Пост сдал - Стивен Кинг

Брейди сдвигает к локтю рукава кашемирового пальто и рубашки Бэбино, потом проводит углом карточки по предплечью. Появляется тонкая красная полоска. Брейди предпринимает вторую попытку, на этот раз нажимает гораздо сильнее, губы растягиваются в гримасе. Кожа не выдерживает, течет кровь. Он вылезает из салона, подняв руку, потом всовывается обратно. Марает кровью сначала сиденье, потом нижнюю часть руля. Крови всего ничего, но в сочетании с дырой в ветровом стекле много и не требуется.

Он взбегает по ступеням на крыльцо, и каждый пружинистый шаг – маленький оргазм. Кора лежит в прихожей под крючками для пальто, мертвая, как и прежде. Библиотечный Эл все еще спит на диване. Брейди трясет его, получая в ответ лишь приглушенное бурчание, поэтому хватает старика обеими руками и сбрасывает на пол. Глаза Эла раскрываются.

– А? Что?

Взгляд еще ошарашенный, но не совсем пустой. В ограбленной голове, возможно, уже и нет Эла Брукса, но остается толика альтер эго, созданного Брейди. Этого достаточно.

– Привет, Зет-бой. – Брейди опускается на корточки.

– Привет, – хрипит Зет-бой, пытается сесть. – Привет, доктор Зет. Я присматривал за тем домом, как вы мне и сказали. Женщина, которая может ходить, постоянно пользуется «Заппитом». Я следил за ней из гаража на противоположной стороне улицы.

– Больше тебе этого делать не нужно.

– Не нужно? А где мы?

– У меня, – отвечает Брейди. – Ты убил мою жену.

Зет-бой с отвисшей челюстью таращится на седого мужчину в пальто. Изо рта ужасно воняет, но Брейди не отстраняется. На лице Эла медленно проступает ужас.

– Убил?.. Нет!

– Да.

– Нет! Никогда!

– Тем не менее убил. Но только потому, что я тебе приказал.

– Вы уверены? Я не помню.

Брейди сжимает его плечо.

– Это не твоя вина. Тебя загипнотизировали.

Лицо Зет-боя освещает улыбка.

– Через «Рыбалку»?

– Да, через «Рыбалку». И когда ты вошел в транс, я велел тебе убить миссис Бэбино.

Зет-бой смотрит на него с сомнением и тоской:

– Если я ее и убил, моей вины в этом нет. Я находился под гипнозом и не могу ничего вспомнить.

– Возьми.

Брейди дает Зет-бою револьвер. Тот берет оружие, поднимает, разглядывает, будто экзотический артефакт.

– Положи в карман, а мне дай ключи от твоего автомобиля.

Зет-бой рассеянно засовывает револьвер в брючный карман, и Брейди морщится, ожидая, что сейчас раздастся выстрел и пуля прострелит бедолаге ногу. Наконец Зет-бой протягивает ключи. Брейди берет их, поднимается, пересекает гостиную.

– Куда вы, доктор Зет?

– Я скоро вернусь. Почему бы тебе не присесть на диван и не подождать меня?

– Я буду сидеть на диване, пока вы не вернетесь, – говорит Зет-бой.

Дельная мысль.

Брейди идет в кабинет доктора Бэбино. Там – стена славы: множество фотографий в рамке, на одной еще довольно молодой Бэбино жмет руку президенту Бушу-младшему, оба лыбятся, как идиоты. Брейди фотографии не замечает: он видел их много раз за долгие месяцы, когда учился использовать тело другого человека, словно в автошколе. Не интересует его и настольный компьютер. Ему нужен «Макбук эйр», который лежит на комоде. Брейди открывает его, включает и набирает пароль Бэбино: «ЦЕРЕБЕЛЛИН».

– От твоего препарата толку ноль, – говорит Брейди, когда на экране возникает рабочий стол. Полной уверенности у него нет, но ему хочется так думать.

Его пальцы бегают по клавиатуре с привычной быстротой, недоступной Бэбино, и запускается программа, которую он установил во время прошлого визита в голову доброго доктора. Называется она «РЫБАЛКА». Брейди набирает необходимую команду, и программа связывается с ретранслятором в компьютерной комнате Фредди Линклэттер.

«ОБРАБОТКА», – сообщает экран ноутбука. Ниже появляется еще одна строчка: «3 ОБНАРУЖЕНО».

Трое обнаружены! Уже трое!

Брейди обрадован, но не очень удивлен, пусть за окном глухая ночь. В любой социальной группе есть несколько полуночников, в том числе и в той, которая получила бесплатные «Заппиты» с сайта «Плохой-концерт». И нет лучшего способа коротать бессонные предрассветные часы, чем в компании игровой приставки. А перед тем как разложить пасьянс или сыграть в «Злых птиц», почему бы не поискать розовую рыбу в демоверсии «Рыбалки» и не увидеть, действительно ли они запрограммированы так, что превращаются в числа после того, как их поймают? Правильная комбинация гарантирует получение приза, но в четыре утра это, возможно, не главный движущий фактор. Четыре утра – не самое удачное время для бодрствования. Именно тогда наваливаются неприятные мысли и приходят пессимистичные идеи, а демоверсия успокаивает. Она также вызывает зависимость. Эл Брукс узнал об этом до того, как стал Зет-боем. Брейди это понял с первого взгляда. Всего лишь удачное совпадение, но проделанное Брейди после этого – вся проведенная им подготовка – уже не совпадение. Это результат долгого и тщательного планирования, которым он занимался, находясь в двух тюрьмах одновременно: больничной палате и собственном ни на что не годном теле.

Он закрывает ноутбук, сует под мышку, поворачивается и направляется к двери. Буквально на пороге его осеняет, и он возвращается к письменному столу Бэбино. Выдвигает средний ящик и находит то, что нужно: ему даже не приходится рыться. Если начинает везти, то везет во всем.

Брейди выходит в гостиную. Зет-бой сидит на диване, опустив голову, ссутулившись, руки болтаются между колен. Выглядит он невероятно уставшим.

– Я ухожу, – говорит Брейди.

– Куда?

– Не твое дело.

– Не мое дело.

– Подход правильный. Почему бы тебе не поспать?

– На этом диване?

– Или в спальне наверху. Но сначала тебе надо кое-что сделать. – Он протягивает Зет-бою фломастер, который нашел в письменном столе Бэбино. – Оставь свой знак, Зет-бой, как ты оставил его в доме миссис Эллертон.

– Они были живы, когда я наблюдал за ними из гаража, это я точно знаю, но теперь они, возможно, мертвы.

– Очень даже возможно.

– Я их не убивал, правда? Но вроде бы я побывал в спальне. И нарисовал там букву «зет».

– Конечно, не убивал.

– Я искал «Заппит», как вы меня и просили, я в этом уверен. Старался изо всех сил, но найти все-таки не смог. Думаю, может, она его выбросила.

– Теперь это значения не имеет. Просто оставь свой знак, хорошо? Как минимум в десяти местах. – Приходит новая мысль. – Ты еще можешь сосчитать до десяти?

– Один… два… три…

Брейди смотрит на «Ролекс» Бэбино. Четверть пятого. Утренние обходы в Ведре начинаются в пять. Время летит как на крыльях.

– Молодец. Оставь свой знак как минимум в десяти местах. А потом укладывайся спать.

– Хорошо. Я оставлю свой знак как минимум в десяти местах, потом лягу спать, а потом поеду к дому, за которым вы велели мне наблюдать. Или теперь, когда они мертвы, наблюдать за домом больше не нужно?

– Пожалуй, нет. Давай все повторим, хорошо? Кто убил мою жену?

– Я, но моей вины в этом нет. Меня загипнотизировали, и я даже ничего не помню. – Зет-бой начинает плакать. – Вы вернетесь, доктор Зет?

Брейди улыбается, демонстрируя дорогостоящие зубы Бэбино.

– Конечно. – Когда он это говорит, его взгляд смещается вверх и влево.

Он наблюдает, как старик волочит ноги к гигантскому – «Боже, я богач» – телевизору, закрепленному на стене, и рисует на экране большую букву «зет». В буквах «зет» по всему дому никакой необходимости нет, но Брейди считает это изящным штрихом, учитывая, что Библиотечный Эл на вопрос копов, как его зовут, ответит, что он – Зет-бой. Еще одно дополнение к безупречному шедевру.

Брейди идет в прихожую, вновь переступает через Кору. Сбегает по ступеням крыльца, исполняет внизу танцевальное па, щелкает пальцами Бэбино. Чувствует боль, начальная стадия артрита налицо, но что с того? Брейди знает, что такое настоящая боль, и ее мимолетные уколы в фалангах не в счет.

Он быстрым шагом направляется к «малибу» Эла. Развалюха в сравнении с «БМВ» усопшего доктора Бэбино, но она доставит его в пункт назначения. Брейди заводит двигатель и хмурится, когда из радиоприемника начинает греметь классическая срань. Он переключается на радиостанцию «БАМ-100». «Black Sabbath» исполняет что-то из тех времен, когда Оззи еще был крутым. Брейди бросает последний взгляд на «бумер», припаркованный на лужайке, и трогается с места.

До ночлега путь далек, а потом финальный аккорд, вишенка, венчающая порцию сливочного мороженого. Для этого Фредди Линклэттер ему не нужна – достаточно лишь «Макбука» доктора Б. Поводка больше нет.

Он свободен.

Примерно в то время, когда Зет-бой доказывает, что все еще может считать до десяти, покрытые запекшейся кровью ресницы Фредди Линклэттер разлепляются. Она смотрит в уставившийся на нее коричневый глаз. Ей требуется несколько долгих секунд, чтобы понять, что это вовсе не глаз, а текстура древесины, которая выглядит как глаз. И она лежит на полу, страдая от самого жуткого в жизни похмелья, хуже испытанного после катастрофической вечеринки по случаю своего двадцать первого дня рождения, когда она смешала кристаллический мет с ромом «Ронрико». Потом Фредди думала, что ей сильно повезло, раз она выжила после того маленького эксперимента. Теперь она сожалеет, что выжила, ибо сейчас все гораздо хуже. Раскалывается не только голова. В груди такие ощущения, будто Маршон Линч[40] отрабатывал на ней столкновение с защитником.