Сибирский Целитель 4 - Алексей Меньшенин

Не сотвори себе кумира.

Почитай отца и мать.

Не кради.

Не убивай.

Не произноси ложного свидетельства.

Будь честен.

Не давай совершиться преступлению и несправедливости.

Убрал такие пункты, как «не прелюбодействуй» и «не желай ничего, что у ближнего твоего». Всё это будет заменять теперь «будь честен». Плюсом добавил «не давай совершиться преступлению и несправедливости». Мы привыкли проходить мимо и не замечать, когда возле нас происходит непотребство. Так и живём в основном, раз нас не касается, то можно и делать вид, что ничего не происходит.

Может в дальнейшем список и видоизменится, но пусть пока будет так. Такие установки нужно ставить всем, кого увижу. Допиваю чай и встаю на ноги. Голова закружилась и меня повело в сторону. Нестеров сразу среагировал, ухватив меня за руку.

– Спасибо, Паша, – отдаю пустую кружку Любе. – Мне бы одежду свою надеть. Не в простыне же гулять.

– Она вся в крови, – отвечает врач, показывая рукой на небольшую кучку из вещей в углу комнаты. – Её только на выброс.

– Ты не против походить в арестантской робе? – предлагает опер.

– У меня чистая одежда в чемодане есть, – морщусь от предложения.

– Так до неё ещё дойти надо. – парировал Нестеров.

– Хорошо, давай пока такую, – соглашаюсь я. – Как будем у моей камеры, то я переоденусь. И дайте пакет какой, свои вещи испорченные заберу. Они мне нужны.

– Сейчас всё принесут. – достаёт мобильник Нестеров.

– Любовь Валерьевна, можно нескромный вопрос и одно пожелание? – перевожу взгляд на женщину.

– Ну попробуй. – лёгкая улыбка легла на лицо врача.

– Ты замужем? – смотрю внимательно за реакцией.

– Нет. – смутилась женщина.

– Очень хорошо, – улыбаюсь на такой ответ, вызывая смех Любы – Теперь о пожелании: можно ещё чайку сделать кружку?

– Не успел с того света вернуться, а уже пошла тюремная романтика, – с неодобрением произнёс Нестеров – Ты бы хоть не улыбался так.

– А что? – проворчал я.

– Вон зеркало видишь на стене? – дождавшись моего кивка, продолжил Нестеров. – Подойди к нему и улыбнись.

Аккуратно подхожу к зеркалу, придерживаемый опером за руку. Шатать стало меньше, но всё равно лёгкое головокружение присутствует. Вижу себя в отражении. Ну да, осунулся, тёмные круги под глазами, но в остальном вроде нормальный вид.

– Улыбнись. – опять советует Нестеров.

Растягиваю губы в улыбке. Нда… Красавчик, не то слово. Отсутствующие два зуба добавляют колорит моей неотразимой внешности…

Через десять минут мы вышли из «больнички». В путешествие отправились втроём. Впереди шёл Нестеров, за ним следовал я, в одной руке держа пакет со своими вещами, а за другую меня придерживала Люба. Врач потребовала себя в качестве сопровождения, так как считала меня недостаточно восстановившимся. Женщина была ниже меня на полголовы, но это ей нисколько не мешало удерживать меня. Руки у Любы были сильные. Опер правда был недоволен присутствием врача, но Люба легко продавила его сопротивление словами «или идём вместе, или Руслан остаётся в палате». Да и мне было приятно, если честно, чувствовать касание её руки. Конечно не любовь с первого взгляда, но в душе что-то дрогнуло. Помимо банального влечения, мне было рядом с ней комфортно.

Да, по-своему прикольно развлекаться с молодыми девушками, взять для примера Карину, с которой провёл ночь. Но строить серьёзные отношения с молодыми это несерьёзно. Простите за тавтологию. Кроме банального секса и поговорить по-большому счёту и не о чем. Разные интересы, разное мировоззрение. В одних плотских утехах не построить семью, нужно чтобы и душа в душу пела в унисон. Не факт, что с Любой может что-то получится, но в любом случае нужно искать себе даму сердца не моложе лет 35. С моей способностью приведу физическое состояние в норму, это не проблема. Зато лечением не поменять разум, только могу зомбировать, что будет ещё хуже.

Ещё не войдя в коридор с камерами, уже издалека было слышно громыхание. Действительно арестанты решили устроить своеобразный бунт. По коридору бегал взмыленный надзиратель, по очереди открытая «кормушки» и крича в них. Никакого эффекта это не давало, даже кажется наоборот.

– Давай сперва к Вове зайдём, – не оборачиваясь, произнёс Нестеров. – Пусть успокаивает заключённых.

– Как скажешь, – соглашаюсь я – Только потом сразу до моей камеры, хочу переодеться.

Надзиратель увидел нас, и почти бегом приблизился:

– Павел Сергеевич, не могу успокоить. – запыхавшимся голосом протараторил мужик.

– Размораживай 127-ую камеру. – приказал опер.

Семеня впереди нас, надзиратель подошёл к нужной камере и открыл дверь.

– Павел Сергеевич, – не стал я называть его Пашей при постороннем. – Давайте я один зайду, пообщаюсь.

– Ты уверен? – исподлобья посмотрел на меня Нестеров.

– Более чем, – отвечаю утвердительно, добавив Шёпота – Так будет быстрее и лучше.

– Постучи в дверь, как закончишь. – пропустил в отрытую дверь Нестеров.

Камера «смотрящего» как и ожидалась, была наподобие той «виповской», в которой я провёл один день. Небольшие отличия были, да и сидельцев было в ней не два, а пятеро человек на четыре двухъярусных шконки. Кресла тоже не было, но в остальном один в один. Как и большой плоский телевизор на стене, так и все остальные хозяйственные мелочи, включая микроволновку и холодильник.

– Какие люди?! – удивлённо воскликнул Вова, разглядев кто вошёл к ним.

– В этом ресторане кофе наливают? – щерюсь в ответ.

– Чибис, поставь чайник, – Вова подходит ко мне, протягивая руку для рукопожатия – А мне сказали, что тебя зарезали краснопёрые.

Молодой парень, как понимаю с погонялом Чибис, сразу подлетел к столу. Включил чайник и начал вытаскивать из холодильника продукты.

– Слухи о моей внезапной смерти несколько преувеличены. – пожимаю руку в ответ.

– Олег, тянись по тюрьме, скажи что целитель жив и сейчас у нас в гостях, – Вова начинает раздавать указания. – Колян, быстро пиши малявы и гони в обе стороны с тем же текстом…

Глава 18

– Присаживайся, – показывает рукой на свою шконку Вова. – Сейчас хавку сообразим. Ты же на