Убийство на пляже - Крис Чибнелл

Марк Латимер, естественно, остается в поле их зрения. В соответствии с аксиомой, гласящей, что чем ближе к жертве, тем выше вероятность вины, он продолжает быть их главным подозреваемым. Даже с учетом свидетельских показаний Бекки Фишер, в его алиби еще остается пробел в два часа. Один раз он бил Дэнни. Поправка: им известно об одном случае, когда он бил Дэнни.

Виновность Джека Маршалла выглядит столь же правдоподобной, хотя и по другим причинам. Холостяк, не местный, с судимостью за сожительство с малолеткой, которую затем убедили выйти замуж за своего совратителя, — все это предполагает, что Джек Маршалл был искушен в общении с детьми, руководствуясь сексуальными намерениями. То, что на теле Дэнни не найдено следов сексуального домогательства, еще не означает, что таковое не имело места. Опытные насильники знают, что существует много способов заигрывания с ребенком. А опытные преступники любого профиля знают, как осуществлять контакт, не оставляя при этом следов. У лидера Морской бригады Джека Маршалла была под рукой группа маленьких мальчиков. Каждое утро он встречался с Дэнни наедине в своем магазине, у него же оказался телефон мальчика после его смерти, а от его дома до места, где был найден труп, рукой подать. При каждом удобном случае он мешал ходу следствия — чем больше Харди думает о забывчивости Маршалла, тем более удобным оправданием это ему кажется.

Вслед за Джеком идет преподобный Пол Коутс. Отсутствие у него алиби является настораживающим фактором, а церковь находится в непосредственной близости от дома Латимеров — стоит только перейти через спортивную площадку. Он общался с Дэнни и еще десятками других мальчиков в компьютерном клубе. Но по-настоящему тревожит Харди его горячее желание выступать по радио и на телевидении. Он уже сталкивался с тем, что виновные изо всех сил стремятся выступать в средствах массовой информации. Это своего рода нездоровая гордость за то, что они совершили, желание, чтобы их причастность не осталась непризнанной, пусть даже не напрямую, а косвенно.

Последним в этом списке идет Найдж Картер. Предельно одинокий во всех отношениях, он живет с матерью и накрепко привязан к семье Латимеров. После Марка Найдж, вероятно, самый заметный взрослый мужчина в жизни Дэнни. Он уже один раз солгал полиции, якобы чтобы прикрыть Марка, и Харди не может отделаться от ощущения, что тот скрывает что-то еще, причем что-то значительное. Конечно, у Найджа есть алиби, но Харди склонен пренебречь этим — он давно усвоил, что алиби, основанное на показаниях собственной матери, часто не стоит бумаги, на которой эти показания записаны.

И наконец, Харди долго и напряженно думает о Стиве Конноли. Его заявление насчет лодки — либо удачная догадка, либо показания свидетеля, а это, в свою очередь, означает, что Конноли либо шарлатан, либо скрывает улики. Не имея подтверждений последнего, Харди вынужден остановиться на первом и, таким образом, отсеять его. И он обязательно так и сделает, как только выяснит, откуда Конноли знает о кулоне Шарлотты Гиллеспи. Поздно ночью, оставшись один в офисе, Харди настойчиво ищет связь между Конноли и Сэндбруком и ничего не обнаруживает — ни по месту, ни по сути того дела. А пока это не произошло, Конноли остается если не официальным подозреваемым, то, во всяком случае, типом крайне подозрительным.

Зачастую в такое время, когда все уже разошлись по домам, он особенно скучает по Лауре. Ему не хватает неформального разбора полетов в конце каждого дня, финального залпа идей и теорий. Он никогда еще не встречал копа, который бы до такой степени находился с ним на одной волне. Даже в самом конце они всегда работали вместе. И это должно было уйти последним.

Но оттого, что он жалеет себя, убийца пойман не будет… Харди снимает очки и закрывает глаза. Марк Латимер, Пол Коутс, Найджел Картер и Стив Конноли стоят в его воображении плечом к плечу. Мысленным взором он несколько раз проходится по всей шеренге, и глаза его все время останавливаются на одном и том же человеке. Харди массирует виски, и ему очень хочется, чтобы произошло что-то нехорошее. Необязательно драматическое. Просто какое-то зернышко, песчинка доказательств. И побыстрее. Прямо сейчас. Он чувствует, как дело выскальзывает у него из рук.

39

На то, чтобы проверить камеру наружного наблюдения в доме Джека Маршалла, у Фрэнка ушло всего пару часов. На записи не было никаких признаков того, что Джек входил или выходил из дома в ночь, когда был убит Дэнни. Они смотрели под разными углами, но мертвой зоны в обзоре камеры не нашли. Элли поворачивается к Фрэнку.

— Выходит, он невиновен, — изумленно говорит она.

Пока она набирает электронное письмо, чтобы сообщить об этом Харди, поступает звонок от Боба Дэниэлса. Перед домиком Морской бригады происходят, как он выразился, беспорядки. Элли отсылает имейл и бежит из участка туда, Фрэнк следует за ней.

На недостроенной дороге перед домиком собрались мужчины. Щелкающие камеры мобильных телефонов в руках обозленной толпы местных жителей — современный эквивалент вил и горящих факелов из прошлых веков. Элли знает этих людей по отдельности — здесь отцы учеников, владельцы лавок, родственники мальчиков, парни из лиги мини-футбола, — но все вместе они ужасны, заряжены ненавистью, лица перекошены в неистовой злобе. Боб, который на этот раз чувствует себя неловко в своей униформе, выглядит так, будто готов присоединиться к приятелям по ту сторону баррикад.

Сегодня как раз тот день, когда должна была собираться Морская бригада, но, несмотря на то что Джек надел форму и открыл дверь настежь, ни один из мальчиков не пришел. Это громадное недоразумение. В глазах Элли это сейчас выглядит так: невиновный человек пытается не позволить голословным утверждениям убить в нем самое лучшее, что у него есть, а разъяренная толпа воспринимает это как провокацию. Люди бросают в его сторону обвинения, словно швыряют камни. Пресса, естественно, в восторге и наслаждается каждой секундой этого зрелища. Чем больше распаляются мужчины, тем чаще щелкают фотокамеры. Какой-то неопрятного вида фотограф сунул объектив фактически под нос Найджу Картеру, когда тот выкрикивает свои угрозы.

Элли вызывает подмогу, но первой на место приезжает не патрульная машина, а их семейный автомобиль с ее мужем за рулем.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает она Джо.

С пассажирского сиденья поднимается Марк Латимер. На лбу его пульсирует толстая вена, напоминая червяка, забравшегося под кожу.

— Я не мог его остановить, — говорит Джо. — И не мог отпустить сюда одного.

Но он бессилен, когда Марк решительно проталкивается плечами сквозь толпу в первые ряды. Сердце Элли тревожно бьется в груди. Где же подкрепление, черт бы его побрал?!

Если Марк сорвется, вся эта толпа ринется на Джека, как свора гончих псов на лисицу.

— Сегодня вечером не будет никакого собрания, Джек! — кричит Найдж Картер. Он исступленно брызжет слюной, и капли ее падают у ног Джека. — Мальчики не придут. Мы считаем, что им тут небезопасно находиться.

— Так у тебя даже детей своих нет, Найджел, — отвечает Джек.

В голосе его звучит усталость, почти скука. Сам себе он помочь уже ничем не может. Элли мысленно молится, чтобы только он, проявив высокомерие, не спровоцировал толпу.

— Ты в свое время даже не заработал значка за вязку морских узлов.

— Я могу сказать за других, — возражает Найдж.

— Да нет, Найдж, не совсем так, — вдруг говорит Марк Латимер с контролируемым спокойствием в голосе, которое удивляет Элли. — Ребята, — обращается он к толпе, — остыньте, о’кей?

Толпа, если и не замолчала, по крайней мере перешла с выкрикивания своих обид на бормотание.

— Напарник, тебе необязательно участвовать самому, — говорит Найдж. — Мы сделаем это за тебя!

— Назад!

Марк повышает голос, и теперь в нем слышатся нотки предостережения, так что на этот раз все подчиняются. Джо успокаивающим жестом поднимает ладони вверх.

— Они много чего про тебя говорят, Джек.

Марк произносит это ровным тоном, но челюсти его сводит судорогой и лицо выдает усталость и переполняющие его эмоции.

— Я не тот, кем меня называют, — отвечает Джек. — Я и близко не подходил к твоему мальчику.

— У тебя был телефон Дэна. — Повышение интонации в конце этой фразы, превращает ее из утверждения в вопрос.

— Он оставил его на дне ящика с доставкой. Клянусь тебе!

— Ты же сидел в тюрьме, верно? — говорит Марк.

Джек напряженно выпрямляется.

— Там была одна девочка. У нас с ней была любовь. Ей было пятнадцать, почти шестнадцать. Столько же, сколько было Бэт, когда ты с ней познакомился.

Марку требуется пауза в несколько секунд, чтобы проглотить и переварить это.