Последний полет «Жар-птицы» - Эдуард Семенов

Ринат еще раз посмотрел на небо. Солнце зашло. Пора было начинать.

— Поверь. Я был бы только рад, но…

Он посмотрел в глаза Марии.

— Маш, многое ты сама поймешь, как только сядешь в кабину самолета. Наша «Жар-птица» такая умница, что сама тебе многое объяснит. А как только мы перепрячем самолет, я обещаю, что найду время и все-все-все тебе подробно расскажу и даже покажу.

Мария задумалась и опустила глаза. Ее снова просил о помощи мужчина. А после того, как ей показали фотографии Андрея, где он развлекался с красотками, она дала себе слово не верить больше ни одному мужчине, но…

Сейчас ведь речь идет не о личных взаимоотношениях. Речь шла о деле всей ее жизни. Ее и целой большой организации, частью которой она является. И потом с Ринатом у нее никогда ничего такого не было… Значит, ее просит сейчас не ее мужчина, а коллега по работе.

Если бы начальник безопасности Сивко знал, как повлияет его небольшая хитрость, к тому же шитая белыми нитками, он возомнил бы себя самым великим стратегом и знатоком человеческих душ. Ведь он заронил в сердце Марии бомбу замедленного действия. Он заставил ее сомневаться.

А ничто другое так не отнимает время, как сомнения.

Мария находилась в нерешительности. С одной стороны, она отлично понимала: то, что говорит ей Ринат, было правдой, но с другой стороны…

Обыкновенное женское упрямство не позволяло ей сказать, наконец, «да». А время шло.

Ведь достаточно Марии было встретиться и поговорить с Андреем или с тем же Ринатом по душам, как сразу бы прояснилась ситуация, и стало бы понятно, что фотографии — это липа, но Мария уже никому не верила. А ее отец был в больнице, и она не могла загружать его своими проблемами. Ей не с кем было посоветоваться. Катерина? Она хороша в качестве жилетки…

Как поступить? На принятие ее решения подействовал тот факт, что она подумала: если сейчас откажется, то ей, наверное, снова придется лезть в канализацию. Вот уж действительно никто не может предугадать ход мыслей женщины.

— Куда ты хочешь перегнать «Жар-птицу»? — спросила она наконец Рината.

Ринат все это время с тревогой смотрел в сторону взлетной полосы и центральных проходных, прислушиваясь к странным звукам, доносящимся оттуда. Выла сирена. Сигнал «тревоги».

Он повернул голову к Марии и облегченно вздохнул.

— Ну, наконец-то.

Он встал и, подхватив ее под руку, повел в ангар.

— Пошли скорее. Тебе надо перегнать «Жар-птицу» на демонстрационную площадку летной техники нашего городского музея авиации. Антонов уже там. Ты можешь с ним войти в контакт сразу, как только сядешь в кабину. Он там организовал передвижной командный пункт.

— В музей? — удивилась Мария.

— Ну да. — Ринат пожал плечами — Самое надежное место. Никто не будет искать среди раритетов самый совершенный самолет планеты. И питание мы сможем спокойно подключить к камуфляжу.

Мария подумала, что, наверное, в свое время именно для такого случая Чертков возглавил попечительский совет музея. Царствие ему небесное. И еще раз восхитилась его предусмотрительности.

Мария остановилась.

— Ну, хорошо. Мне надо переодеться. Не могу же я лететь в халате.

Ринат посмотрел в сторону центральных проходных института. Он увидел, как оттуда вдоль полосы в их сторону мчался военный грузовик «ГАЗ-66».

— Боюсь, что на это у тебя уже нет времени.

Ринат показал рукой на машины.

— Это за нами. Давай быстро в кабину…

Лейтенант Рассека сидел в кабине «газа» и внимательно вглядывался в даль. Были сумерки. Время, когда день встречался с ночью. Все очертания скрадывались. Ему приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть, что происходит впереди.

Когда машина выехала на взлетную полосу, он с большим трудом увидел открытые ворота ангара и одинокую мужскую фигуру, которая смотрела куда-то в сторону. Туда, откуда доносился какой-то нарастающий гул, очень похожий на гул двигателя самолета, пропущенный через глушитель.

Он проследил за взглядом незнакомого мужчины. Там ничего и никого не было видно. Он отчетливо слышал звук, ему казалось даже что воздушные завихрения, как от работающего двигателя, но там ничего не было.

Может быть, в другой раз он и удивился бы такому странному явлению, но сейчас он списал все это на сумерки и волнение, поэтому действовал, как хорошо настроенная военная машина.

Звук на взлетной полосе для него означал только одно. Какой-то летательный аппарат выехал на взлетную полосу и собирался взлетать. А у него был строгий приказ. Ни один самолет, ни одна птица не должна была взлететь с их аэродрома без особого распоряжения.

Мужчина возле ангара повернул голову в сторону машин, посмотрел на них, потом снова посмотрел в сторону звука и, развернувшись, побежал куда-то за угол здания.

Рассека схватился за рацию и связался с командиром первого отделения группы быстрого реагирования, который сидел в кузове.

— Соломатин, слушай мою команду. Только что за углом ангара скрылся человек. Он не должен никуда деться. Как понял меня?

В рации захрипело.

— Вас понял, товарищ лейтенант.

— Не дай ему скрыться. Хоть из-под земли достань его. Понял?

— Да.

— Тогда действуй.

Лейтенант повернул голову и увидел, как из грузовика посыпались солдаты, нагруженные автоматами и бронежилетами, и побежали в сторону ангара. Впереди них бежал сержант Соломатин, контрактник, бывший десантник. За ним радист. Лейтенант подумал, что отделения, наверняка, хватит, чтобы схватить невооруженного мужчину.

Водитель посмотрел на командира.

— А мы куда, товарищ лейтенант?

Рассека посмотрел на взлетную полосу в сторону звука и перехватил поудобнее автомат.

— Самолет на взлетке видишь?

Водитель покосился на лейтенанта.

— Нет, товарищ лейтенант.

Рассека сжал губы.

— Вот и я не вижу. А должен быть.

Он посмотрел на водителя.

— Это сумерки. Обман зрения. Он там. Поэтому дави на газ и выезжай на полосу. Понял?

— Так точно.

— Давай, боец. Не робей, медаль получишь…

Когда лейтенант Рассека только прибыл в часть из военного училища, командир полка полковник Сикорский пригласил его к себе для беседы. Он не стал ходить долго вокруг да около и сказал, что время сейчас тяжелое, и все хотят служить именно в этом городе. И ему оказана большая часть.

— А могли ведь послать и в Читу, и еще куда подальше.

Сикорский пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты согласен со мной, лейтенант? Охраняемых объектов в стране всегда хватало.

— Так точно, товарищ полковник!

Петр Игнатьевич Сикорский встал и подошел к окну своего кабинета. Из его окна была видна площадь Громова и большой торговый центр.

— Наша часть особая. Исследовательский центр. Государственные интересы. Обороноспособность страны.

Он посмотрел на Рассеку.

— Иногда на территории охраняемого объекта могут происходить ситуации, которые выходят за рамки обычного. Это понятно?

Рассека внимательно слушал его.

— Но запомните одно. Нас это не касается, — продолжил Сикорский, не дожидаясь ответа своего подчиненного, — в любых случаях вы должны действовать строго согласно уставу караульной службы.

Он снова посмотрел на Рассеку.

— И тогда у вас будет полный порядок, и вам не надо будет переезжать в Читу на новое место службы.

— Вопросы есть, лейтенант? — спросил полковник.

Лейтенант преданно смотрел ему в глаза. Полковник хмыкнул.

— Вот и отлично, — потом добавил: — Да, и еще. Эта тема всегда рано или поздно встает, поэтому сразу ставлю все точки над «и». Да, я дальний родственник того самого авиаконструктора Сикорского, который сбежал в штаты, но это ничего не значит. Каждый на своем месте делает то, что он может.

Я охраняю этот объект, и на нем должен быть полный порядок.

Лейтенант Рассека отлично помнил эти слова командира и собирался действовать в строгом их соответствии. Не заворачиваясь на всякие нестандартные ситуации. Он высунул голову в окно. Шум нарастал. Источник шума был строго перед ним, буквально в пятидесяти шагах.

Лейтенант Рассека передернул затвор и закричал прямо перед собой точно так, как его учили:

— Стой, стрелять буду!

Шум усилился, он поднял ствол автомата вверх и сделал предупредительный выстрел в воздух. Источник шума как раз в этот момент находился над головой Рассеки.

Он и водитель даже пригнулись в кабине.

Потом Рассека повернул голову и открыл рот от удивления. На фоне луны он увидел женщину с распускающимися волосами и в халате. Она находилась в сидячем положении, как будто сидела на метле.

Это видение длилось одно мгновение. Лейтенант зажмурился и потряс головой.