Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии - Аксель Петерманн

должна дать нам хоть какие-то объяснения. В частности, почему она не узнала погибшую и как у нее оказался младенец. Старший делопроизводитель вызывает ожидающую женщину в свой кабинет. Я следую за ними. Мне удается рассмотреть ее, и в голову снова закрадывается мысль, что я видел этого человека раньше, задолго до нашей встречи на лестничной клетке. В глаза бросается ее миниатюрность. Черные волосы забраны в хвост, со спины ее трудно отличить от подростка. Но и это не помогает мне вспомнить. Сувати Арроро одета в белую футболку, джинсы и светло-голубые сандалии. Она приветливо кивает, узнав меня, и благодарит за то, что я помог ей тогда подняться по лестнице. Едва сдерживаю себя, чтобы сразу же не спросить, почему она отрицает знакомство с Ребеккой Шван. Но этот допрос ведет мой коллега. Он просит женщину рассказать о себе. Сувати Арроро говорит, что родилась в Сурабае, портовом городе в Индонезии. Когда она называет свой возраст, – ей почти 50 лет, – я поражен. Мне казалось, что она намного моложе.

Госпожа Арроро говорит, что познакомилась с Ребеккой Шван в одном из страховых агентств почти два года назад. Она собралась слетать в Индонезию на несколько недель и хотела заранее застраховать багаж. Ребекка Шван была очень мила и приветлива. После возвращения Арроро женщины подружились. Иногда они встречались у Ребекки, иногда в квартире Арроро. Несколько месяцев назад она узнала о беременности Ребекки. Подруга с нетерпением ждала рождения ребенка, но также рассказывала о проблемах с мужем. Однако в подробности не вдавалась.

Два дня назад Ребекка неожиданно позвонила ей и сообщила, что придет в гости на следующий день. И в самом деле – она появилась с малышкой около двух часов дня. Ребекка показалась подруге потерянной и отчаявшейся. Она вдруг спросила, может ли Сувати оставить девочку у себя на ночь: у нее была запланирована встреча с новым другом. По словам Сувати Арроро, после некоторых колебаний она согласилась. Совершенно случайно в то утро у нее уже имелся запас детского питания, подгузников и крема. Это был запоздалый подарок на рождение ребенка.

Когда Сувати Арроро начинает говорить о муже Ребекки, атмосфера в маленькой комнате для допросов резко меняется. Ее голос внезапно становится агрессивным и упрекающим. По ее словам, супруг Ребекки плохой человек – азартный игрок, просаживающий все деньги. Поэтому Сувати иногда помогала Ребекке материально. Это были сбережения, которые она тайком таскала у своего жениха. Итак, Ребекка Шван оставила ребенка в квартире подруги. Куда она направилась после этого, Сувати Арроро неизвестно. Не знает она и имени нового друга Ребекки, не говоря уже о том, где он живет. Поведение свидетельницы кажется мне странным. Только вот я не пойму, что именно меня настораживает. Я спрашиваю женщину, какая одежда была на Ребекке Шван, когда она уходила. «Короткие джинсы и клетчатая блузка». – «Не плиссированная юбка?» – «Нет, точно нет».

Теперь настал момент, когда я могу наконец задать давно мучающий меня вопрос. «Почему тогда на лестничной клетке вы не сказали, что знаете эту женщину? Вы могли бы опознать тело!» Ответ разочаровывает, она просто пожимает плечами: «Я не хотела смотреть на мертвого человека». Больше она ничего не добавляет. У меня остается ощущение, что Сувати Арроро солгала, но, похоже, ее это мало волнует. Мой коллега пытается вернуть разговор к приглашению на таинственную встречу. Впервые женщина реагирует резко. Она встает, делает несколько шагов туда-сюда, наконец, подходит к окну и долго смотрит во двор. Ее мысли, похоже, далеко.

Сейчас, кажется, мы балансируем над пропастью, словно канатоходцы. С одной стороны, нам срочно нужна дополнительная информация от Сувати Арроро, с другой – есть опасность, что она откажется давать показания, почувствовав слишком сильное давление.

При допросе свидетелей часто приходится сталкиваться с разного рода ограничениями. Многие хорошо знают свои права, включая право не свидетельствовать против себя. Многие искажают свои показания. Некоторые просто говорят неправду.

Я встречаюсь взглядом с главным следователем. Затем выхожу из комнаты, а он просто ждет. Молчание иногда также является тактикой допроса.

Пока же мне приходится избрать другой подход, который используется в профайлинге: оценка личности жертвы. Чем лучше мы ее узнаем, тем ближе подберемся к преступнику. Какие интересы и предпочтения были у Ребекки Шван? Какие черты характера сделали ее жертвой? Часто ли она практиковала игры со связыванием? Я прошу двух коллег обыскать квартиру Ребекки. Возможно, это поможет найти сведения о ее таинственной подруге и новом любовнике.

Сам я направляюсь в кабинеты оперативников. Мне не терпится взглянуть на пластиковый пакет, который мой коллега обнаружил в мусоре, собранном со всего жилого комплекса. Именно то, что люди выбрасывают за ненадобностью, может многое сказать об их личности. Я достаю вонючее содержимое неприметного белого магазинного пакета и раскладываю его на коричневой оберточной бумаге. Коллега фотографирует предметы, которые мы называем вещественными доказательствами: использованные бумажные полотенца, окурки, три металлические пробки от бутылок, пустая фляжка с остатками бренди и, наконец, черный кошелек, а внутри него – портретная фотография улыбающейся Ребекки Шван, фотографии ее детей и членская карточка фитнес-центра с фото и напечатанным именем. Далее я достаю брелок с тремя ключами, восемь гигиенических прокладок, пустую упаковку из-под салфеток с детским маслом, пару белых открытых женских туфель 36-го размера, желтую хозяйственную перчатку и сетку от детской коляски. Затем следуют несколько завязанных узлом и, по-видимому, разрезанных полосок ткани красного, желтого, бирюзового, фиолетового и зеленого цветов. Все они скручены и имеют длину около 4 сантиметров. Внезапно я словно просыпаюсь.

Не этими ли кусками ткани была связана жертва? Количество полосок соответствует количеству светлых полос на трупе. Ширина также, по-видимому, совпадает с шириной следов от связывания. Окончательную уверенность может дать только ДНК-экспертиза клеток кожи, оставшихся на полосках. На это уйдет несколько дней. Когда я уже собираюсь вернуться в свой кабинет, меня зовет криминалист. Он указывает на два скомканных клочка бумаги: «Вы пропустили это». Он протягивает мне мятый конверт, на котором аккуратным почерком написано: «Моего ребенка зовут Тереза. Вес – 3080 г, рост – 51 см». Другая находка – голубая бумажка. Я разглаживаю глянцевую обертку и читаю: «Studentská Pecet». Производитель – чешская шоколадная фабрика. Снова чувствую прилив адреналина и возвращаюсь мыслями к допросу Сувати Арроро.

Это произошло за несколько минут до того, как она отказалась от дальнейших показаний. Она рассказывала о своей семье и о женихе, Мареке Карасеке. Они познакомилась чуть больше года назад, и с тех пор Сувати жила с ним в квартире-студии. Всего