Перед лицом зла. Уникальные расследования лучшего профайлера Германии - Аксель Петерманн

class="p1">Одинокий мужчина с большей вероятностью способен без помех совершить преступление, чем семьянин, чьи дети играют в квартире.

Я не успеваю закончить схему, поскольку звонит телефон. Когда я поднимаю трубку, она едва не выпадает у меня из рук – настолько меня напугал внезапный звонок. По завершении разговора я уже знаю имя погибшей: ее зовут Ребекка Шван. Мой коллега, как мы и договаривались, отправился на свалку, чтобы перебрать бытовой мусор всего жилого дома. Одолжив резиновые сапоги и вилы, он под палящим зноем перелопатил почти 7 кубометров зловонного мусора. В завязанном полиэтиленовом пакете был обнаружен кошелек. Внутри лежала карточка клиента фитнес-центра с фотографией женщины. Ее волосы походили на львиную гриву. Внизу было написано имя.

Я ввожу регистрационные данные Ребекки Шван: 38 лет, замужем, мать 10-летнего мальчика и 4-недельной девочки. Вместе с семьей она живет недалеко от места преступления. Ребекка не зарегистрирована в доме, где было найдено ее тело. Я ввожу имена убитой и ее мужа в две другие полицейские базы данных: в картотеку криминальной полиции Бремена и в INPOL, информационную систему, объединяющую все отделения полиции страны. Ни один из запросов не дает результатов.

Мой коллега отправляется в квартиру Ребекки Шван. У него даже нет времени, чтобы принять душ и смыть с себя отвратительный запах мусорной свалки. Он звонит через 20 минут: муж оказался дома. Мужчина утверждает, что не знает, где его жена. Коллега рассказывает, что еще сообщил этот человек: последний раз он видел жену вчера, когда рано утром отправился на стройку, где работает кровельщиком. У них двое детей – 10-летний сын от предыдущего брака Ребекки и грудной ребенок. Мальчик уже в течение нескольких дней находится на сборах в лагере со своим спортивным клубом. Где младенец, он не знает. Жена не оставила ему никакого сообщения, взяв лишь запасные подгузники и коляску для малышки. Косметика и зубная щетка на месте. Возможно, она ушла к подруге.

Мертвая женщина, пропавший младенец, ничего не подозревающий муж – все это составляющие классического интимицида, убийства сексуального партнера. Убийство – это прерогатива мужчин: девять из десяти преступлений совершаются ими. Если мужчины убивают мужчин, то жертвами обычно становятся незнакомые люди, возможно, случайные знакомые. Если мужчины убивают женщин, то жертвами, как правило, оказываются близкие, обычно это нынешняя партнерша или бывшая любовница. По этому поводу напрашивается один весьма циничный вывод: уже сам факт того, что женщина состоит или состояла в отношениях с мужчиной, подвергает ее большому риску в какой-то момент быть убитой своим настоящим или экс-партнером. Половина всех интимицидов совершается на стадии разрыва отношений, когда желание расстаться исходит от женщины. Первые три месяца – самое опасное время для них. Возможно, Ребекка Шван хотела разорвать отношения с мужем? Несмотря на поздний вечер, я вызываю супруга убитой в полицейский участок. Еще не повидав мужчину лично, я уже считаю его подозреваемым.

Снова звонит телефон. Это другой мой коллега, тот самый, который должен был проводить опрос жильцов. Запыхавшись от волнения, он сообщает о женщине, которую только что допросил. Ее зовут Сувати Арроро. Это та самая азиатка, чью коляску я спускал по лестнице. Она стояла вместе со своей племянницей и ребенком перед полицейским кордоном и ждала, когда ей разрешат пройти в дом. Между ней и коллегой завязался разговор. Она сообщила, что хочет вернуть ребенка подруге, как они и договаривалась. Однако девушка не смогла дозвониться ни по телефону, ни в дверной звонок. Имя подруги – Ребекка Шван. Я на мгновение даже отвожу трубку в сторону – настолько я удивлен. Разве не эта же женщина полтора часа назад утверждала, что не знает погибшую? Разве это не она хладнокровно перешагнула через труп? Неужели это один и тот же человек?

Я прошу коллегу немедленно доставить Сувати Арроро в полицейских участок и кладу трубку, все еще находясь под сильным впечатлением от разговора. В такие моменты не помогает даже то, что в своей работе я следую принципу: всегда помни, что очевидное часто является наиболее возможным.

Можно подвести предварительные итоги. Убитая жена, ребенок, который сначала исчез, а теперь оказывается на попечении подруги погибшей. Подруга, которая в первый момент утверждает, что не знает убитую. Затем муж, которому, похоже, мало что известно о собственной жене. Дело становится интереснее с каждым часом.

Сувати Арроро и муж жертвы прибыли в участок почти одновременно. Они оба заглянули в гроб, который уже находился в катафалке для перевозки в учреждение судебно-медицинской экспертизы. Без сомнения, оба узнали в погибшей Ребекку Шван. Как мне позже сообщила коллега, Сувати Арроро не выглядела встревоженной или печальной. Иначе отреагировал муж, который постоянно бормотал имя супруги и хватал ее за руку.

Невероятно, насколько по-разному люди воспринимают известие о смерти близкого. Кто-то сразу же начинает рыдать, кто-то не проявляет никаких эмоций, будто информация еще не дошла до его сознания.

Супруг погибшей привел с собой коллегу Ребекки, сказав, что та ее хорошо знала. Я прошу всех троих подождать. Сейчас нам нужно распределить обязанности, и я понимаю, что в это воскресенье на работе слишком мало следователей. Мы собираемся в моем кабинете, обсуждаем результаты расследования и договариваемся, как действовать дальше. Старший делопроизводитель будет допрашивать Сувати Арроро. Двое других сотрудников займутся мужем и коллегой убитой.

Сослуживица погибшей очень взволнована. Она начинает говорить еще в коридоре. По ее словам, Ребекка была надежной, честной и открытой женщиной. Ее семейная жизнь не была отмечена бурными эмоциями, возможно, страсти там тоже не было. Но о намерении расстаться она ничего не говорила. Затем женщина рассказывает об одной весьма интересной ситуации. За несколько дней до смерти Ребекка стала вести себя очень скрытно. С ее слов, она получила какое-то приглашение. Она рассуждала о буддизме, способах улучшить жизненный настрой, упражнениях на расслабление и ритуальном связывании. «Я не должна была никому рассказывать об этом. Ребекка с нетерпением ждала встречи». Коллега и сама увлекалась идеей этих ритуалов и хотела пойти с приятельницей. Но та не согласилась взять ее с собой. «И еще, ей было разрешено взять с собой ребенка».

Я возвращаюсь в свой кабинет. Почти всегда каждый разговор, каждый допрос вносит в дело чуть больше ясности. Но здесь история становится все более абсурдной. Что это за мистическое собрание, на котором Ребекка Шван собиралась тайно заниматься эзотерическими практиками? Зачем она взяла с собой младенца? Имеет ли Сувати Арроро какое-то отношение к убийству?

Совершенно очевидно, что Сувати Арроро нужно немедленно допросить. Женщина