на продавца. Тот искренне возмутился, обведя мозолистой рукой деревянный стол, простые глиняные пиалы, колонку с водой да тазик с мыльной водой и тряпочкой.

Ловко орудуя чем-то вроде мачете, продавец выпотрошил гладкий, зеленый и крупный кокос вылил воду в пиалу, а затем туда же положил белую мякоть и предложил мне присесть рядом.

Продавец не наврал, прозрачная водичка действительно оказалась освежающе приятной на вкус, сладкой и ароматной, а мякоть скорее напоминала масло, чем привычную мне стружку. Поначалу я попросил шесть штук, но, когда начал запечатывать, понял, что совершенно не ограничен размерами кулька и своей грузоподъемностью.

— А сколько будет стоить всё? — спросил я, жадно глядя на ящики, забитые зелёными гладкими плодами.

— Вы бы поберегли печень, шиноби-сан, — напоследок посоветовал мне продавец, который, к своему удивлению, так быстро распродал свой товар.

Я лишь пожал плечами и почесал за рыбой, не было смысла объяснять, что «шиноби-сан» не запойный алконавт, а просто устал. Тут я тоже, потакая своей жадности, смёл все креветки особо не таясь. Запечатал их целый бочонок. Когда кто-то обратит внимание на странного оптовика, нас тут уже не будет. В Конохе есть рыба из речки и соседних прудов и озер, но креветок — нет. А хочется! Омлет с креветками и сыром, блинчики с сыром, креветками и помидорами! Салаты с креветками! М-м-м, чувствую, что уже орыбливаюсь от такого меню.

У нас дома, в Конохе, килограмм крупных морских креветок выходит дороже местной мраморной говядины. А это свинство! Хотя и понятное. Железной дороги в Конохе нет, авиасообщения — тем более (да и не будут им никогда возить креветок), автотранспорта и того нет, а река хоть и судоходная, но только для небольших кораблей вроде джонок. Ну и как тут довезешь этих долбанных креветок до Конохи?! Так что те редкие завозы — это или джонки, или специальный найм курьера, а это минимум D-ранг. И тот и другой способ доставки делает креветки дорогим дефицитом. Правда, дорогих, крупных и вкусных морских креветок всегда можно заменить на маленьких речных, пресных и воняющих тиной, но зато относительно дешевых. Но это сильно на любителя, да и возни с мелкими много. По мне так обычная рыба вкуснее, не говоря уже о том, что дешевле.

Мурлыча под нос, я отошел в сторону менее ухоженных доков и призвал дельфина.

— Привет, Кента, — помахал у него перед носом деревянным ведром с пеньковой ручкой.

— И тебе, Ирука. Плохо выглядишь.

— Так бывает, если двое суток бегать без сна и отдыха, постоянно драться и жрать всякие стимуляторы.

— Какие вы, люди, несовершенные, — потроллил меня дельфин, — вот всю жизнь не спим и прекрасно себя чувствуем.

— Это потому, что вы умеете спать половиной мозга. А мы не умеем, — отбрил я намеки.

— Вот я и говорю, жаль вас, вы такие несовершенные! — заржал дельфин.

— То есть завтракать ты не будешь? — потряс я ведром, будто собираясь его убрать.

— Буду-буду, кидай уже! — и распахнул «клюв» с розовым мясистым языком и кучей мелких зубов.

Скормив ему ещё живых рыбёшек, я спросил заметно подобревшего дельфина.

— Ну и чего там родня сказала? Когда будет?

— Обещают через три-четыре дня приплыть. Арендуют ради такого дела посудину у компании Гато.

Пустое ведро Кента на всякий случай перепроверил, чуть не выбив у меня его из рук своим носом.

— Хорошо, ты только предупреди, что планы немного поменялись. Даймё все так же нужна наша помощь, но появились конкуренты — культисты Джашина. Главарь у них Тамеруйо Хидан. Шиноби Ранг-S+. Особая способность игнорирование урона. Его или на части рубить или запечатывать. Но лучше просто договориться. Он вроде может, когда хочет, — сунул я руку в подсумок и протянул Кенте свиток, запакованный в герметичный футляр. — Тут всё подробно расписано.

— Понял. Под язык клади. Если у тебя ещё рыбки нет.

— Нет. В другой раз куплю побольше, — погладил я гладкую и прохладную, как туго накаченная мокрая камера от автомобиля, голову Кенты.

Приглядевшись, я задумчиво спросил:

— Мне кажется или шрамы у тебя на морде перемещаются?

Кента ловко выплюнул свиток, так что тот оказался у него на кончике носа, и сказал:

— Дурень забывчивый, у нас повышенная регенерация! Полученные царапины зарастают очень быстро, за пару часов. Если бы я не защищал свои владения, я бы везде был гладкий!

— Да, крутая способность, — похлопал я глазами, — жаль у меня