Двойная измена. Мои (не)истинные (СИ) - Екатерина Гераскина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джереми выдохнул как-то устало, потер виски. Вильям ответил за брата.
— Завтра к полудню мы придем за ответами.
Отец лишь кивнул сыновьям, тяжело опускаясь на диван. Он как-то вмиг пострел и осунулся.
Джереми и Вильяму пришлось оставить родителей. Им и вправду было о чем поговорить. Да и мужчин уже съедала тревога и нетерпение. Они и сами нуждались в своей маленькой волчице.
***
На руках Раймонда была так уютно, что слезать с них даже не возникло мысли. Я лишь обхватила покрепче за шею и уткнулась в ключицу.
— Оборачивайся, маленькая моя.
— М, не хочу, — вяло произнесла я и втянула свежий с нотками горечи аромат Раймонда.
— Хочешь войти в отель в голой?
— Там все равно никого нет. Все постояльцы съехали, а новые пугаются ремонта, что устроили на первом этаже. Так что и моя башня пустует.
— Ты правильно заметила. Но рабочих временно поселили в твоем крыле.
— И почему я не в курсе? — проворчала я.
— У тебя и так много потрясений в последние дни. Берг все взял на себя.
— За ваш счет, разумеется, — фыркнула в шею мужчины.
— Разумеется, — хохотнул Раймонд. Я вздохнула и обратилась в волчицу. Мир стал еще более ярче и насыщеннее. Да и желание, что ленивой негой блуждало в крови, начало разгораться. Моя хвостатая натура была весьма любвеобильной особой. Раймонд рассмеялся.
«Ты тоже читаешь мои мысли?»
— Улавливаю отголоски. Конечно, как твои истинные я не смогу этого делать, но даже этой тонкой нити связи между нами я рад, — тихо проговорил Раймонд. И столько горечи вперемежку с любовью было в его голосе, что я вывернулась и лизнула его в щеку. Потом еще и еще раз, пока тот хрипло не рассмеялся. Он устроил меня поудобнее на своем теле. Я положила свою морду вместе с лапами ему на плечо. Тот поглаживал мне спинку, а я млела от этого. Хорошо, что мой размер не слишком большой. Путешествовать на руках у оборотня было очень удобно.
Раймонд снова хмыкнул. А я лишь закатила глаза, а потом буквально немного на один клычок прикусила того за плечо. И это он еще смеет расстраивается, что связь между нами не транслирует ему дословно весь тот хоровод мыслей, что обычно блуждает у меня в голове. Да пусть скажет спасибо, ведь в моих мыслях я порой и сама не могу навести порядка и понять себя. Постичь, так сказать, всю глубину противоречивой женской души. Да и к тому же Раймонд и так все понимает!
Меня уже начало укачивать по новой, как я почувствовала еще один божественный аромат. Слюнки потекли. Я заерзала на руках, понимая, что где-то совсем рядом Вильям и Джереми. Раймонд снова погладил меня.
— Подожди. Уже скоро, — и буквально через пару минут мы вышли из лесного массива, и меня тут же передали в руки Вильяму. Я лизнула его в щеку, в шею и вообще туда куда попадала. Тот рассмеялся. Джереми приблизился ко мне и тоже получил лизуна в щеку. Была бы кошкой заурчала от удовольствия. Я прищурилась и умостилась на руках Вильяма, голову утроила на плече, как и лапы. И вообще, кататься на руках у своих мужчин было просто замур-р-рчательно! Сейчас я ощущала себя как живая домашняя животинка (и не могу сказать, что подобное мне не нравилось!) только вот мне тоже хотелось помять бочка моим мужчинам и потоптаться по ним.
Братья Краспери рассмеялись, я лишь тяжело вздохнула о своем нелегкой судьбе. Мысли в этой ипостаси были вовсе не моими единственными, а достоянием нашего тесного четырехугольника.
— Я пока отойду. Приведу себя в порядок, — веселясь за мой счет, проговорил Раймонд и, обойдя Вильяма со спины, погладил меня по морде. Не удержалась и прикусила не больно его руку. Тот усмехнулся.
А потом меня отнесли в комнату. Я вывернулась и спрыгнула на пол. Дверь захлопнулась. Я заскочила на кровать, покружилась и стала укладываться в центре, но стоило только взглянуть на двух разгоряченных мужчин, как я решила отползти от греха подальше, и поближе к изголовью. Кажется, меня будут соблазнять!
— Оборачивайся, Вика, — голосом змея искусителя прошептал Вильям. Джереми не стал терять зря время и начал сноровисто освобождать себя из одежды. Я сглотнула. С трудом удержала язык в пасти и не вывалила его. Но все равно не удержалась и облизнулась, когда камзол полетел в сторону, а полы рубашки распахнулись. Я мотнула головой. Улеглась и положила морду на лапы. Я — кремень.
— Мне кажется, что кто-то решил нас нагло игнорировать, — сделал вывод Вильям, только вот нисколько не растворился. Наоборот, его глаза блеснули азартом. А мой хвост-предатель зажил своей жизнью и захлестал из стороны в сторону в нетерпении нашего противостояния. От мужчин это не укрылось. Я поерзала на постели.
— Видимо, сладкого мы и сегодня не дождемся, — показательно вздохнул Вил. Я облизнулась. Моя волчица была против оставлять ее мальчиков на голодном пайке. Мужчины уже обнажились по пояс и хрипло рассмеялись. «Знали, на что давить, наглецы».
— Ты ведь не думала, что мы не почувствуем то, чем ты с Раймондом занималась, м? Ты хоть понимаешь, как соблазнительно пахнешь? — Вильям сбросил обувь, остался босиком. А потом снял и штаны. Джереми тоже последовал за ним. Их лица были больно хитрыми. Становилось опасно.
«Пора рвать когти!»
Отчетливый запах возбуждения повис в воздухе. Обнаженные, в полной боевой готовности, наперевес с внушительными достоинствами, и такие вкусные обольстители начали заходить ко мне с двух сторон. Снова мои мысли не стали секретом для моих истинных. Они передвигались медленно и осторожно, словно боялись спугнуть. Я встала на четыре лапы и затопталась на месте. Моя глаза бегали по комнате. Волчица просилась отдаться, а я сама не могла дать себе добро на все это непотребство, которое тут явно назревало. Противоречивые чувства одолели меня. Это когда хочется и колется.
А потом эти двое хищников кинулись на меня и повалили на кровати. Я взвизгнула, но меня тут же принялись чесать и гладить в четыре руки. Мне мяли животик, бока, чесали за ушками. Знали наглецы, как успокоить даму в стрессе. Я расплылась ленивой лужицей, не желая двигаться. Возбуждение никуда не ушло, просто снизило градус. Сама не заметила, как отпустила контроль над зверем и обернулась. Даже не сразу обратила внимание, что их руки уже гуляют по моему обнаженному, особенно чувствительному телу, подолгу задерживаясь на груди, ребрам и
