Сибирский Целитель 4 - Алексей Меньшенин

– Во время первоначальных следственных действий это невозможно, только позже при очной ставке. – ответил следователь.

– Далее по обвинению меня в участии в перестрелке. Сколько я знаю, в этот момент велась видеозапись нападения на сотрудников. И там должно быть отчётливо запечатлено, что я помогал оперуполномоченным, исцеляя их от огнестрельных ран. Одного мужчину я спас от смерти, – повышаю голос – И после этого вы имеете наглость меня в этом обвинять?!

– Видеозаписи вашего мнимого целительства у нас нет, – слегка ухмыльнулся следователь – Зато есть несколько протоколов, в которых вы проходите как непосредственный участник.

– Замечательно, просто замечательно. – хлопаю в ладоши.

– Вы зря ёрничаете, Руслан Алексеевич, – неодобрительно покачал головой мужчина – Скажите спасибо, что мы вам не добавили статью о незаконном обогащении. На счету вашего ООО сущие копейки, вопрос где вы скрываете основные средства.

– Моей созданной конторе нет и месяца, – развожу руки в стороны – Сколько я знаю, то отчитаться по налогам мне нужно только в конце года.

– А куда вы дели 5 миллионов евро, полученные от гражданина Минькова? – открыто усмехнулся следователь.

– Так это у ваших спросить надо, – незаметно открепляю от кармана скрытую камеру Ксаров, поднимаю руки вверх и хватаюсь за решётку, при этом приклеиваю камеру на железный прут. Теперь идёт запись меня со стороны – Он действительно заплатил мне 5 миллионов евро наличными, которые находились в двух дипломатах. Но после того, как мои работники собрались увезти их в отделение сбербанка, недалеко от салона было совершено нападение. Ваши сотрудники остановили машину, избили моих людей и украли оба дипломата. – добавляю Шёпот и смотрю в глаза следователя – У меня вопрос: куда вы дели заработанные мною деньги?

– В дипломатах были книги! – взбесился мужик – Никаких наличных у вас не изымали!

– Да? – усаживаюсь на стул – По крайней мере вы сейчас подтвердили, что было всё остальное. Как нападение, так и избиение. Так что вопрос по деньгам сам собой напрашивается. Или вы скрываете изъятие евро, или кто-то из ваших просто их прикарманил.

– У вас есть доказательство? – следователь пришёл в себя, достал из сумки зеркальные очки и спрятал за ними глаза – И хватит на меня воздействовать, вам это не поможет.

– Доказательств нет. – соглашаюсь с доводами, больше Шёпот нельзя использовать, чтобы не показать раньше времени, что очки не помогают.

– Значит у вас только ваши ничем не обоснованные слова, в отличии от фактов, предоставленных нами уважаемому суду.

– Помимо всего прочего, – усиливаю голос – На меня ведётся давление, как в моральном аспекте, так и с физическом.

– Если вы говорите о своём заплывшем глазе, то я видел ваше подписанное заявление, что вы сами упали и заработали синяк, – опять ухмыльнулся мужик.

– Какой я неаккуратный, честное слово, – резко встаю на ноги и срываю маску с лица – Наверное это тоже я сам?!

Люди в зале возмущены, поднимается шум. Замечаю, как Алина незаметно достала телефон, и начала вести съёмку меня.

– Прекратите этот балаган! – опять стучит молоточком судья.

– Это ведь ещё не всё, – стягиваю с себя кофту – Когда меня выводили на разговор к судье. Этот следователь мне угрожал.

– Немедленно прекратите! – краснеет судья, продолжая колотить по столу – Вы высказываете полное неуважение к судебному заседанию!

– Из чего я сделал вывод, – сдёргиваю майку под оханье сидящих женщин, показывая фиолетовые разводы на теле – Что как и следователь, так и продажная судья, не по праву занимают свои места.

– Охрана! – визжит женщина – Немедленно вывести из зала суда подследственного!

– Вы, Елена Владимировна, – скидываю ботинки и снимаю штаны, оставшись в одних трусах и носках, добавив красок к происходящему. Напитываю руку силой и удерживаю дверь, которую пытается открыть сотрудник – Не вызываете у меня никакого уважения. Слова «ваша честь» относятся не к вам. Своими противозаконными действиями вы бросаете тень на всех честных судей нашей страны. Вместе с этими подонками вы очень скоро окажетесь за решёткой, я вам это обещаю!

К открытию двери и выдворению меня из клетки подключились ещё двое. Свободной рукой хватаюсь за верхний прут и сдёргиваю камеру. Пока сотрудники пытаются открыть дверь, корчу рожи и прицепляю ленту к трусам. Можно было конечно камеру оставить и на месте, но тогда не смогу в дальнейшем скопировать с неё видео. Под общий поднявшийся гвалт в зале суда на мои действия никто сильно внимание не обращает. Да и я старался всё сделать более правдоподобно.

Отпускаю удерживаемую дверь, охрана моментально вытаскивает меня наружу. В этот раз руки сковываются наручниками за спиной. Двое тащат меня из зала суда, вывернув руки назад и заставив идти в полусогнутом состоянии. Третий несёт мои вещи. В коридорах обоих этажей всё также стоят люди. В этот раз они не хлопают мне, а начинают поднимать шум. Хотя логично, я в одних трусах и на мне нет живого места от ночных избиений. Женщины начинают оскорблять сопровождающих меня сотрудников и пытаются перекрыть пусть. Подключаются и мужчины с детьми. С дальнего конца коридора вижу, как вбегает пятёрка вооружённых бойцов. Вот чего, а задержания людей, пришедших меня поддержать, мне не надо.

– Друзья! – выпрямляю спину, слыша как хрустят суставы, включаю Оратора, чтобы успокоить людей – Всему своё время! Не мешайте этим сотрудникам вести меня, они просто исполняют свои обязанности! Главные преступники остались в зале суда, но это ненадолго! Скоро я буду свободен! Сейчас самое лучшее, что вы можете сделать, так это снять меня на мобильники и освободить проход. Пусть все знают, как меня пытают в тюрьме!

Получилось утихомирить людей, они разошлись в стороны, достав телефоны и начав вести видеосъемку происходящего. В дополнение к трём сопровождающим меня охранникам добавилась пятёрка вооружённых бойцов…

– Руслан, в туалет пойдёшь? – открылась дверь камеры, явив Анатолича.

– Можно. – соглашаюсь я, выходя в коридор – Ты только своди ребят тоже, кто захочет.

Как только уединился в туалете, точнее сказать повернулся спиной к Анатоличу, то сзади раздался тихий голос:

– Там мужики просили передать тебе спасибо.

– За что? – не оборачиваюсь, занятый процессом.

– Что народ успокоил.

– Антатолич,