Судьба и другие аттракционы (сборник) - Дмитрий Раскин

Страх бывает разный. Наш был страхом бессилия. Именно так — мы боялись, вдруг мы бессильны. Хорошо, смысл Контакта? Мы становимся ученической цивилизацией? Совершаем невообразимый скачок в развитии? Справляемся с предстоящими вызовами и угрозами, с которыми бы не справились никогда? Или же нас подчинят чужой воле? Даже если для нашего же блага, как они его могут понять. Даже если мы вообще не заметим, что нас подчинили. Это, наверное, и будет самым страшным.

— Ну, так что! — тут взрывается Марк. — Может быть, повернем? Все мы прекрасно знаем, что долетим до этой планеты, сколько бы ни изводили самих себя своими средневековыми фобиями. Скажете, не так?!

— То есть смысл Контакта в Контакте? — говорю я. Вы, наверное, помните, что бывает со зверушками, у которых любопытство пересиливает страх. А так Марк прав, долетим, конечно же. Вот объяви он сейчас голосование: за или против Контакта. Я проголосую за. (Я поразился сам!)

— Вполне вероятно, — начинает Стоя. — Контакт не приведет ни к чему особенному. Слишком мало окажется точек соприкосновения. Это и будет Контакт во имя Контакта? Может быть, чистота Контакта. Кстати, так, наверно и лучше.

— Спокойнее, наверное, — съязвил я.

— Нет, ну надо же, Джон! — негодует Стоя. — Боишься их до потери достоинства и здравого смысла и в то же время надеешься, вдруг они необыкновенным образом преобразят нашу цивилизацию. Чего ты ждешь от них? Конца истории? Личного бессмертия каждому? Истины? Счастья? Всего этого, вместе взятого?

— Единственное, могу вас успокоить, — говорит Марк, — поворачивать назад бессмысленно. Если нас хотят заманить, а мы повернем вдруг — они все равно догонят. А если не догонят, значит, не догоняли. И мы просто-напросто малодушно лишили себя Контакта.

— А что, если они заманивают нас, так сказать, для опытов, — я попытался вложить в сие предположение максимум иронии, но…

— Я думаю, они отсканировали нас уже столь подробно, — оживилась Стоя, — что вскрытие брюшной полости мистера Гордона или же мозжечка мисс Лоренс вряд ли им что добавит.

— Обратите внимание, — я даже как-то обрадовался. — В рамках синдрома Гордона мы довели нашу веру в их всесилие до такого абсурда, что уже в ней нашли доказательство, что нам ничего не угрожает. Но вот незадача будет, если они вдруг окажутся не всесильными, не до конца всесильными, как-нибудь так… и им все же понадобится вскрытие.

— А если они тестируют нас, — задумался Марк, — на то, что у нас перевесит: Контакт или же страх Контакта? В таком случае, мы, получается, справились.

— Но последнее твое умозаключение, — перебиваю я, — ставит все под угрозу (мы же исходим из того, что они прослушивают нас!). Они теперь знают, что мы считаем, будто летим к ним, не имея реального выбора.

Марк встал, торжественно откашлялся, сказал куда-то в потолок воображаемым микрофонам: «Это было моё личное мнение. Бортинженер Гордон и врач Лоренс не только не разделяют его, пусть и не говорят об этом, но им даже было противно меня слушать».

У Марка действительно получилось смешно.

Все наши технические средства были задействованы, дабы определить, прослушивают ли нас, просматривают? Результат, как мы и предполагали, был нулевым.

— Теперь совершенно точно можно сделать два вывода — за нами не следят или же наших возможностей не хватает для обнаружения слежки. — Стоя издевалась, понимая, что это действительно так.

Она настояла, чтобы мы все на ночь принимали антидепрессанты и еще кое-что.

На пути к ним, за год полета мы изучали их космос. Эта радость познания, счастье первых открытий. Они заглушали наш страх? Временами.

Пространство, которое мы преодолевали, оказалось полиплоскостным. Мы не ожидали, что будет материализована наша метафора. Шаровое скопление звезд представлялось однородным с окружающим его космосом, только для внешнего наблюдателя. Когда же мы оказались внутри… Когда-то мама подарила мне шоколадное яичко. Я открыл, а внутри была свернута сфера из множества скрепленных между собой полосок, плоскостей, перемычек, еще чего-то… Я дал ей раскрыться и, она оказалась несоизмеримо больше сферы яйца, в которую уложена. Я был потрясен тогда. Значит, Вселенная неоднородна? По пространственному своему строению, хотя бы… Тогда получается, в космосе в принципе возможно всё! Скорее всего, в центре шарового скопления немыслимая концентрация темной энергии. Но здесь же не просто расширение, искажение пространства, а усложнение его структуры. Почему? Наверное, мы скоро это выясним. Попробуем. Но как перейти с «полоски» на «полоску», с «плоскости» на «плоскость»? Есть ли здесь, в самом деле, какие-нибудь «мостики», «перемычки»? Мы движемся в их космосе так, если бы он был моноплоскостным. Мы так привыкли. А они умеют передвигаться, используя эту структуру своего пространства. То есть мы летели до них год, но если бы знали, как переходить с плоскости на плоскость, могли бы оказаться у них через день? Почему они не подсказали нам? Это было бы не просто приближением Контакта, но и самим Контактом.

— Не захотели, — пожала плечами Стоя.

Мы уже кое-что знали об их планете. Она в диаметре несколько превосходит Землю. На ней три огромных континента. Очень много лесов. Удивительно даже для техногенной цивилизации такого уровня. Что касается бессчетных космических аппаратов, мы научились различать технику, интересующуюся нами, и ту, что спокойно занята своим делом. Оказалось, мы привлекли внимание только лишь двух процентов их аппаратуры. — Даже обидно как-то, — пытается Марк. Только что тут нас ободрять. Видно, наш полет не есть что-то сверхъестественное для них. Они не создают вокруг него ажиотажа. Продолжают свою повседневную жизнь. Хорошо ли это? По нашей человеческой логике, после всех наших страхов, вроде бы да. В нас не видят угрозы как минимум. Может быть, они не слишком заинтересованы в контакте с нами? Или вообще в Контакте! А что, если они привыкли к Контакту? Мы же не знаем, сколько может быть разных цивилизаций в складках полиплоскостного пространства. И для них контакт, диалог дело привычное, может, даже рутинное. Или они знают о предстоящем Контакте что-то такое, о чем мы еще не догадываемся?

Как передать свои чувства, когда ты уже на подлете. Что там ?! Начало какой-то новой, немыслимой эры? Наше новое будущее? Что было бы невозможно вне Контакта. Или как раз отмена будущего? Любого.

Что ждет теперь человечество — свобода ли, рабство… Кто мы для них — ученики, партнеры, подопытные кролики, никто? Или же все закончится пшиком? Вдруг мы действительно не доросли до них? Может быть, будет нечто совсем иное, что не укладывается в евклидовые головки путешествующих в полиплоскостном пространстве?