Любовь и грезы - Лилиан Пик

— Я знаю. Вот почему я никогда не был женат. Я живу один, я — одиночка, и это потому, что со мной невозможно жить вместе.

Она разорвала листок папоротника на кусочки.

— Ни одна женщина никогда не будет тебя терпеть, — сказала она злобно.

Он спокойно ответил:

— Ты абсолютно права. Я сам осознаю свои недостатки.

Это означало предупреждение. Она выбросила остатки папоротника, отряхнула руки, встала и ушла. Добравшись до ворот, она прислонилась к ним, вглядываясь в линию горизонта до тех пор, пока горизонт не расплылся и не исчез. На ощупь она нашла платок и промокнула глаза.

Она пошла дальше и спустя некоторое время оглянулась. Ричард стоял у ворот, от которых она только что отошла, устремив взгляд к линии моря. Она перелезла через дыру в заборе и заметила, что он последовал за ней. Он медленно шел на некотором удалении и не имел никакого желания догонять ее.

Ее взгляд последовал за замысловатым, пляшущим полетом птицы. Когда та взлетела выше и растворилась в небе, она пожалела, что не может избавиться от своей оболочки и последовать за птицей, освободившись от страданий своего разбитого сердца, безнадежной любви, которая поймала ее в клетку.

Она доехала домой на автобусе и посмотрелась в зеркало на туалетном столике. Ее мысли, в отчаянии от несчастья, обратились к себе. Она ненавидела себя, свое лицо, все, что принадлежало ей. Она стряхнет с себя оковы прошлого, настоящего и избавится от многого в своей собственной индивидуальности. Что-то должно сдвинуться с места. Завтра, когда у нее будет свободный вечер, она обрежет свои волосы, и ничто не заставит ее изменить свое решение. Ничто.

Парикмахер посмотрела непонимающе на водопад золотистых волос, которые она собралась состричь.

— Вы уверены? — спросила она. — Вы хотите, чтобы я это все состригла?

Кэролин, желая, чтобы девушка перестала возражать, сказала твердо:

— Совершенно уверена. Я устала от них. — И чуть было не добавила: «И от всего, что с ними связано».

— Они так прекрасны, — не унималась девушка. — Потребуются годы…

Наконец она вздохнула и начала стричь. Когда все кончилось, волосы лежали шелковыми прядями на полу.

Итак, все кончено.

В своей комнате, раззадоренная подобным злым триумфом, она ощупывала рукой пустоту на шее. Когда бабушка встретила ее на пороге, она чуть не заплакала.

— Ох, моя дорогая, — стонала она, — что ты наделала!

— Я их отрезала, бабушка. Большую часть. Теперь я собираюсь их вымыть, и спасибо, что мне не нужно больше ждать так долго, пока они высохнут.

Она прошла в ванную и, не взглянув ни разу в зеркало, вымыла и высушила голову. Теперь волосы мягко ласкали, как золотистая шапочка, ее щеки, и она почувствовала себя опьяненной своей дерзостью. Она бросила вызов в лицо прошлому. Она разорвала оковы.

Ее взгляд, все еще немного дикий, упал на портрет матери. Она взяла его и начала внимательно изучать, отыскивая свои собственные черты, посмотрела на слегка вьющиеся волосы матери. Теперь можно было быть уверенной в ее схожести с этой красивой девушкой, которая была ее матерью.

Сначала она долго изучала это лицо с мягкой улыбкой, потом свое собственное. Она анализировала и делала обнадеживающие сравнения. В конце концов она оставила это занятие. Нет между ними никакой схожести, нет даже намека на нее.

В тот же вечер к ней зашел Шейн. Он пошатнулся, когда она пригласила его войти. Такую реакцию ей придется теперь видеть в течение долгого времени, она это знала.

— Моя милая, — сказал он грустным голосом, — после того, что я вижу, мне придется надеть траур или, по крайней мере, носить черную повязку на руке. Господи, что же заставило тебя сделать это? — Он стонал и становился трагичен. — Твои несравненные локоны! Где они сейчас?

Она не стала говорить ему, что она продала их парикмахеру. Она сказала с улыбкой:

— Я подозреваю, что ты меня не захочешь теперь никуда приглашать. Наверное, я тебя недостаточно украшаю теперь, когда отсутствует моя главная отличительная черта?

Он спокойно посмотрел на нее:

— Я не могу этого пережить, но, милая, ты все так же прекрасна, как и раньше. Твое лицо предстало теперь во всем его великолепии.

Она засмеялась, услышав его цветистые выражения, и они вышли на улицу.

— Давно ты меня не баловал своим обществом, — заявила она. — Может, попробуем снова?

— Гм… понимаешь, на одной вечеринке я встретил такую хорошенькую маленькую штучку, некую Джейн…

— Я так и думала. Это меня радует. Я думала, это, возможно, некая миссис Хилари Родинг.

— Моя дорогая, я не идиот. Даже если бы она меня привлекала, подумай, как это плохо было бы для дела. Все мои респектабельные клиенты с большими домами и серьезной собственностью изменят мнение о моей фирме и пойдут в другой ближайший магазин. Я заверяю тебя, пусть она привлекательна и даже соблазнительна, но нет, этому не бывать. — Он взглянул на нее: — Ну, куда мы пойдем?

Она ответила ему с ехидной усмешкой:

— Куда-нибудь, где ты мог спрятать меня, такую непривлекательную.

Он засмеялся:

— Ну вот, теперь ты дурачишься.

Они смотрели фильм, держались за руки и много смеялись. Кэролин знала, что все это ничего не значит. Они практически выросли вместе, и то, что было, было в прошлом. Ее сердце было где-то в другом месте, а сердце Шейна было везде сразу. Они знали систему ценностей друг друга и поэтому вместе были счастливее.

Кейт издал восклицание ужаса, его, в общем, Кэролин могла ожидать, когда пришла на следующий день в библиотеку. Все остальные собрались вокруг и выражали свое изумление и неодобрение. По крайней мере, она думала, это сделано раз и навсегда.

— Кто тебя обкорнал? — спросила Кэтти. — Какой овцевод, я имею в виду парикмахера, сделал эту грязную работу?

Кэролин ей рассказала, а Кэтти сыпала фразами типа «святотатство» и «ты не должна была так делать».

— Эта выставка книг… — говорил Кейт, ведя Кэролин в тишину склада. — Ты решила, какая у тебя основная тема?

— Я подумала, — сказала Кэролин, — так как сейчас разгар лета, я назову ее как-нибудь типа «Летние сады» и выставлю все книги, которые я смогу найти по садам и садоводству.

— М-м… Неплохо, хотя это скорее тема для весны, но для испытания это подойдет.

Кто-то его вызвал, и он ушел, сказав, что будет через минуту.

Кэролин прислонилась к столу и стала думать, какое оформление использовать для плаката, рекламирующего ее выставку книг. Услышав какое-то движение сзади, она повернулась и увидела Ричарда. Он стоял, уставившись ошеломленно на ее волосы, лицо его было бледно.