Геном бессмертия - Олег Говда

— Не… Наш ефрейтор секрет Христа знает… — хохотнул Петров. — Ходит по воде аки посуху.

— И в самом деле? — только теперь Корнеев обратил внимание на то, что его ординарец единственный из всей группы одет в совершенно сухую форму. — Ты как речку переходил?

— По мостку… — не совсем понимая, чего от него хотят, ответил Семеняк.

— По какому еще мостку? Где? — заинтересовался командир.

— Обыкновенному… Как из лесу вышел, свернул с дороги направо, а дальше — тропка сама к речке вывела. А там мостик с берега на берег переброшен.

— Что же ты сразу не доложил?

— Да как-то к слову не пришлось… — пожал плечами Семеняк.

— Разрешите спросить, товарищ командир, — придвинулась поближе к Корнееву младший сержант Мамедова.

— Конечно, Лейла. Слушаю тебя… — замедлил тот шаг. — Что-то важное?

— Вы только не смейтесь, — замялась девушка.

— Обещаю, не буду, — заверил ее майор. Но потом все же не утерпел и пошутил. — Я не женат и детей не имею…

Реплика была столь неожиданной, что Лейла не удержалась и хихикнула.

— Да ну вас. Я же серьезно…

— Ладно, не обижайся. Ну, чего спросить хотела, говори?

— Скажите: вам не страшно?

Вопрос прозвучал не совсем внятно, но Корнеев понял и ответил со всей искренностью.

— Конечно, страшно. Совершенно не бояться смерти только клинические идиоты. И не верь, когда говорят, будто на войне ко всему привыкаешь… К этому нельзя привыкнуть. Взять себя в руки, не думать о смерти — это да, можно и нужно. Инстинкт самосохранения в человеке, самой природой заложен. Иначе вымерли б давно… Но, на то нам дадены ум и воля, чтобы побороть в себе страх, когда цель дороже жизни. Хотя, если вдуматься, смерть совершенно не страшна. Еще наши предки казаки поговаривали, что смерти бояться не стоит. Поскольку, пока мы живы — ее нет. А когда она заявится — нас уже не будет. Уверен, что и у казахов тоже найдется похожая пословица. Правда?

— Да… — подтвердила Лейла.

— Ну, вот видишь.

— Это только с непривычки так кажется… — присоединился к разговору ефрейтор Семеняк. — Михаил Иванович как-то упоминал, а я запомнил — психологический фактор… Раз вокруг враги, значит и опасность погибнуть выше. Хотя, на самом деле, на передовой у рядового пехотного Вани гораздо больше шансов поймать шальную пулю или осколок. А тут — как у Христа за пазухой. Ни бомбежек, ни артобстрела… Тьфу-тьфу-тьфу. Смекаешь, о чем я, дочка?

— Спасибо, Игорь Степанович.

— Пустое. Вот, если подобное чувство у тебя на пятом или дальше задании появиться, вот тогда стоит насторожиться, это уже сработает интуиция. А первый раз-то…

— Слышь, Степаныч, у тебя в вещмешке, случаем, диплом психолога не завалялся? — с усмешкой поинтересовался Пивоваренко. — А то мне бы тоже консультация по некоторым, жизненно важным вопросам не помешала.

— В смысле: пить или не пить? — подхватил шутку ефрейтор Семеняк. — Ответ однозначный: пить… но в меру.

— Отставить зубоскальство. Подтянись. Приближаемся к реке… Соблюдать тишину при подходе.

Странный народ — люди. Все б им куда-то повыше взобраться. Память о Всемирном Потопе гонит их в горы что ли? Прекрасная широкая долина, живи и радуйся, так нет — башню с одной стороны взгромоздили, монастырь — с противоположной. И если такой выбор места по отношению к военному объекту еще более-менее понятно, то культовое сооружение зачем? Чтоб оказаться во время молитв поближе к Богу? Так для Всемогущего и Вездесущего Творца и Создателя лишняя пара метров по вертикали ничего не значит. Словом, морока одна… Пока на молебен поспеешь, хорошенько запаришся… Хорошо, хоть луна перестала прятаться, решив наверстать свое за те несколько часов, остающихся до рассвета.

Пройдя буквально несколько сот метров, Петров тронул за рукав, идущего впереди Гусева.

— Иван, а ты хорошо бегаешь?

— Не понял вопроса, товарищ капитан?

— Я к тому, старшой, — объяснил сапер. — Что за полчаса можно и больше чем три километра пробежать, верно?

— Вообще-то… Только я все равно…

— Понимаешь, Ваня, нам что важно? Чтобы фрицы начали эвакуацию груза преждевременно. Верно? Верно… А для этого требуется переполошить их как следует. Согласен?

— Ну да. За этим мы и…

— А я вот, Ваня, лично, очень сильно сомневаюсь, — продолжил Петров, — что какой-то трах-бабах, посреди голого поля, их настолько впечатлит, что они тут же бросятся нарушать собственные планы и инструкции.

Гусев остановился и развернулся к Петрову.

— И что?

— А давай-ка мы вот этот фугас не у дороги заложим, а под стенами монастыря прикопаем? Как считаешь, когда рванет у них прямо под ногами, фрицы скорее из своего укрытия к аэродром ринуться?

— Наверняка, — кивнул Гусев. — Но командир…

— Корнеев нас с тобой пожалел, чудак человек… Дал запас времени для отхода. Но ведь мы побежим очень быстро, правда, старшой? Зато шансы выманить фрицев существенно возрастет.

— Это да… И все-таки приказ был…

— Ну, что ты, Иван, в самом деле, как зеленый первогодок? Сам же отлично знаешь, что в разведке все предусмотреть и просчитать нельзя. По времени мы укладываемся? Укладываемся. Точное место установки фугаса на карте отмечено? Нет. Сказано — в стороне от дороги. Мы и установим в стороне. А что, совершенно случайно, рядом с местом закладки монастырская стена оказалась, мы не в ответе. Приказ запрещающий взрывать монастырь был?

— Нет…

— Вот видишь… Ну так что, рискнем?

— А давай… — Гусев и сам отлично понимал, что подобная акция будет куда эффектнее, предложенной Корнеевым.

— Тогда, вперед, старшой, — приказал шутливо сапер. — Шевели копытами! Время идет, а под каменный фундамент подкапываться, не картошку окучивать. Хорошенько попотеть придется.

— Ниче, капитан, кто потеет, тот не мерзнет, а не потеют только покойники… — отшутился старший лейтенант и прибавил шагу.

Серая громада старинного монастыря вполне отчетливо просматривалась на фоне еще темного предутреннего неба. И чудилось в ее хмурой настороженности что-то чуждое, зловещее и совсем не по-христиански враждебное к людям. Казалось, что это старинное святилище, последнее прибежище для страждущих духом, храм, — повидавший на своем веку слишком многое, опаленный войной и смертью, уже и сам боялся окончательно спятивших человечков и отторгал их. Проклиная и отказывая в защите…

Кузьмич уже заждался.

Укрывшись чуть в стороне, старшина время от времени нетерпеливо поглядывал на сломанную верхушку дерева: вдруг не та сосна? В предрассветной полумгле и ошибиться не долго. Свою часть маршрута он преодолел даже быстрее, чем рассчитывал. То ли на южную опушку фрицы чаще наведывались за сушняком, и больше расчистили подлесок, то ли — с северной стороны кустарник сам по себе рос гуще, но Телегин добрался до условленного места меньше чем за полчаса. Ничего и никого не встретив… Правда, примерно в полутора километрах от аэродрома, — в притихшем на ночь лесу звук разноситься так же хорошо, как над водой, зато — из-за многократного эха, точное расстояние определить почти невозможно, — Кузьмич услышал характерный гомон. В лесу таились люди. Много. Не меньше десятка… Но к поставленной капитаном задаче это не имело отношения. Это ж не родная уссурийская тайга, тут везде фрицы…