Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий - Юрий Михайлович Лотман

LVII, 8 – И деву гор, мой идеал… – Имеется в виду черкешенка, героиня «Кавказского пленника».

9 – И пленниц берегов Салгира. – Имеется в виду «Бахчисарайский фонтан». Салгир – река в Крыму.

LIX, 6–8 – Перо, забывшись, не рисует… – Рукописи П характеризуются обилием авторских зарисовок (см.: Эфрос А. Рисунки поэта. М., 1930; Цявловская Т. Рисунки Пушкина. М., 1970).

LX – Строфа, завершающая первую главу, декларирует важнейшие творческие принципы поэта: свободное движение плана действия (см.: Бочаров С. Г. Поэтика Пушкина. М., 1974. С. 26–104) и принцип совмещения противоречий (см.: Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин» // Наст. изд. С. 395–411).

Глава вторая

O rus!.. / Hor[29].

О Русь! – Первая часть эпиграфа заимствована из Горация (Сатиры, кн. 2-я, сатира 6) и в русском переводе звучит так:

О, когда ж я увижу поля! И когда же смогу я

То над писаньями древних, то в сладкой дремоте и в лени

Вновь наслаждаться блаженным забвением жизни тревожной!

(Квинт Гораций Флакк. Оды, эподы, сатиры, послания /Пер. М. Дмитриева. М., 1970. С. 306)

Двойной эпиграф создает каламбурное противоречие между традицией условно-литературного образа деревни и представлением о реальной русской деревне. Ср. исключенный по цензурным условиям вариант беловой рукописи:

В глуши что делать в это время

Гулять? – Но голы все места

Как лысое Сатурна темя

Иль крепостная нищета (VI, 599).

Одновременно задается типичное для всех последующих глав отношение к литературной традиции: цитатой, реминисценцией или иным путем в сознании читателя оживляется некоторое ожидание, которое в дальнейшем не реализуется, демонстративно сталкиваясь с внелитературными законами действительности.

Ср. каламбурное использование той же цитаты из Горация (независимо от пушкинского текста) в «Анри Брюларе» Стендаля – о событиях конца 1799 г.: «…в Гренобле ожидали русских. Аристократы и, кажется, мои родные говорили: O Rus, quando ago te aspiciam!» (гл. XXIV). Гораций Флакк (65–8 до н. э.) – римский поэт.

I – В строфе отразились черты знакомого П пейзажа Михайловского, однако деревня Онегина является не копией какой-либо реальной, известной П местности, а художественным образом.

14 – Приют задумчивых Дриад. – Дриады (др. – негреч.) – лесные духи, им приписывался женский облик (нимфы деревьев).

II, 1 – Почтенный за́мок был построен… – Наименование помещичьего дома «за́мком», видимо, связано с ощутимой и для автора, и для читателей параллелью между приездом Мельмота, героя романа Метьюрина, в замок дяди и приездом в деревню Онегина, а также и реминисценциями из Байрона («британской музы небылицы» – 3, XII, 5). Такая параллель, с одной стороны, имела иронический характер, а с другой – подсказывала ложное ожидание напряженно-авантюрного развития сюжета, которое традиционно должно было следовать после прибытия героя в «замок». Эффект «обманутого ожидания», на который рассчитывал П, блестяще удался: большинство современников, читателей второй главы, жаловались на отсутствие действия. Катенин писал П 14 марта 1826 г.: «Деревенский быт в ней так же хорошо выведен, как городской – в первой; Ленский нарисован хорошо, а Татьяна много обещает. Замечу тебе однако (ибо ты меня посвятил в критики), что по сие время действие еще не началось; разнообразие картин и прелесть стихотворения, при первом чтении, скрадывают этот недостаток, но размышление обнаруживает его» (XIII, 269). Аналогичные упреки высказывались неоднократно.

6 – В гостиной штофные обои… – Штоф – тканая шелковая материя, употреблявшаяся для обивки стен. Стихи воспроизводят образ типичного интерьера русского дворянского дома середины XVIII в. (видимо, того времени, когда дядя Онегина, который «лет сорок с клюшницей бранился» (2, III, 3), поселился в деревне). Штофные обои и пестрые изразцы типичны для XVIII в. Конец моды на штофные обои совпал с революционными событиями во Франции. «В области моды и вкуса <…> находится и домашнее убранство или меблировка. И по этой части законы предписывал нам Париж. Штофные обои в позолоченных рамах были изорваны, истреблены разъяренною чернью, да и мирным его мещанам были противны, ибо напоминали им отели ненавистной для них аристократии» (Вигель. Т. 1. С. 178–179). В начале XIX в. вошло в моду красить стены комнат, а в богатых домах – покрывать их росписями в античном духе. Ср. в «Романе в письмах»: «Ты не можешь вообразить, как странно читать в 1829 году роман писанный <в> 775-м. Кажется, будто вдруг из своей гостиной входим мы в старинную залу, обитую штофом…» (VIII, 49–50). Ср.: «У бабушки и в доме все было по-старинному, как было в ее молодости, за пятьдесят лет тому назад (счет идет от 1824 г. – Ю. Л.): где шпалеры штофные, а где и просто по холсту расписанные стены, печи <…> из пестрых изразцов» (Рассказы Бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, зап. и собр. ее внуком Д. Благово. СПб., 1885. С. 380).

7 – Царей портреты на стенах… – В беловой рукописи помета: «Дл<я> ценз<уры>: Портреты дедов на стенах» (VI, 557). В таком виде стих печатался в прижизненных изданиях.

III, 6 – Два шкафа, стол, диван пуховый… – обычный набор мебели в гостиной провинциального помещика (см. с. 86–88). Мебель эта, как правило, изготовлялась домашними мастерами.

Диван, набитый пухом, – известная степень комфорта, как и штофные обои, свидетельствующая, что в свое время (1770-е гг.) дом дяди Онегина был обставлен в соответствии с требованиями моды.

11 – Кувшины с яблочной водой… – См. с. 268.

12 – И календарь осьмого года… – Адрес-календарь – ежегодное справочное издание, содержащее общую роспись чинов Российской империи. «Календарь осьмого года» назывался «Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на 1808 г.» и состоял из двух частей: «Власти и места центрального управления и ведомства» и «Власти и места управления губернского и проч.». Календарь был незаменимым справочником при подаче прошений и обращений к государственным инстанциям, а также позволял следить за служебным продвижением знакомых и родственников.

Содержащиеся в той же книге астрономические календари часто использовались как записные книжки и семейные летописи.

13 – Старик, имея много дел… (иронич.) – См. с. 373.

IV–V – В сопоставлении с деревенскими соседями Онегин выглядит не только как просвещенный столичный житель, но и как либерал. Добровольная жизнь в деревне в 1820 г. связывалась с распространенным в кругах Союза Благоденствия стремлением к улучшению быта крестьян. Ср.:

Чацкий: Кто путешествует, в деревне кто живет…

Фамусов: Да он властей не признает! (д. II, явл. 2)

«В 19-м году, поехав из Москвы повидаться со своими, я заехал в смоленское